Няня для Боссёнка

-Стахов… - выпалила девочка…

-Хм… - ухмыльнулся Олег Тимофеевич. Стахова он знал. Как не знать этого крутого начальника, который, гад, смотрит так высокомерно, что старичок, ей Богу, с радостью его бы придушил. Только Стахов ведь его и не замечает вовсе, даже не здоровается. Как робот прикладывает пропуск, даже по сторонам не смотрит. –Что, ребенка заделал, а помогать не хочет?

-Как Вы узнали? – тоненьким голоском спрашивала юная особа. Она даже не смотрела старику в глаза, словно сдерживала слезы, словно боялась его, словно ей было стыдно.

Да чего ж ей стыдиться? Столько девочек попадается на этот ржавый любовный крючок. И только немногим из них везет не попасть в запутанные любовные сети.

Глупая маленькая девочка! И зачем связалась с этим противным типом? Золотые горы обещал? А теперь что? Оказалась никому ненужной? Одна… С дитем на руках? Бедная девочка. Бедный ребенок… И богатый урод, который думает только о своей заднице, которому наплевать на всех.

Дрожащими морщинистыми пальцами Олег Тимофеевич проверил по своему журналу номер приемной Стахова. Затем набрал нужные цифры. Приятный женский голос по ту сторону сообщил:

-Приемная Стахова.

-Людмила, ты? – добрая приветливая секретарша, в отличие от Стахова, всегда здоровалась. И Олег Тимофеевич к ней относился хорошо. - Начальник твой у себя? – прорычал мужчина.

-Максим Никитич на совещании.

-Когда освободится?

-Как пойдет. Может, через 10 минут, а может – через пару часов. Дядя Олег, он сегодня такой нервный был. Если Вы с ним о чем-то поговорить хотели, сейчас не самый подходящий момент. Сами знаете, он в обычное время – человек противный. А когда злой и нервный! Дьявол…

-Не беспокойся, Людмила. У меня тут для него сюрприз. Для поднятия настроения, так сказать… Когда начальник твой появится, ты мне сообщи, ладно?

-Договорились…

-Ну что? – покачивая переноску с ребенком, с надеждой спрашивала девушка-мать.

-На совещании. Когда освободится, я с ним лично поговорю…

-Как же я устала! – девушка, действительно, валилась с ног.

-Ты иди… Присядь, милая. Все хорошо будет! – заверил ее Олег Тимофеевич. Девушка покорно отошла в сторону кресел.

Она долго разглядывала своего спящего ребенка. Заметно нервничала, боялась предстоящей встречи, что-то бормотала себе под нос. Олег Тимофеевич ничего не мог расслышать издалека, но весь ее вид выдавал ее беспокойство и растерянность.

«Ну Стахов!!! Кобель!» - негодовал про себя сердобольный старичок.

-Извините! – девушка опять подошла к нему. – А где здесь туалет? – спрашивала она.

-Вон там, за углом! – снова увидев ее перепуганное заплаканное личико, мужчина поджал губы.

-А Вы можете всего одну минутку пхисмотхеть за моим… - голос дрожал. Бедная девочка, она даже помощи не умела просить! Наверное, не у кого было просить. А может, отчаялась просить, разочаровалась в людях.

«Ай, ай, ай!» - продолжал ее жалеть он.

-Ну конечно, присмотрю. Отчего ж не присмотреть… Ты давай-давай, успокойся, умойся. А хахаля твоего я возьму на себя. И не таких убеждал…

-Пхавда? – стирая слезы с глаз, не верила девчушка.

-Ну конечно… - заверил ее он…

А она мягко улыбнулась, только уголками губ, ничего не ответив. Но ее добрая и нежная улыбка была в этот момент лучшей наградой для доброго старика. Он не выносил женских слез… А после случая с внучкой его сердце кровью обливалось, стоило ему увидеть несчастную, да еще и с ребенком… Вот если бы его Вареньку тогда кто-то успокоил, утешил…

Снова бередил незажившую рану. Больно…

Незнакомка свернула за угол и скрылась… Но ни через 5 минут, ни через 10 минут, она так и не появилась. В то, что она бросила своего ребенка, Олег Тимофеевич не верил. Сам видел, с какой нежностью она на него смотрела!

Или притворялась? Нет… Не притворялась, любит.

О том, что она не вернется, Олег Тимофеевич понял еще минут через 20.

-Вот дела… - смотрел он на спящего ребенка, пытаясь понять, что делать дальше. –Стахов! Ну конечно же! Его ребенок, пусть сам разбирается… - решение пришло моментально. Еще раз набрал номер приемной Стахова, и к его удивлению на звонок ответил сам «виновник» вышеописанных событий.

Глава 5.

Максим

Я смотрел на спящего в люльке ребенка. Часто-часто моргал, на лице застыла улыбка-ухмылка, а дыхание стало рваным.

Охранник пытался заверить меня, что это МОЙ ребенок. Говорил о восемнадцатилетней девушке, подбросившей его. О том, какой я гад, обрюхатил и скрылся. Угрожал вызвать полицию…

Разве это могло произойти со мной?

Я анализировал свои похождения за последний год-полтора. Постоянных отношений у меня не было, но коротких интрижек на одну ночь было предостаточно. Я ведь даже не всегда знал имена девушек, с которыми просыпался утром в одной постели. Есть ли вероятность, что одна из них могла забеременеть? Наверное…

Другой вопрос в том, как мать этого ребенка (предположу все-таки, что он может быть моим) узнала, где меня искать. Ведь я личной информацией о себе не особенно делился. Максимум, называл свое имя. И уж точно не распространялся о том, где работаю.

-А с чего Вы вообще взяли, что она искала именно меня? – не унимался я. Дите в люльке все еще спало, несмотря на разворачивающуюся между мной и охранником беседой-скандалом.

-Так ведь девушка так и сказала: к Стахову нужно. Вопрос жизни и смерти…

-Так стоп! – щелкнул пальцами. Бинго! Кажется, я нащупал лазейку. – А она сказала, что я - отец ее ребенка? Требовала передать малыша мне? А?

-Ну… - охранник неоднозначно пожал плечами. Потом потер переносицу, пытаясь вспомнить.

-И записки, я так понимаю, она не оставила…

-Да вроде нет… Вроде… - многозначительно глянул на ребенка. – А может и оставила. Она что-то калякала на бумаге, пока на диванчике сидела. А потом мелкому под одеяльце сунула. Я ж не думал, что она ребенка мне подбросит. С виду такая тихоня, мне ее даже жалко было. А она вон что… Совсем не пожалела старика. Куда мне такой стресс на старости лет? Я ж не знаю, что делать, как себя вести…

-Да успокойтесь Вы… Так, под одеяльце, говорите? – аккуратно раскрываю ребенка, пытаясь найти ту самую записку.

Малыш громко чмокает соской, а я резко убираю свои руки. Тьфу ты… Думал, разбудил. Опять возвращаюсь к поискам. Малец спит крепко, его, кажется, не тревожат мои действия. Нащупываю что-то гладкое и шуршащее. Аккуратненько беру этот листок бумаги в клеточку, согнутый вчетверо. Обратно накрываю ребенка. Еще простудится…

Охранник облегченно выдыхает. Понимаю, надеется скинуть проблему на меня.

Разворачиваю записку:

«Максим, это и твой ребенок тоже. Я устала… У меня больше нет сил. Мне порой кажется, что я схожу с ума. Пожалуйста, не…» - дочитать не успеваю. Мои глаза перемещаются на потягивающегося ребенка, который, открыв свои красные после сна глазенки, часто сосет смешную соску.

Его носик морщится, глаза прищуриваются. Черт! Кажется, я знаю, что за этим последует…

-Только не плакать! – замечаю, что ребенок тянется к записке, которая вызывает у него какой-то странный интерес. Ладно… Даю ему записку. Малыш несколько раз сжимает ее, шелестя. Кажется, успокаивается. Опять смотрю на охранника. – Чтоб никакой полиции! – угрожаю ему указательным пальцем. – Еще не хватало, чтобы опеку вызвали. Если это, действительно, мой ребенок, я не хочу, чтобы его забрали в дом малютки.

Мужчина кивнул. А я взял детскую переноску и бегом отправился в сторону лифтов. Не хотелось привлекать к себе излишнее внимание.

Я все проверю, постараюсь найти горе-мамашу этого ребенка.

Ничего, справимся, прорвемся. В конце концов, я – большой начальник, в моем присутствии трясутся от страха многочисленные подчиненные. Неужели я не смогу справиться с ролью всего лишь отца? Да это проще простого, как семечки грызть. Не так ли?