Воздушная гавань

Нутро Гримма пронзила тонкая игла от эха той боли, которая, как ему казалось, давно была оставлена позади.

— Помню, — тихо сказал он. И, помолчав, заговорил уже громче: — Капитан Рэнсом, настоящим я наделяю вашу команду, ваших пассажиров и вас саму статусом военнопленных, в соответствии с законами и обычаями ведения войны. Мистер Криди, вам поручается сделать запись об этом в судовом журнале.

— Так точно, капитан, — твердо сказал Криди.

Каллиопа прикрыла на мгновение глаза, а затем кивнула еще раз. Ее губы, казалось, пытались сложить какие-то слова, но произнести их вслух она не смогла себя заставить.

Гримм одержал победу, но не видел смысла и дальше втирать соль в эту рану.

— В изъявлении благодарности нет нужды, капитан Рэнсом. Я отправлю с вами своих механиков, которым будет поручено подняться на борт «Туманной акулы» и вывести из строя ваши орудия. Затем вы направитесь назад, к Копью Альбион, в сопровождении «Хищницы» и под прицелом наших пушек. Любое уклонение от подчинения моим приказам, даже самое незначительное, вызовет залп на поражение. Вам это понятно?

— Я не дура, Фрэнсис.

Гримм не хотел выказать ей свое раздражение, но вопреки всем усилиям уголок его рта дернулся. Каллиопа это заметила, и насмешливая ухмылка тотчас вернулась на прежнее место.

— Полагаю, что нет, — сказал Гримм. — И тем не менее, Каллиопа, несколько последних дней были чертовски сложными. Не советую испытывать мое…

— Вижу цель! — завопил дозорный на мачте «Хищницы». — Капитан, вижу цель!

Гримм резко вскинул голову:

— Где?

— Одно судно, стремительно приближается, высоко, зюйд-вест-тень-вест!

Судно, которое спешит сюда с запада? Но все флотские силы стянуты в восточном направлении отсюда…

Желудок Гримма сжался, а колени чуть подогнулись, теряя силу.

Он повернулся, уже опуская на глаза телескопические линзы, и сразу же нашарил взглядом воздушное судно, с головокружительной скоростью шедшее прямо на них. Не спеша с выводами, он хорошенько вгляделся в него и постарался не отвлекаться на колотящееся сердце и дрожь в руках.

— Каллиопа, — негромко заговорил он наконец, — ты не обязана здесь оставаться. Забирайся в свой ялик и лети прочь. Сейчас же.

Он услышал, как она коротко, неглубоко вдохнула, тоже увидев летящий сюда корабль.

— По всей видимости, убедить тебя сложить оружие и сдаться у меня не получится?

Повернув голову, Гримм смерил ее тяжелым взглядом.

Ухмылка сделалась кислой:

— Ну да, еще бы. Конечно же, нет. Долг есть долг.

Разочарованно качая головой, Каллиопа быстро и уверенно спустилась с мостика, уже направляясь к своему ялику.

— Сигналить боевую тревогу, мистер Криди! И будьте так добры, готовьте корабль к маневрам. Разворачиваемся! Раскрыть сети по периметру и начать движение!

Старпом прокричал соответствующие приказы, и судовой колокол тут же принялся звонить. Матросы разбежались по своим постам, спеша пристегнуть свои страховочные ремни. Аэронавты хлынули на мачты, чтобы поскорее расправить огромные полотна корабельных сетей и стронуть «Хищницу» с места.

Гримм неподвижно стоял на мостике, наблюдая, как в небе с пугающей быстротой растет грозный силуэт боевого крейсера «Итаска», и гадая, не слишком ли поздно спасаться бегством.

Глава 67

Путешествие из лазарета на капитанский мостик поразило Гвен своим вопиющим неудобством и несуразностью. На борту всякого воздушного судна, задействованного в текущей военной операции, исполнялось неукоснительное правило: в целях безопасности каждый член экипажа был обязан в любой момент быть надежно закреплен двумя или — в самом крайнем случае — хотя бы одним кожаным ремнем. Защелкивать тяжелые металлические пряжки на страховочных кольцах оказалось далеко не так просто, как можно было бы думать, глядя, как легко с этим справляются члены экипажа «Хищницы». К счастью, задачу несколько упростили узость коридоров трюма и поручни, которые протянулись вдоль бортов во всю длину палубы, — хотя на то, чтобы одолеть расстояние в жалкие восемьдесят футов, у девушки все равно ушло несколько минут, не меньше.

Она достигла мостика как раз в тот момент, когда коммандер Криди стал выкрикивать экипажу приказ за приказом, а палуба под ее ногами слегка накренилась, стоило «Хищнице» начать входить в поворот.

Она уже собиралась одолеть ведшую на мостик крутую лестницу, когда капитан обездвиженной «Туманной акулы» ухватилась за поручни и просто скатилась по ним, без особых усилий оказавшись на палубе и едва не опрокинув Гвен навзничь.

Смерив девушку беглым взглядом и приметив растрепанные волосы, пятна от сажи и смазки на ее одежде, Каллиопа походя бросила в сторону:

— Боже правый, да неужто Джорнимен начал допускать женщин в свое машинное отделение? Куда только катится этот мир?

— Прошу прощения? — сказала Гвен.

— Не дождешься, — огрызнулась женщина, пускаясь бежать ленивой трусцой, не обращая ни малейшего внимания на опасный наклон палубы. Подбежав к привязанному к поручням «Хищницы» ялику, она с завидной легкостью перемахнула через перила, кивнула двум грубоватого вида мужчинам, сидевшим в челноке, и сразу же занялась распутыванием швартовочных тросов.

При виде столь наглого поведения Гвен просто остолбенела. Разве эта женщина не была, по сути, пленницей капитана? Она что, надеется удрать? И почему же, черт подери, никто не пытается ее остановить?

— Стойте! — крикнула девушка, от души надеясь, что ее голос прозвучит уверенно и властно. И уже начала поднимать ладонь, чтобы прицелиться в беглянку, когда вспомнила вдруг, что боевой перчатки на руке нет: немалую часть дня она провела доводя до ума различные системы управления кораблем. Вместо того чтобы опустить руку — и тем самым выдать, вероятно, свою слабость и неуверенность, — она наставила на нахалку указательный палец, строго повторила: — Эй, ты! Стоять!

Оглянувшись на нее, капитан вражеского судна попросту весело рассмеялась. А затем навалилась на рычаг, медленно отводя свой ялик от борта «Хищницы». Не приводимый в движение эфирным парусом, ялик немедленно начал отставать. До Гвен долетел привет от вражеского капитана:

— О себе подумай, девочка! У тебя теперь проблем куда больше!

После чего ялик окончательно скрылся за кормой.

Гвен постояла немного, кусая нижнюю губу, но затем развернулась и не без труда забралась на капитанский мостик.

— Доброе утро, мисс Ланкастер, — поздоровался Гримм. — Что я могу для вас сделать?

— Та женщина, капитан вражеского судна, — сказала Гвен. — Вы что, отпустили ее?

— Да, — едва заметно дернув скулой, кивнул Гримм.

— Зачем было так поступать? — изумилась она.

— А к чему мне ее смер… — осекшись, Гримм помолчал, осторожно поправил шляпу и добавил: — Не вижу смысла позволять ей вмешиваться в ход воздушного сражения.

Глаза Гвен, кажется, чуть не выкатились из орбит:

— Вот как! А что, мы собираемся с кем-то сражаться?

— Вероятность весьма высока, — ответил Гримм. — Лучше наденьте свои гогглы, мисс Ланкастер.

Гвен изумленно махнула ресницами, но затем покопалась в памяти и прокляла себя за то, что выставила себя никогда не летавшей идиоткой. Оставить глаза без защиты на такой высоте значило подвергнуть себя опасности подхватить любое количество психических расстройств эфирной природы, а со временем — вообще ослепнуть. Она тут же прикрыла глаза затемненными линзами.

— Боюсь, я не совсем поняла. Почему нельзя было оставить ее здесь?

— Если бы я так поступил, при виде прибывающего подкрепления экипаж ее судна наверняка расчехлил бы свои орудия и вступил с нами в бой. «Туманную акулу» мы, скорее всего, смогли бы уничтожить, но на это ушло бы немало драгоценного времени. К тому же мы едва ли смогли бы сохранить свой защитный покров в целости… — Бросив взгляд за плечо, в сторону кормы судна, капитан добавил: — Если мы не хотим потерять шанс остаться в живых, нельзя тратить зря ни клочка энергии, необходимой для полета и для питания покрова. Освобождение капитана Рэнсом было негласным соглашением о перемирии, и я вижу в нем наименьшее зло.