Волшебник

Родители приезжали где-то к девятнадцати, и у Виктора было время приготовить отбивные, пюре, салат и компот, из яблок неведомо как завалявшихся в ящике под мойкой. Всё заняло меньше часа, и Виктор уже заканчивал ужинать, когда открылась входная дверь.

– Мы дома! – Громко произнесла мама, и в прихожей послышались звуки снимаемой обуви.

– А чем это таким вкусным пахнет? – Пётр Александрович, высокий, широкоплечий мужчина с ранней сединой, одетый в приличный светло-серый костюм от Большевички, вошёл на кухню, и удивлённо покачал головой. – Да неужто? – И как-то по-особенному взглянул на сына. – Спасибо, не ожидал.

– Чего уж сразу. – Виктор пожал плечами. – А вдруг тебе не понравиться? – Так что садитесь есть, а спасибо потом скажете.

– Ох, ничего себе. – Тамара Анатольевна Николаева, подтянутая моложавая женщина тридцати восьми лет, по-хозяйски вошла на кухню, и подхватив одним движением вилку, наколола ломтик помидорки из салатницы, прожевала и кивнула, затем той же вилкой отпилила кусочек мяса, забросила в рот, и удивлённо округлила глаза, и практически не прерывая движения зачерпнула пюре.

– Однако. – Она с весёлым удивлением посмотрела на мужа. – Петя, может ну его, этот МАИ. Отдадим парня в кулинарный техникум?

Виктор у себя в комнате разложил газеты, и внимательно прочитал всё от первой до последней страницы. Правду, Известия, Вечернюю Москву, Литературную газету, и Науку и Жизнь – толстенький журнал половинного формата. Всё было как обычно. Социализм строился, вот-вот и построим, ещё больше надоев, ещё больше металла, и вообще всего, а особенно выполнения и перевыполнения планов. В общем везде флаги, транспаранты, и светлые лики членов Политбюро Центрального Комитета Партии. Да-да. Тех самых что в девяностых за два года всухую разворовали всю немалую кубышку КПСС, собираемую почти семьдесят лет.

За годы советской власти, они так срослись семейными, политическими и экономическими связями, что представляли собой фактически одну огромную семью, приватизировавшую одну шестую часть суши.

И что было делать с этим сросшимся насмерть многоглавым и многоруким кадавром было совершенно непонятно.

– Ты не занят? – Приоткрыв дверь, в комнату заглянул Пётр Александрович.

– Нет. – Виктор сгрёб прессу и вопросительно посмотрел на отца.

– Я по поводу поступления. – Он присел в кресло. – А сам-то ты чего хочешь?

– Пап. – Я не инженер. И ты это знаешь. Из меня возможно сделать неплохого техника, но хорошего инженера – нет. Также и с химиком. Это вот то, что я знаю. А чем я хочу заниматься конкретно – не знаю. Возможно послужу в армии, и как-то определюсь. Возможно за оставшийся год учёбы в школе что-то придумаю, но пока мыслей нет. А что за срочность в моём поступлении? – Виктор прямо посмотрел в глаза отцу.

– Ну надо же переговорить с людьми. – Тот виновато развёл руками.

– Ничего не нужно. Точные науки я и так сдам на отлично. Возможны варианты на сочинении, но это я за год решу. Да и остальные предметы подтяну до общего балла. Так что можешь не переживать.

– Да я не за это переживаю… – Пётр замялся.

– Давай я попробую разложить ситуацию. – Виктор улыбнулся. – Ты сейчас просто переживаешь, что мало уделял мне внимания, и хочешь гиперопёкой и повышенным вниманием компенсировать это. Но при этом забываешь, что в твоём порыве контролировать меня и мою жизнь, прямое желание прожить мою жизнь вместо меня.

– Неожиданно. – Пётр Алексеевич, покачал головой. – Неожиданно ещё и тем, что очень умно и по делу. – Он улыбнулся, и ладонью взъерошил волосы сына. – Но, ты прав. Не буду больше приставать. Но если надумаешь поступать куда-то по инженерному профилю, дай знать. Может чем и помогу.

В отпуск глава семьи выбирался, когда получалось окно в делах, и не всегда это выпадало на лето. Но в этом сезоне им повезло и удалось согласовать отпуски в августе, и взять путёвки в пансионат Авиапрома в Гурзуфе. Но перед тем, Виктору предстояло съездить на три недели в пионерский лагерь на Пестовском водохранилище.

Никакого пиетета перед пионерской романтикой Виктор не испытывал, но к будущей поездке отнёсся спокойно. Нашёл на антресолях небольшой чемодан, который было не жалко угробить, и не слушая советов родителей, которые взялись снарядить его словно в экспедицию на северный полюс, собрал туда пару штанов, пяток самых простых рубашек, сандалии, шорты и мыльно-рыльное барахло. Ещё взял на всякий случай фонарик, перочинный нож, кусок верёвки для сушки одежды и собрал в спичечный коробок нитки намотанные на картон, и пару иголок. Такой набор можно было купить в военторге, но ехать ради такой мелочи не хотелось. Ещё он отжал у мамы старые лайковые перчатки и обрезав пальцы получил неплохую защиту для рук, чтобы отрабатывать удары.

– А почему не берёшь новые кроссовки? – Спросил отец.

– А зачем? – Виктор пожал плечами. Красоваться перед сверстниками глупо, завлекать тапками девочек ещё глупее, а если кого-то переклинит, и он захочет украсть и попадётся? Получается я буду виновником того, что у человека вся жизнь может пойти под откос, из-за такой ерунды. Так что похожу в кедах и в сандалиях. Виктор показал на пакет с купленными накануне полукедами подмосковного завода Кимры, и сандалиями от Скорохода.

– А деньги?

– А деньги будут лежать в двух местах. – Виктор показал кармашек с внутренней стороны штанов. – Здесь три рубля рублями, а в чемодане под подкладкой, ещё двадцать пять рублей.

– Хм, Петр Алексеевич покачал головой. – Такое ощущение что ты каждый год по пионерлагерям.

– Да разговорился со старичком одним. – Виктор улыбнулся. – Он и насоветовал. Так что я пользуюсь чужой мудростью. Ещё бы дождевик, но в магазинах не нашёл, а у нас такой штуки не водится.

– Дождевик. – Произнёс Пётр Алексеевич, и обернулся в сторону спальни. – Тома, у тебя вроде тонкий авизент был?

– А вам зачем? – Одетая в домашний халат мама Виктора тоже вошла в комнату.

– Да вот, подумал, что можно дождевик сделать. Работы там всего ничего, а Витьке пригодится.

– Есть даже лучше. – Тамара негромко рассмеялась. Тонкий дакрон тёмно-зелёного цвета. Три квадратных метра. Хотела тент сшить, да всё руки не доходят. Тебе как нормальный плащ?

– Да просто сложить пополам, проделать дырку для головы, типа пончо, а к дырке пришить капюшон.

– Оригинально. – Оценила Тамара и кивнула. – Сейчас будет.

Дождевик получился просто замечательным. Лёгким, плотным и удобным. Сложив его в чемодан, Виктор подумал, что было бы неплохо ещё сшить дорожную сумку, и с этой мыслью заснул. Завтра рано вставать.

[1] ОБХСС Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности.

[2] Московский машиностроительный завод Кулон – головное предприятие ОКБ Павла Сухого

[3] Диагональ – вид ткани.

Глава 2

В сущности, процесс познания мира – это лишь поиск решений возникающих вопросов.

Экипаж космического корабля «Союз» находится в орбитальном полете четвертые сутки. На 11 часов 07 минут московского времени 5 июня корабль совершил 40 оборотов вокруг Земли.

Очередной рабочий день в космосе у Аидриана Николаева и Виталия Севастьянова продолжался 16 часов и проходил в соответствии с установленным распорядком. Выполнение технических и медицинских экспериментов чередовалось с периодами приема пищи, отдыхом и физической зарядкой.

Одним из технических экспериментов который выполнялся в течеиие 48 го н 49 го витков попета, являлась проверка точности одноосной ориентации корабля с учетом гравитационных и аэродинамических возмущений. С этой целью космонавт Николаев вручную сориентировал корабль таким образом, что его поперечная ось, лежащая в плоскости панелей солнечных батарей, оказалась направленной на Солнце. Вслед за мим он про-извел закрутку корабля относительно этого направление.