Страница 41 из 91
Я молча вышел из кабинета весёлого дракона и пошёл придумывать план по завоеванию собственной жены. Подумал, что у меня есть союзник — мать Миры, она должна помочь в этом. Женщина на свадьбе быстро взяла меня в оборот, рассказала о демоне, о том, что он спит, и что Мира убежала от него к драконам. Вкратце рассказала всю её короткую историю отношений с отцом ребёнка, но не говорила о насилии, — возможно, она не знает. Так же сказала, что у Миры несколько истинных, и она ещё не всех встретила. Просила быть с её дочерью терпеливым, она никому не доверяет, и после рождения Мирона никого не подпускает к себе на пушечный выстрел. Что же такого сделал дракон, что смог пробиться к ней в сердце? Мне нужно за эту неделю покорить молодую жену, чего бы мне это не стоило.
Антонину я нашёл на детской площадке с внуком. Мирон, увидев меня, побежал, как к давнему другу; он восхищённо смотрел на мой хвост и порывался его потрогать. Мальчика совершенно не пугала конечность, и он даже признался, что тоже хочет иметь такой же. Я хмыкнул, сказал, что в скором времени у него будет свой хвостик, не такой длинный, но тоже ему понравится. Мальчик издал забавный возглас и побежал к бабушке.
— Бабууль, у меня будет хвост! — визжал от восторга ребёнок.
— Не надо тебе хвоста, ты и без него красивый, — ответила женщина, совершенно не похожая на бабушку.
— Всё равно будет, — не унывал ребёнок и бросился к воздушному замку, в котором лежало необычное лохматое существо размером с шапку.
— Присаживайся, Арслан, — похлопала женщина по скамье, — не получился романтический обед?
— Нет, — ответил я, укладывая хвост кольцами возле ног женщины. Она с интересом наблюдала за мной.
— Значит, устроишь романтический вечер, — лепестки роз и свечи. У вас есть розы, свечи и шоколад? — спросила она.
— Есть, — кивнул я, не понимая, как могут помочь доисторические свечи и жутко вонючие цветы в завоевании жены.
— Значит, план такой. Вечером, после ужина, рассыпаешь лепестки роз на покрывале, и побольше, обставляешь всю комнату свечами и шоколадными конфетами, можешь даже благовонья зажечь, сандал там, что-то такое. Я Мирона заберу к себе, а вы побеседуете в романтической обстановке, пообщаетесь, узнаете друг друга получше. Только не дави на неё, начни со стихов, — придумывала план женщина.
— С каких стихов? — перебил я её.
— Ох, дай бог памяти, как там Пушкин завещал?
"Я помню чудное мгновение:
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное видение,
Как гений чистой красоты".
Антонина замолчала и посмотрела на меня.
— Понял, стихи, — кивнул я.
— Вот, у тебя правильный подход, нравишься ты мне, змей, держишь удар. Вот и действуй давай. Она ещё нервы потреплет, но где наша не пропадала, да? Мы с её отцом тоже прошли войну и мир, ох сколько мне волос вырвал! Сам лысый был, тягал мои косички с восьмого класса, — женщина ударилась в воспоминания, и я не стал её перебивать, — Мирка вся в отца, упрямая. Овен же, упрётся рогом — и всё, ни в какую не сдвинуть.
— Кто такой овен? — не понял я.
— По знаку зодиака, это наше земное, не обращай внимания, — махнула она рукой, — Вон, Мирка идёт, злющая, сейчас будет чешуйки вырывать, беги за шоколадом и вот тебе мудрость дня от Антонины Ивановны: Если твоя женщина злится, сначала бросай шоколад, а потом спрашивай, по какому поводу.
Глава 22. Новая информация о муже
Мирослава
После обеда пошла укладывать ребёнка спать — он играл на детской площадке и совершенно не хотел возвращаться в комнату на дневной сон. Я видела, как спешно уползает мой муж, и злилась. Пошёл плакаться маме. Моей маме. Гад чешуйчатый.
— О чём вы разговаривали? — накинулась на женщину.
— О Пушкине, — заметила маман, рассматривая свой лак на ногтях. — Не хочешь сходить в город, прогуляться?
Она явно переводила тему, но я была настолько зла, что съезжать с поезда подступающей ссоры не собиралась.
— Зачем ты ему помогаешь? Зачем рассказала о Корвусе? — шипела я, как самая настоящая змея.
— Я все ещё твоя мать! Не смей вымещать на мне свое раздражение! — осадила Антонина Ивановна и посадила рядом. — Ты читала хоть что-то о нагах? Хотя, когда тебе этим заниматься, всё бегаешь, как коза, деревня моя. Вот сядь и послушай.
У Нагов есть свои виды, как и у змей: ядовитые и не ядовитые. Есть совсем смертоносные, а есть безобидные, как наши земные ужи. Насколько опасен наг, определяется по цвету его хвоста. Если он белый, как у королевы, — то совершенно безобидные, так, шипят себе, и ладно. Король ядовитый, потому что у него коричневый хвост, кстати, ты заметила, как рисунок на наших гадюк похож?
Я кивнула, подтверждая, и мама продолжила:
Зять твой будущий тоже слабенький, желтохвост, бояться не стоит. А вот самый опасный вид — это тёмные наги, и чем темнее хвост, тем сильнее яд. Причём, что интересно, с одной стороны, яд смертельно опасен для окружающих, но с другой стороны — помогает женщине нага выносить ребенка. — Мама взяла меня за руку и сжала в своих тёплых ладонях.
— К чему ты всё это рассказываешь? — подозрительно перебила женщину, пытаясь уловить связь со мной.
— Не торопи, сейчас узнаешь, — шикнула она. — Арслан готов был жениться на Фахрие ради мира между двумя кланами, и готов был смириться с тем фактом, что у него никогда не будет своего ребёнка. Что ему придётся воспитывать чужих детей от других мужей.
— Молодец какой, мученик великий, — раздражённо прокомментировала я. Маман хочет вызвать у меня жалость? К рептилии? Ага, сейчас.
Антонина Ивановна впервые за двадцать лет вдруг отвесила мне подзатыльник!
— Мама! — возмутилась я.
— Дурья твоя бошка, в кого ты у меня такая тормознутая?
— В тебя, — буркнула я, — рассказывай дальше, никак не уловлю моей роли.
— Нагаасуры смертоносны, от их яда нет противоядия. Выживает после укуса только истинная пара. Только в союзе с истинной рождаются такие сильные и смертоносные особи.
— Отлично, жду не дождусь, когда меня укусит и оплодотворит этот, — буркнула я.
— Он дал тебе выбор! Да, я согласна с тобой, что выбор без выбора, но ты могла уйти из храма и сжечь мосты, отказать нагу. Однако я правильно тебя воспитала, вложив моральные и нравственные ориентиры, и ты приняла мудрое решение, решив остаться и спасти королевскую ветвь от полного уничтожения. А теперь позволь своему браку стать настоящим, позволь этому мужчине доказать и показать, что он сделал это ради вас и вашего будущего. Разве он обидел тебя? Принудил к чему-то? Хотя уверенна, мог бы и был готов, и никто бы ему слова поперёк не сказал.
Ты убежала со свадьбы разводить сырость, а он чуть не убил короля после салюта. Ты обратила внимание, что нас не пошли проводить? А знаешь, почему, не думала? Арслан сказал, что вы уходите, праздник окончен, и чтобы нагааты больше не смели подходить к вашей семье. Его еле удержали четверо братьев. Он лично пообещал мне, что ты никогда больше не будешь плакать, никто не посмеет обидеть тебя. И я ему верю, Мира. Твой муж говорит мало, только по делу, и слов на ветер не бросает.
Я видела разных мужчин: тех, кто пускал пыль в глаза, бахвалился и хвастался; были и те, кто держали своё слово. Их, конечно, очень мало, и в основном это старая гвардия — такие, как твой отец или дядя Боря. Арслан тоже из этой категории, и поверь, он неплохой мужчина, и уж точно не обидит тебя. А этот его танец, когда он вокруг тебя красиво хвост свой распускал? Хотя мог и не делать такое, ты же не в курсе была, что обозначает танец? Если бы знал, что ты не поймёшь его послания, точно бы не делал, — хмыкнула она, — это древний танец нагаасуров. Танец-обещание. Обещание, что отныне ты — центр его жизни, его помыслов и желаний. Что он готов приложить все силы, чтобы ты была с ним, как за каменной стеной. А ты, дура, с утра пораньше устроила ему головомойку. Да я бы тебя на его месте с лестницы спустила за такие выходки! Ещё и додумалась кокошки его сварить в горячем чае, совсем о совместном будущем не думаешь. Тебе же самой потом они пригодятся, детей заводить, сама сокрушаться будешь, что никак не беременеешь, — мама шумно выдохнула, выпалив горячий монолог из серии "жизнь замечательных рептилий и их обычаи", и замолчала.