Грешник. Моя навеки

— Где моя сестра? — спрашивает сдавленно. — Я в магазин за мороженым пошел, — поднимает руку, в которой держит небольшой пакет. — Дети попросили. Саня сказал, что мать его по делам ушла. Что происходит, Рамиль?

— Не знаю, — качнув головой, упираюсь бедрами в автомобиль. — Похоже на похищение. Не спрашивай кто, я и сам не знаю.

Михаил отшатывается от моих слов. Будто я его трубой железной ударил. Хватается за голову, постанывает.

— Как не знаешь? Не может быть. Ты всегда все знаешь. Найди мою сестру, Чернов. Как из дерьма вытащил, так и найди мне ее, — голос еле слышен. Слава еле разбираю. — Ты же знаешь, что у меня, кроме нее, никого нет. Чернов!

Бросает в сторону пакет, хватается за воротник моей рубашки. Встряхивает.

— Успокойся.

— Кто? Кто опять?!

— Не знаю.

— Папа! Папа приехал! — доносится звонкий голос Маши. Брат Леры меня отпускает, делает пару шагов назад. Трясет головой, потирая лицо рукой. — О! Саша! Твой папа тоже приехал!

Следом за ней бежит сын. Опустившись на корточки, жду, когда он бросится в мои объятия.

— Папа? — становится стыдно, когда он рассматривает меня недоверчивым взглядом. Обнимает за шею. — Я думал, ты снова врешь. Думал, не приедешь.

— Пап, а где мороженое? — кричит Маша.

— Я... Вот, — взяв с земли пакет, Миха протягивает дочери. — Уронил, — бросает на меня убийственный взгляд.

— О! Спасибо! — визжит ребенок. — Саш, пойдем кушать?

Сын отрицательно качает головой, обвивая мою шею маленькими ручками крепче. Взяв его на руки, поднимаюсь, замечая у ворот Наташу. Хмуро смотрит то на меня, то на своего мужа.

— Я с папой поговорю и приду, — отвечает Сашка. — Мы домой или пока тут останемся, пап? Мама сказала, приедет через час. Но уже много прошло. А ее все еще нет. Вы что, местами поменяться решили? Теперь ты будешь со мной? А мама? Пап, когда она вернется? Мама никогда меня не обманывала. Но ее давно нет. Пап...

Глава 9

Чувствую, как меня током прошибает, бросает в дрожь. То ли от слов сына так больно становится, то ли от факта, что Леры действительно нет.

Я не специально столько времени не выходил на связь. Зверь душу когтями рвет, на части разрывает. Это бл**ство. Полное бл**ство, дерьмо, в которое я влез по горло. Снова! В которое влезли МЫ! Но в этот раз больше всего пострадала бы Лера. Я изо всех сил пытался ее вытащить оттуда. Да вроде бы получилось. Не должно было ее ничего касаться. То, что она подписала, я уничтожил. Она должна была сидеть дома и ни о чем не подозревать. Кроме моей измены. Но так было лучше. Лучше, черт возьми!

Знала бы она правду, не стала бы сидеть на месте. Усложнила бы ситуацию вдвое, даже втрое, чего я не мог допустить!

Склонив голову набок, сын подозрительно смотрит на меня. Лера всегда говорила, что он знает намного больше своего возраста. Ведет себя и разговаривает как взрослый человек. Понимает, чувствует боль своих родных и при каждом случае старается поддержать.

И сейчас. Он смотрит не просто так. Смотрит, уже зная, что с его матерью что-то не так.

— Пап, где...

— Так, забирай мороженое, Маша, — перебивает его Миша. — К дяде Рамилю едем. Там кушать будете. Живо в машину.

Одобрительно кивнув Михаилу, я усаживаю пацана на заднее сиденье, обхожу автомобиль.

— Что происходит? — Наташа обводит нас настороженным взглядом, заглядывает в глаза своего мужа. — Где Лера, Миш? Рамиль? — выгибает бровь.

— Дома поговорим. Здесь не место, — отрезает он, жестом указывая на автомобиль.

У особняка оказываемся через полчаса. Мать встречает нас на пороге, удивляется. Ее глаза разбегаются. Явно ищет Леру. Но ее нет. И как ей объяснить? Она слишком привязана к моей жене. Очень любит, переживает, когда она всего лишь чихает.

— Бегите в ванную руки мыть. А потом на кухню. Мороженое тает, — сдавленным голосом говорит Наташа.

Никто не задает вопросов, ничего не спрашивают. Даже мать не интересуется, где был я все это время. Зато чувствую уничтожающие взгляды со всех сторон.

Достав из шкафа бутылку виски, нахожу стакан. Схватив их, отправляюсь в свой кабинет. Расстегивая верхние две пуговицы рубашки, пытаюсь перевести дыхание.

Хреново на душе.

Налив в стакан напиток, выпиваю залпом. Наливаю второй, но в этот раз не притрагиваюсь. Все это ерунда. Не поможет. Мозг отключится, не больше. А мне сейчас трезвым быть надо.

Захарова все еще нет. Да и ждать от него чего-то сверхъестественного не стоит. Он давно ушел из ментовки. Плюнул на пятнадцатилетний стаж, не дождался пенсии по выслуге лет, хоть и оставалось всего ничего. Ради семьи. Ради родных. Он сделал свой выбор, а я — свой. Но снова что-то идет не так, и в этот раз я просто обязан рубить с плеча. Уничтожить врага, а не ждать, что власти сами займутся преступниками. Главное — Леру найти живой и невредимой.

— Хоть что-нибудь скажи, черт возьми! — рычит Миша, пиная диван. Наташа сжимает его локоть, просит успокоиться, но он не в себе. — Где. Моя. Сестра?!

— Миш, Сашка услышит, — голос девушки дрожит. — Пожалуйста, не надо. Ему тоже сложно. Разве не видишь, в каком Рамиль состоянии? Успокойся, я тебя умоляю.

— Лера с утра ушла, — мама, прижимая руку к сердцу, садится на диван. — Может, к друзьям уехала? Ты всем позвонил, сын? Она устала очень за все это время. Тебя ждала. В последнее дни вообще нервной и агрессивной была. Может, просто решила остаться одна?

Что бы там ни произошло, Лера не ушла бы. Даже если меня с другой застала бы, все равно Сашку ни в коем случае не оставила бы. Но мать не знает, что ее нет. Что ее похитили. И я ни черта не знаю. Понятия не имею, где она может быть.

— Лариса Петровна, уже поздно. Поможете мне уложить Сашку? Со мной он спать точно не захочет. Пожалуйста, — просит Наташа, а на самом деле просто хочет увести мать отсюда, за что я ей безумно благодарен.

Нужно дождаться Тимура. Узнать, что он там разузнал.

— Хорошо, — кивает мама девушке. — Сын, я вернусь сейчас. Не волнуйся ты сильно. Это же Лера... — тяжело вздыхает. То ли меня успокоить пытается. То ли себя...

Терпение на грани. Вот-вот я разорвусь на тысячи осколков. Сердце в груди ноет. Бью кулаком в стол, в стену. Ничего не помогает. Миха так и смотрит на меня безэмоционально. Сверлит во мне дыру своим осуждающим взглядом.

Достаю мобильник, пялюсь на экран, где стоит наша семейная фотография. Я сижу в кресле, а на коленях трехлетний Сашка. Лерка же сзади, наклонившись, обнимает меня за шею. Смеется, обнажая ряд белоснежных зубов. Счастливая такая...

Где же ты, любимая? Где ты? Где мне тебя искать?

— Она везде тебя искала, — в гробовой тишине, как разряд тока, звучит голос Михаила. На нервы действует. — У всех расспрашивала. Я специально ей на глаза не попадался, потому что она по одному взгляду поняла бы, что я ей вру. Что что-то скрываю, не делюсь с ней. Дьявол! Лучше бы рядом был...

В его словах столько же боли, сколько в моем сердце.

Захаров заходит в кабинет без стука. Снимает с себя пиджак, швыряет на диван. Ослабляя узел галстука, отправляет его туда же, куда верхнюю одежду.

— Все настолько плохо? — прорычав, спрашиваю не своим, глухим голосом. — Ничего хорошего ты мне не сообщишь, я верно понимаю?

Он лишь кивает, плотно сцепив челюсти, тем самым подтверждая мои догадки.

Тимур забирает мой стакан и бутылку виски. Наливает спиртное, выпивает залпом. Потом вторую порцию. Не говорит ни слова. Я поднимаюсь, потому что душно становится. Воздух в кабинете тяжелый, удушающий. С одной стороны, скорее хочу узнать, почему он так напряжен и нервничает. С другой стороны, не хочу услышать что-то ужасное.

— Две недели назад ту стерву выпустили на свободу, Рамиль. И ее мать тоже. Но женщина уехала из страны, а вот белобрысая, — откидываясь на спинку дивана, Захаров устало потирает лицо, переносицу. Сжав руку в кулак, бьет им в подлокотник. — Не понимаю я людей. Какой нужно быть тупой, чтобы не воспользоваться шансом и не свалить к чертовой матери. Ан нет! Она вернулась, чтобы отомстить.