Страница 3 из 10
Мне бы очень хотелось поделиться с кем-нибудь новой информацией, но о Даре и речи быть не может, а Лукасу может не понравиться, что я подслушиваю разговоры его родителей. Поэтому я без сна лежу в кровати, и их слова без конца крутятся у меня в голове. Это меня не убаюкивает: с каждым повторением леденящий страх, затаившийся у меня в пояснице, когда я увидела комету Серилию, просачивается в мои вены.
Дара была права. Я костьми это чую. Леди Эшлинг что-то сделала. Что-то ужасное.
И скоро она придёт за нами.
Когда я просыпаюсь на следующее утро, тени плотным коконом окутывают меня, хотя в окна светит солнце. Я не хочу их отпускать. Со вздохом я возвращаю тени на места и быстро одеваюсь. Родители Лукаса что-то говорили насчёт похода в деревню, и я не хочу ничего упустить.
Придя на кухню, я вижу, что Лукас вместе с родителями уже сидит за столом и уминает завтрак. Миранда кладёт мне на тарелку яйца и передаёт блюдо с поджаренным хлебом. Миранда и Альфред всегда такие добрые и непосредственные, это так не похоже на моих родителей. Моя мама бранила меня, если я ела не той вилкой, а здесь я могу есть даже руками – родители Лукаса и бровью не поведут. Со своими родителями я всегда словно ходила по лезвию ножа, но здесь я наконец-то чувствую себя на своём месте. Я дома.
– Сегодня утром мы идём в деревню, – говорит Миранда. – У нас важная встреча, а вы с Лукасом можете одни побродить по рынку.
– А с кем вы встречаетесь? – невинно спрашиваю я, но быстро захлопываю рот под суровым взглядом Миранды.
– Не расстраивайся, – говорит Лукас. – Я её уже спрашивал.
Я улыбаюсь ему и быстро приканчиваю завтрак. Лукасу не меньше меня интересно узнать про Сеть. Но его свет не может дать ему ту информацию, какую предоставляют мои тени.
Вскоре мы выдвигаемся в деревню. Я с грустью вспоминаю старый дом в Парилле. По дороге от него до деревни было множество деревьев и теней, даже в солнечные дни. А здесь ничего подобного нет – только скудная трава и редко попадающиеся высокие хилые деревья. Их широкие листья тут и там отбрасывают причудливые тени. Я кручу парочку в пальцах, позволяю им скользнуть мне на запястья и дальше по рукам. Щелчок пальцами – и они убирают мне волосы с лица, завязав их сзади таким аккуратным бантом, какой у меня у самой никогда бы не получился.
Рядом со мной Лукас играет с искорками света, но когда мы подходим ближе к деревне, его родители одёргивают нас:
– Эммелина, отпусти тени, Лукас, оставь свет в покое.
Хотя в Аббачо пока безопасно, но лучше, если о наших талантах никто не узнает.
В деревне всё по-домашнему и приветливо, местные в большинстве уже выучили, как нас зовут. Они все думают, что я сестра Лукаса и мы семья фермеров-рыболовов, которые живут на побережье. О наших тайнах никто не знает и, надеюсь, никогда не узнает.
Дома сложены из дерева и камня, покатые крыши покрыты шифером. В основном дома выкрашены в морские цвета: сочно-жёлтые пляжные пески, сливочная океанская пена с насыщенными синими и зелёными вкраплениями. То и дело ветер доносит солёный запах моря, который с дождём только усиливается. Сегодня небо грозно нависает над головой, бурля серыми облаками и набрасывая тень на все здания и людей внизу. Именно такие дни я люблю больше всего. И Дара тоже.
Я проглатываю комок вины, и мы заходим в деревню. Люди приветственно улыбаются нам, и, оказавшись на рыночной площади, я чувствую себя спокойнее. Здесь всё в порядке. Однако я с опаской поглядываю на небо, помня вчерашние слова Альфреда о комете.
Мы без присмотра носимся в толпе, но нам строго наказали через час вернуться ко входу. Мы сразу же направляемся к кондитерскому лотку, где торгуют карамельными булочками и шоколадными пирожными. Не успеваем мы оглянуться, как Миранда и Альфред растворяются в толпе.
Лукас морщит лоб, занятый своей порцией сладостей:
– Как думаешь, что у них за встреча?
Я прикусываю язык, прежде чем ответить:
– Может, это как-то связано с кометой?
Его глаза вспыхивают:
– Наверняка. Жаль, что они не хотят, чтобы мы им помогали. Понимаешь, ведь наша магия досталась нам не случайно. – От досады он пинает камень.
Я делаю глубокий вдох.
– Ну, – говорю я, – мы можем пойти за ними. Если хочешь. Просто посмотрим, что они задумали. – Я быстро отвожу взгляд. – Или нет. Это просто мысль.
Я не хочу, чтобы Лукас плохо думал обо мне, но, судя по его лицу, ему не менее любопытно, чем мне. Он не ругает меня. Вместо этого хитрая улыбка скользит по его лицу:
– Ты можешь укрыть нас тенями?
Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться от души. Вчера вечером я со страхом думала, что он скажет, если узнает, что я шпионю за его родителями, а сейчас он сам предлагает то же самое. Из-за этого я чувствую себя не такой виноватой.
– Конечно, могу. Сегодня достаточно пасмурный день, и никто не обратит внимания на лишнюю тень, направляющуюся по своим делам. Идём. – Я направляюсь к пустому прилавку, и мы прячемся за ним.
Я призываю тени полосок, растяжек и людей в толпе и леплю из них дымчатое покрывало. Под ним нас никто не увидит – по крайней мере, большинство людей точно. Я вздрагиваю, вспомнив Симону. Бедная девочка! Она умеет читать мысли, леди Эшлинг похитила её и превратила в пустышку. Сознание Симоны всё ещё где-то здесь, но бо́льшую часть времени её контролирует леди Эшлинг. Симона может видеть сквозь мои тени, потому что чувствует меня за этой пеленой.
Не успеваем мы выйти из-за прилавка, как две женщины останавливаются перед ним, преградив нам путь. У нас нет выбора, кроме как выждать ещё несколько минут. Мы можем не успеть нагнать Альфреда и Миранду, если задержимся надолго. Но разговор этих женщин быстро привлекает моё внимание.
– Зачем, по-твоему, они пришли сюда, Марселла? – спрашивает та, что помладше. Они говорят шёпотом.
Старшая женщина берёт девушку под руку:
– Даже представить себе не могу. Леди знает, что её людям лучше не появляться в Аббачо. Но Джон клянётся, что прошлой ночью видел их лагерь буквально в нескольких милях отсюда. Полагаю, это как-то связано с кометой.
– Будем надеяться, что сюда они не пойдут, – говорит девушка, и прекрасное личико рассекает морщинка. – Я слышала, что они настоящие головорезы!
Марселла фыркает:
– Когда мы вернёмся домой, я подам жалобу в местное самоуправление. Мы не хотим, чтобы эти люди ошивались у нас. Насколько мне известно, леди любит совать нос не в своё дело, и уж точно мы не желаем, чтобы она занималась этим в Аббачо. – Марселла берёт девушку за руку и уводит её, с опаской оглядываясь назад, как будто по их следу уже могут идти гвардейцы леди Эшлинг.
Я не осознаю, что у меня дрожат руки, пока Лукас не берёт их в свои.
– Мы расскажем моим родителям, они знают, что делать. – Вдруг его лицо светлеет. – Может, на этот раз они разрешат помочь им.
Я пытаюсь улыбнуться, но его слова меня не успокоили. Если люди леди Эшлинг здесь, они ищут меня и Дару. Она никогда не остановится, и нам остаётся только всё время убегать.
– К тому же, – говорит Лукас, – в прошлый раз мы одолели её людей. Ты была на высоте. Я уверен: если потребуется, мы сможем повторить.
После этого напоминания мне становится легче. Наконец мы выбираемся из-за прилавка и идём в ту сторону, куда ушли родители Лукаса. Мы идём сквозь толпу, стараясь держать тени по бокам, мимо ярко раскрашенных вывесок и вкусно пахнущих лотков с едой. Когда добираемся до конца рынка, как раз успеваем увидеть, как Миранда и Альфред выходят из задней двери дома, на фасаде которого висит табличка «ЗАКРЫТО». Мы останавливаемся.
– Почему этот магазин закрыт в разгар дня? – шепчет Лукас.
– Чтобы никто не зашёл и случайно не подслушал, что они обсуждают с твоими родителями. – Я запечатлеваю в памяти внешний вид магазина. Вывеска «АПТЕКА АЛЬЗЫ», дом выкрашен в тёмно-синий цвет, только ставни голубые. Занавески опущены.