Сын мэра

Молчим, приходим в себя, думая каждый о своем. Для меня это потрясение и откровение одновременно. Я сейчас наизнанку вывернута, обнажена перед ним в самом полном смысле этого слова.

Ни с кем и никогда я не была такой.

- Почему молчишь? – поднимает голову и смотрит мне в глаза.

В них еще плещется огонь. Остатки нашего общего безумия.

- Я… немного в шоке…

- Я тоже… - усмехается тихо, - не ожидал…

Саша ложится на спину и привлекает меня к себе так, что моя голова оказывается на его плече. Я обнимаю его рукой и тянусь, чтобы поцеловать подбородок.

- Не думала, что так бывает, - проговариваю, прижимаясь к нему щекой.

- До этого… не так было?

Снова про Игоря спрашивает. Никак успокоиться не может, Отелло.

- Саш, - после минутной паузы говорю я, - у нас с Игорем всего один раз было. Мы оба девственниками были. Вот… решили стать друг у друга первыми.

Саша не шевелится. Молчит, видимо, ожидая продолжения моей исповеди.

- Мы оба сильно волновались.

- Не понравилось?

- Нет, конечно… Было стыдно и больно… Он, когда кровь увидел, испугался, побледнел весь… На этом все и закончилось.

Чувствую поцелуй в лоб. Улыбнувшись, поднимаю лицо и встречаю его губы. Целуемся неторопливо, как пресытившиеся любовники. Как люди, познавшие друг друга в сексе.

- Зачем ты согласилась, Даш? Я все равно не понимаю…

Этот же самый вопрос я задаю себе с того первого своего раза. Я не чувствовала к Игорю даже сотой доли того, что чувствую к Саше. Не задыхалась и не краснела перед ним. Меня не будоражили его запах, голос и взгляды. Не думала о нем ночами напролет. Не любила я его.

Ответ нашелся совсем недавно, и он мне сильно не понравился.

- Мне кажется, это был мой протест маме, - выговариваю сдавленно.

- В смысле? Переспала с одноклассником на зло ей? – переспрашивает Саша неверяще.

Вслух это звучит еще ужаснее, но, кажется, так оно и есть. Мама так часто и так навязчиво читала нотации о том, как важно отдать свою невинность с умом, не первому попавшемуся ничего из себя не представляющему парню, а достойному и обеспеченному, что у меня со временем выработалась стойкая ненависть к собственной девственности.

- Сам же понимаешь, что мама хотела использовать мою невинность, как крючок на тебя.

Саша глубоко затягивается воздухом и продолжительно выдыхает. Впивается пальцами в мое плечо.

- Я бы с удовольствием на него попался.

- Тогда ты так не думал…

Вместо ответа Саша резво переворачивает меня на спину и нависает сверху.

- Ты простила?

- Конечно, - отвечаю, не задумываясь.

Я, вообще, не умею обижаться на людей долго. Забываю все плохое сразу, как только вижу раскаяние.

- Веришь мне?

- Верю.

- Поверишь, если скажу, что люблю?

Я машинально облизываю губы. Кружу глазами по его лицу, ища подтверждения его словам. Саша смотрит цепко. Лоб нахмурен, скулы напряжены.

- Даш… поверишь?

- Поверю, - отвечаю беззвучно, - говори.

- Я тебя люблю, - лицо расслабляется, полные губы выгибаются в улыбке, - первый раз произношу это вслух… Можешь не отвечать мне тем же, я подожду.

- Я тебя тоже…

Улыбка застывает.

- Я тоже впервые говорю это кому-то…

Взгляд Саши спускается к губам, а потом он меня целует. Так, как умеет только он. Нежно, трепетно, но интимно и порочно. До микроспазмов в низу живота, до мурашек по всему телу. Добавляет к искусному языку руки, что вытворяют что-то нереальное с моими сосками. Пощипывают, перекатывают между пальцами, оттягивают. А затем обеими руками разводит мои ноги в стороны и сгибает их в коленях.

Смотрит туда.

- Саша, - обнимаю его за шею, тяну на себя, пытаясь отвлечь от разглядывания моего естества.

- Не стесняйся… Дай мне посмотреть на тебя.

- Боже, зачем?..

- Мне нравится, - шепчет возбужденно, - ты вся красивая с головы до ног.

Обхватив член рукой, он проводит головкой по моим раскрытым лепесткам. Взглядом считывает мою реакцию и повторяет.

- Как? Приятно?

- Да…

Шлепает членом по клитору.

- А так?

- И так, - выдавливаю сквозь зубы.

Там, внизу, все полыхает огнем. Невыносимо терпеть. Саша повторяет эти движения раз за разом, удовлетворенно наблюдая, как от наслаждения закатываются мои глаза.

- Еще?

- Да… пожалуйста… мне приятно, Саша.

Я и не подозревала, что такие ласки существуют. Не думала, что они могут мне так понравиться.

Греховцев сам на взводе. Лицо напряжено, верхняя губа нервно подрагивает. Ударив еще раз, он быстро достает из прикроватной тумбочки фольгированный квадратик, вскрывает его зубами и раскатывает презерватив по члену. А затем приставляет головку к входу и, не отрывая взгляда, медленно в меня погружается.

Шипим в унисон. Замерев, друг друга чувствуем. Он смотрит на меня вопросительно.

- Мне все нравится, - отвечаю на невысказанный вопрос.

Это правда. Ощущения на грани взрыва. Приятное распирание и неспешное скольжение с легкой стимуляцией чувствительного бугорка слишком быстро приближают меня к оргазму.

- Саша-а-а… еще… только не останавливайся…

- Ох@еть... ох@еть...

Пружина внизу живота максимально сжимается и со следующим Сашиным толчком выстреливает. Я глухо стону. Сжимаю его бедра коленями и чувствую, как меня накрывает его тело.

Он грязно ругается, потом шепчет нежности и снова переходит на мат. Царапая щетиной мою кожу, сокращает амплитуду движений и увеличивает их мощность. Врезается часто и сильно так, что с каждым ударом меня подкидывает вверх.

Кончает бурно, хрипя и содрогаясь, сгребает меня в медвежьи объятия.

- Ты живая? - спрашивает спустя долгие пять минут.

- Кажется, да.

- А мне кажется, я умер и попал в рай.

Глава 58.

На следующий день мы вместе приезжаем в Академию. Вернее, Саша привозит меня, а сам собирается в офис отца закончить какие-то важные дела.

Сидя в машине у въезда на парковку вуза, целуемся в течение двадцати минут.

- Я на лекцию из-за тебя опоздаю, - сопротивляюсь вяло.

- Сейчас отпущу, - присасывается в поцелуе, заставляющем задыхаться.

Я стучу ладошками по его груди, потому что знаю, не останови Сашу сейчас, увезет обратно в свою квартиру.

- Блин… Саша, у меня губы болят…

Оторвавшись, смотрит на них замутненным взглядом. У самого с губами то же самое. Припухшие и неестественно яркие. А еще утром на его спине и плечах обнаружились красные царапины. От моих ногтей. Я чуть со стыда не сгорела, когда увидела, как с довольной улыбкой он их разглядывает в зеркало, и пообещала себе сегодня же обрезать ногти под корень.

- Вернусь к третьей паре, телефон не отключай.

- Хорошо, - открываю дверь и буквально силой выдергиваю из его ладони свою руку.

Посылаю воздушный поцелуй, закрываю дверь и бодро шагаю к вузу. Оборачиваюсь у крыльца и вижу, как Лексус, стоя на том же месте, мигает мне фарами.

Закусив губы, машу Саше рукой и лезу в карман за телефоном, посмотреть, что за сообщения пришли на него, пока мы с Греховцевым целовались в машине.

Два непрочитанных еще со вчерашнего дня сообщения от Игоря и одно из банка. Мама впервые за последние два месяца перевела деньги на мою карту. И не символическую сумму, а половину моей зарплаты в магазине.

Странно. Уже рассчиталась за шубу? Так быстро? Она говорила, что взяла кредит на год.

Сдаю куртку в гардероб и ищу укромный уголок, чтобы позвонить ей. Встаю у окна, выходящего на задний двор со стадионом, и сразу ее набираю.

- Мам, привет.

- Привет, дочка, - отвечает ласково, чем вводит меня в еще большее замешательство, - пришли денежки?

- Пришли. Спасибо. А откуда они?

- Из моего кошелька, - беззаботно смеется она, - откуда ж еще?

Я напрягаюсь. Что-то здесь не так. Фантазия включается по щелчку пальцев. Вариантов всего два: первый – мама выиграла джек – пот в лотерею, и второй – она как-то узнала, что мы с Сашей вместе и решила меня за это поощрить.