Спи, Алиса

– Ты вернешься за мной, – прошипела девушка. – Все мужчины боятся боли и смерти. Кровавая клятва не ослабнет, и уже через час ты начнешь гнить заживо за свое предательство.

– В таком случае я попрошу принести меня в жертву Богу Грома во славу племени, – крикнул тот и швырнул в Сив пустую флягу. – А ты умрешь во славу собственной глупости и огромного самомнения.

Он снова расхохотался и ушел, оставив Сив одну на дне глубокой холодной ямы.

«Что я наделала, Алиса», – прошептала Сив, чувствуя, как теряет сознание. Только бы суметь добраться до поляны с деревом.

Глава 12. Фиолетовая дверь

Инг стоял у плиты и жарил яичницу, когда на кухню, зевая, вошла Шу. Парень с горечью отметил, что сестра опять напялила штаны. Ему не очень нравился своеобразный стиль Шу, в котором постоянно сквозила некая андрогинность. Не совсем женственная, но и не мужская одежда, тем не менее, очень ей шла. Сегодня она надела темно-коричневые брюки и кремовую рубашку, у которой закатала до локтей рукава и приподняла ворот. Волосы Шу заплела в небрежный колосок, перевязав кончик кожаным шнурком. Завершали образ массивные часы Инга, тускло поблескивающие на левом запястье. Их подарил Ингу в день зашиты диплома его приемный отец, Адэр Мольен.

«Только бы не разбила», – подумал Инг, но вслух сказал другое:

– Я вчера вернулся с работы, а ужина нет, как, впрочем, и тебя. Ничего не хочешь рассказать?

– Я вернулась не поздно, девяти еще не было. Ты уже спал в кресле и дико храпел. Кстати, спасибо за приготовленную картошку с мясом. Из тебя вышла бы отличная жена. – Шу улыбнулась, указав рукой на цветастый передник, который повязал Инг, в нем он выглядел чертовски мило.

– А из тебя – нет. Где ты, собственно, пропадала? – Инг поставил на стол тарелку с подгоревшей яичницей и сел, не сводя с Шу пытливого взгляда.

Девушку это позабавило.

– О господи, Инг! Неужели ты собираешься читать мне нотации?

– Я ведь твой брат.

– Серьезно? – Шу изогнула бровь, потом порылась в кармане брюк и достала сережку. – На, отдай Кэти, она ее на раковине забыла. И скажи, что не обязательно красться в ночи, как таракану. Я уже не ребенок и все понимаю.

– Хорошо. – Инг забрал сережку из рук Шу, почувствовав, что заливается краской.

– Но, – Шу грозно смерила Инга взглядом, – долго ли тебя это будет устраивать?

– Что именно?

– Кэти замужем. А разве ты не хочешь завести собственную семью, детей? Ты вообще задумывался хоть раз о женитьбе?

Выражение лица Инга мгновенно стало непроницаемым, и он торопливо отвел глаза, словно опытный игрок в покер.

– Некоторым людям хватает личной свободы и возможности заниматься любимым делом, – спокойно ответил он, пожимая плечами и упорно избегая зрительного контакта с Шу.

– Настоящий мужчина должен хотеть иметь наследника, а лучше нескольких. Ты уже не в том возрасте, чтобы коротать ночи с кем придется, – вспылила она.

– Настоящий мужчина? Наследники? Не припомню, чтобы я вбивал тебе в голову подобные бредни, – недобро рассмеялся Инг. – Монахини постарались, да? Почему же они тогда не потрудились объяснить, как положено себя вести благовоспитанной девушке? А? За собой бы следила лучше, вместо того чтобы диктовать, как мне жить, малявка.

Шу возмущенно распахнула рот, не в силах выдавить ни звука. На кухне повисла неловкая тишина, воздух так и потрескивал от напряжения, словно перед надвигающейся грозой. Сдув со лба выбившуюся прядь, девушка резко схватила брата за ворот рубашки и, прежде чем он успел среагировать, со всей силы укусила его за нижнюю губу. Инг отшатнулся, зажимая рот рукой.

– Ты что, совсем сдурела? – прошептал он и попытался встать из-за стола, но сестра ловко ухватила его за рукав.

– Это за малявку. – Попытавшись обуздать эмоции, клокочущие у нее внутри подобно кипящему бульону, Шу улыбнулась, но вышло как-то криво и неискренне. – Ну прости, я не подумала. Не уходи, пожалуйста, ешь свой завтрак. Ты ведь знаешь, какой импульсивной я бываю. Прости, прости. – Она вздохнула, зачем-то протянула изумленному Ингу солонку и миролюбиво продолжила: – Между прочим, я вчера не развлекаться ходила. Сначала заехала в школу, забрала свои вещи и договорилась с настоятельницей, чтобы мне позволили сдать выпускные экзамены, при этом не посещая больше ни одного занятия. Потом зашла в другое место и устроилась на работу. – Шу победоносно замолчала, оценивая степень изумления Инга по его перекошенному лицу.

– Что за работа? – пробормотал он, возвращая ей солонку и по-прежнему не отрывая одну руку от пульсирующей болью губы. Во рту ощущался соленый привкус крови. Сумасшедшая.

– Кондитер!

Взрыв хохота Инга заставил Шу обиженно нахмуриться.

– То есть ты всю жизнь твердишь мне о карьере в военной отрасли, а потом – бац! – и становишься пекарем? – вытирая выступившие от смеха слезы, поинтересовался Инг.

– Кондитером.

– С чего вдруг? Будешь сыпать врагам в пирожные мышьяк? Ой, хватит, не смеши меня, и так губа из-за тебя болит. Добить решила?

– Инг, – негодовала Шу. – Я думала, ты обрадуешься. Девчонки же любят сладкое. Да его все любят! Я записалась на обучающие курсы к Марии, которые проходят в ее кондитерской. Она давно ищет помощницу. Мария очень милая и добрая. – Произнеся последние слова, Шу смутилась, вспомнив красавицу Марию, аккуратно раскладывающую на витрине пирожные. Вот кто стал бы идеальной женой.

Инг снова рассмеялся и, встав со стула, зажал Шу в удушающих объятиях.

– Да перестань, – попыталась вырваться Шу. – Ты весь пропах духами Кэти.

– Вечно тебе все не так, то лекарствами воняю, то Кэти. – Инг нарочно взъерошил волосы Шу. – На работе приму душ. Мне пора. Боюсь, если проведу с тобой наедине еще хотя бы минуту, то ты доведешь меня либо до сердечного приступа, либо до умопомешательства, либо еще как-нибудь травмируешь, бешеная обезьянка.

– Смотри, чтобы муж Кэти не настучал тебе по башке. Он такого коротышку, как ты, пришибет одним ударом, – парировала Шу, злобно нахмурившись. Обезьянка! Дурак Инг.

– Если ты меня не сдашь, то все будет в порядке. – Инг снял передник и аккуратно повесил на стул.

– Я-то не сдам, но насчет других не уверена, – озабоченно ответила Шу, стараясь не смотреть на припухшую губу брата. Кэти это явно не понравится. И о чем она только думала, когда кусала его?

– Я со всем разберусь, не переживай. Жду не дождусь твоих тортиков.

На лице Инга заиграла довольная полуулыбка. Он всегда переживал из-за того, что Шу ведет себя, как мальчишка, обвиняя во всем отсутствие в ее жизни матери и собственное неумение дать ей достойное воспитание. Инг возлагал большие надежды на школу для девочек при церкви, но и там Шу не привили безупречные манеры. Кондитерская Марии, значит? Надо будет как-нибудь зайти.

Инг подошел к зеркалу, взял расческу и принялся наспех причесывать волосы. Нижняя губа пульсировала, но он изо всех сил старался выкинуть из головы странный и даже немного пугающий поступок сестры. Телефонный аппарат, стоявший на лакированной тумбочке, оглушительно затрезвонил.

– Да, – Инг поднял трубку, пытаясь пригладить непослушные локоны.

– Инг, – голос Кэти немного дрожал, – я должна тебе кое-что сказать.

– Ну и? – нетерпеливо отозвался Инг. С Кэти всегда было так, любит она ходить вокруг да около.

– Приезжай скорее на работу, не мешкай. Червивый Боб умер.

– В смысле? Он же был вчера как огурчик, – не поверил ее словам Инг.

– А рано утром умер. Сейчас здесь такая суета. Его увезли в морг на вскрытие. Полицейские бегают, всех допрашивают. Тобой уже раза четыре интересовались.

– Я выезжаю, Кэти.

Инг бросил трубку на рычаг. Черт знает что! После своего ухода он оставил Боба в удовлетворительном состоянии. Может, тромб оторвался? Или сердце подвело? Инфекция?

– Все в порядке? Ты побледнел. – Незаметно подкравшаяся Шу схватила Инга за край рубашки и с тревогой заглянула ему в лицо.