Сын мэра

Блин. Второе сентября. Первая лекция.

Конечно, пойду! Поползу, если потребуется!

Вместе с головной болью в голову просачиваются воспоминания вчерашнего дня.

Начало было весьма прозаичным. Максим повез меня в небольшой ресторанчик с видом на реку. Кормил блюдами, названия которых я услышала вчера в первый раз. А потом ему позвонили друзья, и он потащил меня в клуб.

Сказал, что там якобы тусуются все первокурсники, но по факту никого со своего потока я в клубе так и не встретила. А вот его друзья были в полном сборе.

За исключением Саши и его сладкого пирожка.

До момента, когда Макс принес мне какой-то безалкогольный коктейль зеленого цвета, я помню все в мельчайших подробностях, а дальше – провал.

Оглушающая музыка, смех, цветные блики на лицах друзей Макса и танцы. Но никакой конкретики.

Как оказалась в общежитии - вообще не помню.

Мне требуется несколько долгих минут, чтобы собрать себя в кучу и заставить подняться на ноги. Во рту зловонная сахара, а в черепной коробке пчелиная свадьба.

Это что, похмелье? От безалкогольного коктейля? Или я отравилась?

Плетусь по коридору в сторону душа и упираюсь в конец длинной очереди. Блин, меня же предупреждали, что по утрам в душевой аншлаг.

Тяжело вздохнув, возвращаюсь в комнату и решаю умыться над раковиной. Взбивая мыльную пену пальцами, несколько минут пытаюсь избавиться от вчерашнего макияжа. Чищу зубы и привожу волосы в порядок.

После незатейливого моциона самочувствие немного улучшается. Звон в ушах исчезает, сознание проясняется. А вместе с этим постепенно возвращается память.

Я вспоминаю, что много вчера танцевала. Очень много. А потом… потом все, как в тумане… кажется, я сильно спать хотела.

Ужас какой! Я так сильно напилась? Да быть не может! Я же только один коктейль выпила, и тот фруктовый. Или потом я тоже пила?..

Выпив стакан воды, закидываю рюкзак на плечо и выхожу из общежития. До начала пары пятнадцать минут, поэтому я прибавляю шагу.

На ходу включаю телефон, чтобы проверить, не было ли важных сообщений в чате группы.

Захожу в приложение и вижу, что последний, с кем я общалась, был Греховцев.

То, что я чувствую в следующий момент сравнимо с толчком в грудь. Резко затормозив, прижимаю телефон к груди. Меня обтекает поток спешащих на занятия студентом, а я врастаю ногами в землю.

Я вспомнила!

И то, как Максим привез меня вчера домой и то, как я потом, лежа в кровати, переписывалась с Греховцевым.

Боже… какой позор…

Макс пытался меня целовать, зажимал у машины, шептал, какая я красивая. И, кажется, трогал грудь. А я сначала смеялась, потому что было щекотно, а потом пригрозила, что закричу, и убежала.

Открыв нашу с Сашей переписку, листаю в самое ее начало и с облегчением выдыхаю. Хорошо хоть, что не первая ему написала!

Пробегаюсь глазами по сообщениям и жмурюсь от стыда, когда дохожу до дурацких смайликов.

Твою мать, он ведь сразу понял, что не трезвая! А что, если успел уже доложить Герману Дмитриевичу?

Обернувшись назад, ловлю себя на мысли, что готова прямо сейчас вернуться в общежитие за вещами и уехать из города первым же автобусом.

- Привет, ты на лекцию? – спрашивает девушка в легкой белой курточке.

- Привет… - лицо знакомо, кажется, она из моей группы и вчера называла свое имя.

- Лена, - смеется девушка, - у меня тоже половина имен из головы повылетало, но твое я помню… Даша.

- Да.

- Идем?

Бросив тоскливый взгляд за спину, я киваю. Вместе мы доходим до корпуса и бежим на лекцию.

Только сосредоточится на том, что рассказывает преподаватель, у меня не выходит. Сердце гложет тревога. Я уверена, что после вчерашнего будут последствия. И за дерзость перед Греховцевым еще придется ответить.

Минут через двадцать после начала лекции дверь открывается и в аудиторию заглядывает девушка. На вид курс 3 – 4.

- Стрельцову в деканат!

Сердце уходит в пятки. В деканат? Меня? Зачем?

Пока я встаю из-за стола и дохожу до выхода, в голове рождается не менее дюжины предположений. От проблем с документами до жалобы коменданта общежития. Ведь кто-нибудь мог вчера видеть меня в невменяемом состоянии!

Но едва я оказываюсь в коридоре, как в мой локоть впиваются жесткие пальцы, а перед глазами появляется разъяренное лицо Греховцева.

Не говоря ни слова, он тащит меня в самый конец коридора, заканчивающегося тупиком. Я, чтобы не растянуться на полу, еле успеваю переставлять ноги.

Бедное мое сердце грохочет в горле, а живот от страха завязывается в узел.

Я не знала, что он так страшен в гневе.

Дотащив меня до окна, резко разворачивает и впечатывает поясницей в подоконник.

Больновато, но я решаю, что безопаснее терпеть молча.

Оперевшись рукой в оконный откос, он давит взглядом. Чего там только нет – злость, презрение, ненависть…

- Ну, что?.. Пустилась во все тяжкие? – едко шипит он, - прямо с первого сентября?

- Нет…

- Ты для этого с моими друзьями познакомиться хотела? Чтобы по клубам шариться и водку хлестать?

- Я не пила!..

Саша шумно выдыхает. Нависнув надо мной, молча смотрит в окно. Злится. Грудь ходит ходуном, на уровне моих глаз под кожей перекатываются желваки.

- Саша, - произношу тихо, - не рассказывай, пожалуйста, родителям.

Он отвлекается от созерцания пейзажа за окном и переводит взгляд на меня. Смотрит на мое лицо. Очень долго на губы, а потом – глаза в глаза.

Мне становится нечем дышать. По телу медленно расползается жар. В низу живота тяжелеет.

С трудом сглотнув, я пытаюсь отвести взгляд. Греховцев не позволяет. Подцепив мой подбородок двумя пальцами, не дает отвести глаз.

- Твоя дружба с Максом отменяется, - с расстановкой произносит он, - с Алексеем тоже.

- Хорошо, – шепчу покорно, хотя этого Алексея почти и не помню.

- С сегодняшнего дня я контролирую каждый твой шаг.

- Что это значит?

- Это значит, что твой телефон доступен для меня каждую минуту. Каждый свой шаг согласовываешь со мной. Каждый вечер отчитываешься, как прошел день и какие планы на завтра…

Слушая, как он перечисляет свои требования, чувствую, как мои брови лезут вверх.

- А ты не перегибаешь, Саш?.. – усмехаюсь несмело.

- Не дай Бог отключишь телефон или сбросишь мой вызов!

Весь мой страх перед ним испаряется как спирт на коже. В груди за минуту поднимается волна глухого раздражения.

- Что, и ночью звонить будешь?

- Каждую ночь, если захочу.

- Даже во время поедания своих сладких пирожков?..

Полные губы растягиваются в саркастической усмешке. Склонившись ниже, он отодвигает пальцем ворот моей блузки и подцепляет кружевную резинку бюстгальтера.

- Уж не ревнуешь ли ты, Даша?..

Глава 21.

Я отсиживаю все три пары. На первом ряду, глядя на доску и слушая преподавателей, что-то даже записываю, но когда выхожу из корпуса на улицу, понимаю, что ничего не помню.

Мимо. Первый учебный день пролетел мимо.

Спасибо Сашеньке.

Сначала запугал до смерти, затем довел до белого каления, а напоследок едва не свел с ума своей выходкой.

Иду в общежитие и сама не замечаю, как время от времени, касаюсь пальцами плеча там, где он меня трогал. Кожа до сих пор горит как от ожога.

Бесит. Жутко бесит.

«Не ревнуешь ли ты, Даша?» - проносится в голове.

Нет. Господи, конечно, нет!

Не знаю.

Вчера, когда я согласилась поехать с Максимом в клуб, думала, что Саша с Алиной тоже там будут. А когда поняла, что нет – отчего-то сильно расстроилась.

И потом, когда уже танцевала, неосознанно постоянно шарила по толпе глазами в надежде его увидеть.

Но он не приехал. Кто-то из девчонок сказал, что они решили провести этот вечер вдвоем.

И вот тогда я попросила у Макса еще один коктейль.

Перехожу дорогу по подземному переходу, огибаю еще один корпус вуза и оказываюсь во дворе общежития.