Тайна Фауста Лоуэлла

Внешний вид плат не нёс никаких повреждений, программная часть тоже была исправна, поэтому решено было стереть всю операционную систему и загрузить новую. Для этого потребовалось подключиться к сети и найти новую версию, что Фауст и сделал.

Только после всех перечисленных действий он заметил, что на рабочем столе кома появился новый файл. Содержание неизвестно, но сам тип файла мог открываться только будучи загруженным в ИМУС, только модуль поддерживал программное обеспечение в таком виде.

Фауст помедлил всего несколько секунд, перед тем, как решился открыть файл у себя на чипе.

Папка оказалась пустышкой, внутри ничего не было. Новая странность.

Дверь в комнату открылась, внутрь заглянула Кара.

— Ты ничего не ел. Всё в порядке? — Тревожно поинтересовалась она.

— Да, всё нормально.

— Ты не забыл, что завтра мы идём в клинику.

— Как всегда неожиданно. — Усмехнулся сын.

— Плановое обследование, Фауст, плановое. Ты просто про него забыл, вот и всё. — Улыбнулась Кара, зашла в комнату и поцеловала Фауста перед сном.

На утро Фауст проснулся в куда лучшем расположении духа, нежели чем вчера. Проблемы уже не казались такими неразрешимыми и ужасными. Да и вспоминать о них не хотелось.

Кара собралась и ждала на кухне, что-то читая на лежащем на столе коме. Когда появился Фауст, она закрыла экран кома и встала.

— Готов?

— Да. — Вяло ответил Фауст.

Ему никогда не нравились постоянные посещения клиники. Решить проблему это не могло, даже не давало надежду, уже не давало. После десятого раза это начинает утомлять. Ко всему прочему каждый такой приём сопровождался утренней голодовкой.

Всю дорогу в такси, Фауст думал только о том, как съест тонну блинчиков после посещения доктора.

Высоченное белоснежное здание клиники выглядело слегка бездушно. Оно не пестрило галлограмами и неоновыми вывесками, на нём не крутилась реклама парфюма, даже не было музыки.

Улыбчивый доктор с парой залысин и сухими морщинистыми ладонями поздоровался с Фаустом, как обычно провожая к себе в кабинет.

— Хочу вас порадовать хорошими новостями, мистрис Лоуэлл. Заживление тканей идёт просто отлично, ты большой молодец Фауст.

— Спасибо. Вот только в этом едва ли есть моя заслуга. — Тактично ответил калека и уставился в окно, на проносящийся по небу флаер.

— Режим и ваше спокойствие, это главные переменные для выздоровления. — Воодушевлённо произнёс он.

Фауста поместили в капсулу, сканируя тело. В этом помогла улыбчивая помощница доктора Рина. Наверняка, новенькая, раньше парень её тут не видел.

Её нежные пальцы заставили тело покрыться мурашками. Парень оставался в одном белье, поэтому чувствовал себя беззащитным.

Ко всему прочему, сердце начало бится куда чаще, на лбу появилась испарина. Фауст не мог понять, что вызвало такую реакцию, но постарался успокоится, после чего лёг в ложе капсулы и подождал, пока операция не закончится.

Повреждения позвоночника. Именно этот диагноз не позволял ему встать вот уже много лет.

— С виду всё в порядке. — Смотрел снимки доктор Рин. — Заживление прошло удачно, но организм не реагирует на конечности, будто мозг забыл, что они существуют. Чувствительность не вернулась?

— Нет. — Покачал головой Фауст.

— Возможно авария блокировала воспоминания, это очень травматичный опыт. Мне очень жаль…

И снова одно и то же. Фаусту казалось, что он сходит с ума. Авария, чёртовы корпораты, ублюдки облечённые властью. Как бы он не старался вспомнить день катастрофы, он не мог этого сделать. Оно и понятно, кто-то вообще может помнить то, что было в годовалом возрасте?

За это время все волокна восстановились, но вот связь между ними — нет.

А какого это, ходить? Фауст думал, что не станет переживать по поводу своего увечья, ведь ты не будешь сильно страдать по тому, чего даже не представляешь.

Но школа, а затем и академия расставили всё по своим местам. Не обязательно представлять что-то, достаточно того, что у тебя этого нет. Дети жестоки, одноклассники калеки не были исключением.

Сначала дразнили за то, чего у него нет, а затем за то что есть.

Калека оказался на голову выше в стараниях, а в связке с талантом, это породило живой и гибкий ум, которому не нашлось равных среди других детей.

Так Фауст остался в стороне теряя последний шанс обзавестись друзьями.

Милая помощница Рина помогла Фаусту одеться после процедуры. Странно, но сейчас он был не против помощи, он наслаждался её присутствием. Хоть ему и было немного стыдно, за свою беспомощность.

На входе в лифт, какой-то незнакомый доктор окликнул Кару, быстрым шагом приблизившись к ним.

Кара отошла в сторону, тихо что-то обсуждая.

Фауст не обратил внимания, просто дождался у лифта и они продолжили путь спустя пару минут. Вот только у сбрендившей коляски было своё мнение. Она вдруг повернулась и отвезла Фауста к мерцающему стенду с фотографиями ведущих докторов больницы.

Кара заметила отставшего сына, который списал всё на своё любопытство. Женщина была задумчива и рассеянна, и даже не спросила о причине задержки.

Только когда они добрались до дома и Фауст оказался в своей комнате, он дал волю чувствам. Крепко сжал поручни кресла и несколько раз ударил кулаком по подлокотнику.

Там на стенде, он увидел фото того доктора, который разговаривал с Карой.

«Энди Раус, ведущий специалист онкологического отделения», гласила надпись.

На оставшиеся занятия в этот день идти не хотелось, поэтому Фауст дождался пока Кара уйдёт, после чего спустился вниз. Документы хранились в гостиной, где родители поставили небольшой сейф. Кражи в этом районе не редкость, поэтому самые ценные вещи хранились таким образом, чтобы никто не смог до них добраться.

Код Фауст знал лет с десяти, это не было для него большим секретом, он всегда был наблюдательным и не по годам развитым, хоть чаще и не жаждал привлекать внимания.

Документы на дом… Страховка… Холан Лоуэлл….

Бумаги на имя Фауста были найдены за минуту, но ни в одном заключении не фигурировал рак или что-то подобное. Парень удивился и стал проверять документы отца, брата, сестры. Сознание будто избегало самой опасной темы. Когда пришло время документов Кары, сердце калеки пропустило удар.

Он дрожащими пальцами взял несколько бумаг и идентификационную карту пациента городской клиники, считывая информацию. Больничная карта гласила, что у Кары Лоуэлл, рак печени.

Руки опустились, карта упала на пол.

Сколько Фауст так просидел? Он не помнил, лишь знал, что ещё не наступила вторая половина дня, иначе бы Селена вернулась.

Всё это время голову парня не покидали мысли о собственной беспомощности, горше того, бесполезности. Спустя какое-то время, пришла злоба, на себя, на окружающих.

Фауст достал ключ и спустился вниз, минуя район, после чего дошёл до перрона и взял билет на поезд. Путь его лежал к найденному в сети адресу Эраста Хартмана, бойца арены больше известного как, Тарантул.

Фауст не может помочь своей матери, не может помочь своей семье, но он всё ещё может облегчить жизнь подруге.

Район у полигона был скоплением дешёвых трейлеров, стоящих на пустыре. Многие из бойцов делали карьеру, мотаясь из города в город, заявляя себя на турниры и теша публику. А как иначе заработать на собственное жильё и беспечную старость? Особенно, если ты ничего не умеешь, кроме как причинять другим боль.

Трейлеры сгрудились вокруг тренировочного корта, окольцованного бетонными плитами толщиной в несколько метров. На Фауста никто не обратил внимания, мало ли что понадобилось калеке?

Парень лишь безнадёжно обвёл взглядом десяток домиков на колёсах, прежде чем понял, что так просто Эраста ему не найти.