Семья для мажора

У меня никогда не было проблем с влечением, когда смотрел на нее, и месяц спустя нихрена не изменилось.

— Привет, — говорит еле слышно.

Отвернувшись, смотрю в окно, за которым по стоянке носится народ.

— Подкинем Аню до дома, — деловым голосом объявляет девушка Баркова.

Глухое молчание все те десять минут, пока “бмв” пробирается к улице, на которой мне знакома каждая ямка, действует на нервы.

На нервы действует знакомый цветочный аромат, от которого в животе тяжесть возбуждения.

Игнорирую, уперев локоть в подоконник.

Пялюсь в окно до тех пор, пока возня рядом не сменяется хлопком пассажирской двери.

Втянув в себя воздух, перевожу глаза на лобовое окно и сталкиваюсь глазами в зеркале заднего вида с пассажиркой переднего сидения.

Они вцепились в мое лицо и пялятся без стеснения.

Отвечаю соразмерно. Изобразив покер-фейс, смотрю на нее в ответ.

Резанув по моему лицу взглядом, толкает зеркало вверх, разрывая контакт, инициатором которого был не я.

Отлично. Это вторжение в мое личное пространство, даже зрительное, сильно бесит.

Все в принципе начинает меня раздражать, и стуча по коврику ногой, я не знаю, как справиться с этим дерьмом.

— Созвонимся. — Толкаю пассажирскую дверь двадцать минут спустя, когда машина тормозит напротив кафе, где меня давно ждут.

Рискуя отморозить уши, забиваю на капюшон и взбегаю по ступенькам крыльца.

Войдя в кафе, вижу Таню за столиком у окна.

Машет мне рукой, одетая в джинсы и свитер с круглыми дырками на плечах.

Бросив на спинку стула куртку, усаживаюсь напротив, бормоча:

— Привет.

Улыбнувшись, она секунду смотрит мне в глаза.

— Смотри, что у меня есть, — откашливается, доставая из сумки какой-то журнал с разноцветными стикерами на страницах. — Я тут подобрала варианты интерьеров. То, что тебе подойдет.

— Офигеть. Оперативно, спасибо. — Тру ладонями лицо. — Я пока в цифрах закопался.

— Я знаю, — кусает губу. — Мне не сложно.

Еще один контакт глазами, и я оказываюсь на распутье.

Я светил наше совместное времяпрепровождение в соцсетях не стесняясь. Все это была тупая попытка вызвать ревность. Тупо и по-детски, но я делал это для одного человека. Я вообще не понимаю, что делал и зачем. И сейчас не понимаю. Меня распирает от потребности сотворить какую-нибудь дичь, но прежде чем поддаюсь порыву притянуть ее к себе и соединить наши губы, напоминаю себе, что выпутаться из такого порыва без потерь будет не так-то просто. И если когда-нибудь решусь поцеловать эту девушку, сделаю это на более твердых основаниях.

Глава 12

Аня

— Расслабьтесь, — улыбается мне женщина-врач. — Это не больно…

Глядя в белый потолок, пытаюсь расслабиться, но меня трясет с головы до ног.

От волнения чувствую себя деревянной и дергаюсь, когда по животу размазывают холодный гель.

— Тише-тише… — бормочет врач.

Сидящая рядом Алёна выглядит такой же деревянной. Кусая изнутри губу, смотрит то на меня, то на врача.

Я знаю, что она не может быть напугана больше меня самой, но ее глаза выглядят, как блюдца.

— Раньше бывали на узи? — мягко интересуется женщина.

— Я… нет… — отвечаю, скосив на нее глаза.

— Первый день последних месячных?

Боже…

— Ммм… не помню… — отвечаю в жутком стеснении.

Ужасная безалаберность, но я вечно забываю за такими вещами следить. Может поэтому я здесь и оказалась? Не только поэтому.

Картинки яркие, как в калейдоскопе, проносятся перед глазами, и я краснею прямо здесь, лежа на больничной кушетке.

Кивнув с улыбкой, женщина смотрит на монитор компьютера. Кажется, у нее прекрасное настроение, а у меня нервный коллапс. Ведь до этой минуты я, кажется, не до конца осознавала свое положение, а теперь от больничных запахов меня мутит.

— Посмотрим, что тут у нас… угу… у нас тут эмбриончик…

— Пффф… — закрыв глаза, выдыхаю.

— Кхм… — слышу покашливания Алёны.

— На вскидку восемь-девять недель… это акушерские недели, не от зачатия…

Сглатываю.

От зачатия уже почти шесть.

У меня в груди бесконтрольно печет, по рукам и ногам расходятся мурашки.

Я беременна.

Кир и я… мы, черт возьми, сделали ребенка. Реальность этого кружит мне голову, хоть я и не за тем сюда пришла.

— Рост малыша пятнадцать миллиметров…

— Рост? — бормочу севшим голосом.

— Вот это расстояние… — повернув к нам монитор, врач водит карандашом по экрану.

Несмотря на то, что я не за этим сюда пришла, впиваюсь глазами в картинку, жадно рассматривая непонятные детали. Сцепив кулаки, узнаю, что у “него” есть сердцебиение и что он закрепился.

Посмотрев на Алёну, ловлю ее пристальный и немного странный взгляд на своем лице. Чуть сведя брови, она выглядит такой задумчивой, что мне становится не по себе.

Дико смущаюсь, потому что веду себя слишком вовлеченно, а это неуместно, ведь я не собираюсь его оставлять.

Вытирая с живота гель, прячу от подруги глаза и прячу в сумку снимок своего узи, от чего мне кажется, будто она весит тонну.

Выйдя из клиники, мы молчим не сговариваясь.

Прячась в своих шарфах, шагаем к автобусной остановке и, забравшись в него, занимаем места в самом конце. Автобус почти пустой, и в нем достаточно тепло, чтобы я могла снять с головы шапку.

Яркое солнце бьет по глазам, создавая обманчивое ощущение, будто за окном тепло. Но там жуткий холод, и он забрался мне под кожу вместе с этим ветром, от которого щеки горят.

— Спасибо, что сходила со мной. — Смотрю в окно.

В груди вдруг собирается ужасная тяжесть.

Если я думала, что самое сложное оставила позади, то теперь понимаю — это не так.

Боже, о чем я думаю?!

— Ты как? — Обеспокоенно спрашивает подруга.

— Нормально! — выпаливаю, дернув в улыбке губы.

— Эмм… — говорит невозмутимо. — Хорошо.

— Угу…

— Ань… у тебя ведь есть еще время. Подумать, например…

— Я уже обо всем подумала, — обрываю ее упрямо. — Это просто укол. Я даже ничего не почувствую.

Это звучит гораздо убедительнее, чем есть на самом деле, но я не хочу, чтобы она видела мои сомнения. Я избавлюсь от них, мне просто нужно… еще раз напомнить себе о том, как выглядит реальным мир вокруг меня. Я успела собрать информацию, все что мне было нужно — это убедиться в том, что мои ощущения и куча тестов меня не обманывают.

— Ладно, хорошо… — бормочет Алёна, хмуро глядя на свои колени. — Я не знала, что вчера он тоже там будет, в машине, — говорит вдруг. — Извини.

— Я не злюсь, — говорю тихо.

Скоро он забудет меня совсем, и будет прав. Ведь этого я добивалась.

— У них с Барковым идея для совместного бизнеса, — как бы между прочим, сообщает она.

— Ааа, — бормочу, стараясь не показывать того голодного интереса, с которым готова впитывать все, что связано с Дубцовым. — Ммм… что за идея?

— Кафешка какая-то, они еще сами толком не знают, — продолжает она.

Кафе?

Почему это больно отдается в сердце?

Потому что больше я в его жизни не участвую.

— Ясно… — отвечаю, не подумав. — Он родился с калькулятором в голове. У него получится.

— Думаешь?

— Угу…

— Одной математики тут мало. Нужна еще… ну, знаешь, интуиция, — крутит пальцем в воздухе.

— Он бы с тобой поспорил, — фыркаю.

Когда смотрю на подругу, опять вижу это.

Внимательный взгляд на своем лице, будто я молекула под микроскопом!

Улыбка съезжает с моего лица.

Какого черта она так делает?!

— Ну, ладно. Я здесь сойду, — вдруг объявляет Алена, вставая с сиденья.

Запрятав свои пепельно-белые волосы под шапкой, застегивает верхнюю пуговицу куртки.

Месяц назад она поучаствовала в мастер-классе своего знакомого стилиста, и теперь вместо темно-русой копны волос на ее голове платиновое каре, из-за чего она похожа на опальную рок-звезду.

— Да? — оглядываюсь, пытаясь понять, где она собралась сходить.