Между нами война

— Ой! — сказал мальчик. Кончик хвоста аккуратно вернул ребёнка на землю и, шлёпнув его по лбу, исчез.

— Прости, — извинилась я за сына-исследователя. Что за нездоровый интерес у Мирона к хвостам? Это уже какой-то детский фетиш.

— Дядя Дориан, так вы собака? — удивился ребёнок, подходя к кумихо.

— Я лис, — усмехнулся тот.

— Лисы рыжие, а не белые, — не согласился будущий зоолог.

— Я — небесный лис, — Дориан подхватил мальчика на руки, — а рыжие — это огненные лисы. Нас очень много видов, и все мы разные. Вот ты у нас брюнет, а мама твоя — блондинка.

Я пошла за мужчинами, рассматривая альбиноса другими глазами. Приняла что ли?

Не знаю, возможно, приняла его лисью сторону. Решила для себя сначала изучить вопрос. И вызвать на разговор Хокая.

Мы прошли в холл; гости и родственники уже вернулись во дворец, и разбрелись по комнатам. Чешуйчатые ушли в кабинет решать важные мужские вопросы, остальные остались обсуждать будущую свадьбу, а Хокая не было видно нигде. Я не стала забирать сына, просто шла чуть впереди, показывая Дориану, куда занести моего любознательного мальчика, и вполуха слушала их разговор. Мирон рассказывал новому дяде о своей собаке и двух отцах. Дориан с интересом слушал его, изредка задавая наводящие вопросы. Возле двери он спустил сына с рук, и Мирон убежал в комнату.

— Ещё раз извиняюсь за хвост, — смущённо улыбнулась я, — он очень любит эту часть тела.

— Я так и понял, — хмыкнул Дориан, — мне следует объясниться. Мы можем встретиться после того, как ты уложишь сына спать?

— Давай через часик в саду, — предложила я.

— Хорошо, до скорого, — кивнул он и, развернувшись, пошёл вниз.

Я зашла в комнату и ахнула. Мирон выходил из ванной комнаты весь мокрый с головы до ног.

— Это не я! — тут же отрапортовал мальчик, вытирая лицо мокрым рукавом.

— Что случилось? — спросила я.

— Кран сломался, — шмыгнул носом мальчик.

Я подхватила ребёнка, и занесла обратно в ванную, шустро сняла мокрую одежду, завернула в пушистое полотенце и только после этого развернулась посмотреть и оценить масштабы катастрофы. Да так и села на попу. Смеситель был полностью сорван, и в потолок бил мощный поток воды, орошая всё вокруг, как фонтан. Вода уже заняла почти всю ванную.

— Беги к себе и переоденься в сухое, — скомандовала сыну, сама же побежала звать Лероя.

Дворецкий обнаружился в гостиной; он выслушал сбивчивое объяснение, коротко кивнул и щелчком пальцев позвал двух слуг. Мы спешно вернулись ко мне, и вовремя — вода уже перевалила через порог, и почти добралась до ковра с толстым ворсом. Слуги тут же побежали в ванную, а Лерой взмахом руки высушил пол в комнате.

— Не волнуйтесь, в течение часа всё уладим, а пока подготовим вам другие покои, — Лерой хотел было меня проводить, но я остановила его.

— Всё нормально, я побуду пока в комнате мамы, не страшно, всякое бывает, — я с благодарностью улыбнулась мужчине и зашла в комнату к Мирошке.

Мальчик уже переоделся в сухую пижаму и играл с Демоном.

— Пойдём, поспим сегодня у бабули, — протянула сыну руку, он с готовностью принял её, и мы направились к Антонине Ивановне.

Мирон уснул довольно быстро, даже сказку недослушал. Я оставила его, заглянула в гардеробную к маме, выудила один из её домашних костюмов — щеголять в платье не хотелось, тем более обед подошёл к концу, да и подол до сих пор мокрый. Влезла в мятного цвета мягкие штаны и белую футболку, на ноги надела балетки и выскочила из апартаментов.

Проходя мимо своих покоев, заглянула в комнату, чтобы взять одну из энциклопедий, — нужно уже дочитать про мироустройство и расы, я уже в этом мире не первый день, а до сих пор толком ничего не знаю.

Уселась на скамейку возле сломанной детской площадки и открыла книгу. Полистала, нашла нужную информацию и углубилась в чтение.

— Почему ты читаешь информацию про ирлингов? — раздался за спиной голос Хокая, и я вздрогнула — так ушла в чтение, что даже не слышала, как он подошёл.

— Чтобы узнать, кто ты, и с чем тебя едят, — ответила я, прижимая раскрытую книгу к груди, и откидывая голову назад.

— Ты можешь спросить у меня, — ответил он, нависая сверху.

— Ты опять будешь лезть с поцелуями, и ничего не объяснишь, — сыронизировала я.

— Буду, — согласился он и тут же наклонился исполнить задуманное, но я увернулась и хлопнула его по плечу. — Мы с тобой делаем два шага вперёд — один назад, — рассмеялся Хокай, — хватит от меня убегать.

— Мы уже сделали сто шагов вперёд, — хмыкнула я, вспоминая вчерашние день и ночь.

— Ладно, задавай свои вопросы, — покорно вздохнул он и, перепрыгнув скамейку, уселся рядом.

— Почему ты дрался с Дорианом? — начала с самого главного я.

— Это вопрос не про ирлингов, — заметил он. Улыбка съехала с лица, он поджал губы и отвернулся, рассматривая раскуроченный детский замок.

Мы молчали с минуту. Я верила, что Хокай расскажет правду, просто нужно подождать, даже если не сейчас, то позже обязательно откроется мне. Ведь я видела, каким он может быть заботливым и нежным. Вся эта показная наглость — лишь маска, которую он носит; вчера он был совершенно другим, и этим смог пробиться через мою скорлупу. Его не заботили свои нужды, он лежал со мной в холодной воде несколько часов, раз двадцать вливал противную настойку, уговаривал попить, переодевал и высушивал меня. И при этом дарил незабываемые оргазмы.

— Когда-то очень давно мы были с Дорианом очень близки — ближе, чем братья, — хрипло начал свою исповедь Хокай, и я перестала дышать, боясь спугнуть откровения мужчины, — а потом он предал меня, воткнул нож в спину и прокрутил несколько раз… — свернул рассказ ирлинг. Очень короткая история, пролог и эпилог, а где-то между ними затерялись несколько самых важных глав. Только собралась задать уточняющие вопросы, как услышала голос Дориана.

— Я предал?! А что ж ты промолчал про то, что обесчестил мою сестру? — гневно вопрошал альбинос, подсаживаясь с другой стороны.

— Кто кого обесчестил, ещё большой вопрос, — горько хохотнул Хокай, сверкнув серебром своих глаз. У Дориана тоже полыхнули глаза оранжевым светом.

"Опять будут ругаться", — подумала я, и закатила глаза.

— Так, оба остановились! — скомандовала мужчинам. — Вместо того, чтобы обвинять друг друга, давайте спокойно всё обсудим, вы выскажите друг другу взаимные претензии, а потом найдём решение и отпустим прошлое, — предложил своим истинным и сжала их руки.

— Хочешь узнать, почему мы дрались? Так вот он, — Дориан ткнул в Хокая, — уничтожил мой город только потому, что решил доказать всей Пандоре, что ирлинги сильнее и выше всех!

— Только маленькая деталь — ты забыл про вашу атаку рассказать! — прервал его Хокай.

— О какой такой атаке речь? Пандора напала на ирлингов, вы отбили её и заключили мир. А после этого ты подло, под покровом ночи, вырезал почти весь город близ границ Тереопы! — Дориан вскочил и навис над ирлингом.

— Да, я сделал это, и очень горжусь этим! — вскипел Хокай и тоже вскочил, но я видела, что он врёт.

Что-то тут не чисто. За эти несколько дней, которые мы провели рядом, я видела, каким был ирлинг. Да, он был наглым, саркастичным, вредным и сам себе на уме; но жестоким — никогда. Напасть на целый город и вырезать нелюдей, просто чтобы доказать кому-то что-то? Очень неправдоподобная цель и крайне сомнительные средства исполнения. Вся эта история дурно пахла, и я подумала, что обязательно докопаюсь до истинных причин поведения Хокая. Пока размышляла над этой историей, крутя её так и эдак, вспоминая историю Земли — у нас тоже хватало хитрецов, развязывающих войны чужими руками, организовывая поводы и события, мужчины снова схватили друг друга за грудки и шипели/рычали, выливая взаимные обиды в один котёл.

— В той резне умерла моя мать!! Но тебе этого было мало, ты решил погубить и мою сестру! — рычал Дориан.

— Да больно мне нужна эта холодная рыба! Она сама прыгнула в мою постель, и ведь смогла найти меня в дырявой таверне, нос воротила от посетителей; а только я отвернулся, прыгнула на грязные простыни в чём мать родила! — провоцировал Хокай своего друга.