Страница 4 из 5
Грустная поэма
Очки с диоптрией огромной,И тремор рук с утра давно.Халат расцветки очень скромной.На стенке старое панно.Его когда-то создавала:Цветы увидела во сне.Всё ведь могла, всё успевала.Была со всеми наравне.И как случилось с ней всё это?Она попала в интернат!Общенье есть, всегда согрета.Сосед напротив глуховат.С утра весёлые подружки,Чуть слеповаты, но бодры,С чайком несут большие кружки,Конфеткой спрятанной щедры.Дом престарелых – заведенье,Для доживающих приют.Здесь нет домашнего вареньяИль изредка его несут.Приходит ночь, душа страдает.И память не даёт уснуть.Она любимых вспоминает.Внутри обида, но чуть-чуть.Она всё ясно понимает,У каждого из них дела.Её никто не навещает.Ведь старость – это кабала.Дряхлеет тело, всё не можешь.А зеркало давно не врёт.И забываешь, где положишь.Как часто в сторону ведёт.Ах, эта ночь! Как долго длится.Забрезжил розовый рассвет.Ей нужно всё-таки крепиться:«Вставай, ненужный раритет!»Начало дня, уклад казённый.Не понимает: зачем жить?Обед сестричкой принесённый.Всё это стало тяготить.И вот однажды, средь недели,Она услышала слова:«Там к вам пришли!»И заблестели её потухшие глаза!Деревенька Белого поморья
Чаек крик разбудит на рассвете.Запах моря проникает в грудь.На великах с утра гоняют дети,Не позабыв трещотку натянуть.Деревенька Белого поморьяПритаилась, спряталась в залив.Сотни две имеешь ты подворий,Самобытность жизни сохранив.Каждый день – отливы и приливы.Обнажаясь, камни береговСмотрят на торосы молчаливо,На старанья местных рыбаков.Деревенька, выстояв невзгоды,Продолжает радовать людей.Здесь турой питают корнеплоды,А тропинки строят из камней.Покровитель есть у деревеньки.Боголепов – светлый, добрый дух.У церквушки прежней, на ступеньке,Чуть прищурясь, смотрит на белух.Княжегубы – скромные твердыни,Сохранили память тех времен.В каждом доме есть свои святыни.Кто рожден поморьем – тот силён!Март
Капель бубнила в середине марта,Ворчала на закрытое окно.Не родилось весеннего азарта,С сосульками ночными заодно.И пухлые сугробы не сдаются,Как тесто, поднимаются, растут.Над ветхими заборами смеются,Своим огромным весом разнесут.Мороз пока рисуется ночами,А днём уходит аккуратно в тень.Дневное солнышко преследует слезамиЗимнюю жестокую мигрень.Деревья в ожидании началаПитают почки зелёным молоком.Сапфирами весь купол закидало.Всё ярче стало в небе голубом.Посвящается Кандалакше – городу у Белого моря
Глазами фонарей встречает город насИ ноздри раздувает эстакадные.Здесь порт морской глядит на всех анфас.И папиросы труб дымят КАЗкадные.Шершавая река из каменных волосВесной дерзит и брызгает слюною.Вдоль берегов деревья с тонких кос,Сплетённые мохнатою травою.«Япония», захваченная в плен,Пристроилась на Белом побережье,Пронизана системой тропных вен,Ведущих к лабиринтам и надеждам.Как белым покрывалом, здесь снегаУкутывают город, согревают.И, ожидая лета, берегаСвои ладони настежь открывают.Упорно не заходит солнце тут,Висит над летним морем, улыбаясь.Как каравеллы, яхты проплывут,В коротких волнах ласково купаясь.Здесь, как предупреждение, стоит«Стальной кулак» на постаменте гордо.Внимательно, пронзительно следитНоволуние
Надоело луне улыбаться,Красоваться в безмолвии вечном,Стала спешно в ночи собираться,О пути вспоминая, о Млечном.Все пожитки нехитрые разомПокидала в заветную сумку.Подмигнула серебряным глазом.Как же рада исполнить задумку!И пошла по молочной дорожке.Только ноша тянула обратно.Копошились звёзды в лукошке,Тесно было им там и отвратно.Мрачно стало на небе, тоскливо.И поэты в запое давно.На планете в ночи молчаливо.Хмуро как-то земное окно.Новолуние вновь народится.Тонкий месяц проснётся опять.Узким глазом в Землю вглядится,Вечный путь будет вновь освещать.Заиграет мелодией флейтыНоволунной качели игрок.Торопитесь, алхимики, зрейте.Вновь вернётся луны кругляшок.