Бес Славы

 Матвей вдруг резко поднимает меня, усаживает на постели и делает нечто странное – рвет на мне платье со словами:

– Оно тебе не идет.

– Почему? – с придыханием спрашиваю я.

– Оно скрывает твое красивое тело, – здесь он безжалостно срывает остатки платья и расстегивает лифчик. Ловко, не глядя, одной рукой. А потом, слегка толкая, так же ловко спускает трусики по моим бедрам.

– Ты очень красивая, – тихо произносит он, нависая огромной разгоряченной глыбой. Гладит горячей рукой мой живот и добавляет: – Даже не верится...

– Во что?

– Что совсем недавно здесь был ребенок, – отвечает он. – Что он зародился, рос... чудо какое-то...

 Я улыбаюсь, не знаю почему, но его слова звучат приятно. Как будто Матвей восхищается.

 Живот не отпускает Матвея, он продолжает его гладить, а затем опускает лицо и целует, от пупка вниз. Я сжимаюсь, мне и щекотно и немного стыдно, ведь Матвей спускается все ниже... А я хватаюсь за его футболку и тяну к себе. Матвей понимает это по-своему, слегка отстраняется и небрежно снимает ее с себя. Вновь пытается вернуться с поцелуями к животу, но я приподнимаюсь и начинаю наглаживать мужские плечи, легонько царапая их ноготками. Матвей усмехается, с лязгом расстегивает ремень штанов, снимает их и прижимается ко мне.

 Горячо, страстно... Чувствую пульсацию и в животе, и на нем. По инерции приподнимаю попку, ощущая скольжение горячей плоти. Неистово, до пугающего хочу, чтобы он наконец оказался во мне. Матвей на секунду отстраняется, сгибая мои ноги в коленях, а затем кладет их на свои плечи и плавно проникает. Ах! Другие ощущения, острые, на грани, но не больно...

Глава 41

Матвей

Я становлюсь фетишистом...

 Сначала я неистово ловил запах волос Славы, сейчас же мне безумно хочется касаться ее живота. Руками, губами, да просто соприкасаться телам... Он плоский, упругий, настолько, что не верится, что в нем совсем недавно росла новая жизнь. Меня это возбуждает. Нормально ли это?

 Слава постанывает, старательно двигается со мной в такт, и то, что между нами происходит, ей нравится. Девушка облизывает губы, одной рукой впивается в мое плечо, другой – сжимает покрывало. Иногда она опускает веки. А когда ее веки открыты, взгляд устремлен в мои глаза. Полный контакт.

 Мне хочется сделать ей хорошо. Поэтому я подстраиваюсь под ее ощущения, ловя мельчайшие проявления удовольствия в ее лице, в движениях. Но чем больше я стараюсь, тем яснее понимаю – от этого я и сам быстро кончу. Замедляюсь, однако Слава хватает меня обеими руками за шею, прося тем самым не замедляться. Блядь! Она сейчас подарит мне оргазм, но лишая его себя.

 Слава тянет меня к себе, к своим губам, которые тут же целуют, да еще так, что моя крыша напрочь срывается с чердака.

 Успеваю покинуть ее тело, кончаю Славе на живот. Ее глаза удивленно смотрят то в мое лицо, то на жидкость на своем теле. А до меня, вот бля буду, как до жирафа, доходит, я вспоминаю, что вчера поступил иначе – не вышел вовремя... твою ж мать! Есть же презервативы, но почему я вновь с этой девушкой о них забыл?

 Ложусь рядом со Славой на спину и тяжело дышу. Она аккуратно поднимается, явно чувствуя себя неловко полностью обнаженной. Какая она ещё маленькая. Нечего тут стесняться.

 Слава скрывается за дверью, как я понимаю, ванной. В этой комнате я не ориентировался, до этого спать с домработницей мне не приходилось.

 Я продолжаю лежать поверх покрывала и понимаю, что не хочу идти наверх. Здесь, с ней, уютно, спокойно.

– Матвей? – удивлённо произносит Слава, когда снова появляется в комнате.

– А что ты так смотришь, как будто меня здесь быть не должно? – открываю я один глаз. – Я как бы в своем доме.

– Да, но... – запинается она. – Я думала, что уже ушел к себе.

 Хлопаю по кровати рядом с собой, Слава неуверенно присаживается, а я, приподнявшись на локте, начинаю накручивать на палец светлую прядь. Блядь, я снова ее хочу...

 И Слава это замечает, одеться-то я не соизволил, смущённо отводит взгляд и краснеет. Это так прелестно, непривычно для меня. У той же Катрин или матушки от вида вставшего члена глазки бы загорелись в предвкушении.

– Слава, – говорю тихо, – поехали в ресторан. Жрать что-то охота.

 Она подскакивает и начинает суетиться:

– Я сейчас что-нибудь приготовлю.

– Остановись, – усмехаюсь я и повторяю медленно: – Я тебя приглашаю в ресторан.

 Слава закусывает губу, а на ее глаза наворачиваются слезы. Что опять?

 Смотрю на нее вопросительно, и Слава наконец-то выпаливает на одном дыхании:

– Знаете, Матвей Георгиевич, боюсь, что у меня нет подходящей одежды для заведений, к которым вы привыкли.

 Откидываюсь на подушку, мысленно стону и матерюсь. Я же обещал ей платье? Обещал. Значит, купим.

 Резко поднимаюсь и, не желая слышать отказа, произношу нарочито приказным тоном:

– Собирайся, – и иду в то помещение, откуда недавно вышла Слава. Действительно ванная, значительно меньше, чем моя наверху, но вполне себе удобная. Принимаю быстрый душ, а покинув ванную, вижу Славу, надевающую в этот момент платье в мелкий цветочек. Мило, но реально не для ресторана.

 При виде меня, даже обмотанного полотенцем, Слава в очередной раз смущается, отводит взгляд. Не, это, конечно, тоже очень мило, но надо ее от этого отучать. Подхожу к девушке, близко, снимаю с бедер полотенце и начинаю обтираться. Слава делает шаг от меня, но я ловлю ее за руку и притягиваю к себе. Полотенце бросаю на постель и этой рукой беру девушку за лицо, смотрю в серые глаза, наклоняюсь и целую в губы. Нежный ответ губами не заставляет себя ждать. Как бы невзначай провожу пойманной рукой Славы по своему животу, все ниже и ниже, женская кисть напрягается, но не вырывается, а мой член опять приподнимается. Но я останавливаю движение наших рук на лобке.

– Чувствуешь, как ты на меня действуешь? – остановив поцелуй, киваю я вниз. – И это нормально. Это естественно.

 Она кивает. Я отпускаю девушку и начинаю одеваться.

 Минут через пять мы покидаем дом. Садимся в машину, и я быстро, но без энтузиазма качу в центр. И вскоре уже паркуюсь у торгового центра – довольно известное и дорогое место, ресторан будет не хуже.

 Веду Славу в фирменный магазин, расположенный на первом этаже, буквально у самого входа. Помнится, именно в нем любит шопиться матушка.

– Нам нужно самое красивое вечернее платье, – произношу я, когда к нам подходит консультант. Продавец кивает, осматривает Славу, а затем предлагает на выбор несколько нарядов.

– Померяй все, – обращаюсь я к Славе. И та покорно идет в примерочную.

 Каждый последующий наряд сидит на Славе все лучше и лучше. Хочется сравнить скромную девушку из деревни с драгоценным камнем. Вот, например, бриллиант на вид простой, прозрачный камень, как стекляшка. Но один из самых дорогих, самых лучших. И ему нужно достойное обрамление. Слава преображается в этих платьях, даже спинку начинает держать прямо и гордо. Но при этом – ноль пафоса. При этом вся ее нежность и миловидность сохраняются.

В тот момент, когда Слава примеряет светлое платье, ловлю себя на мысли, будто бы у меня дежавю. Сижу, думаю, хмурюсь... и, твою мать, вспоминаю. Один из моих визитов в свадебный салон Катрин, когда там были две девушки, одна из которых в свадебном платье. Это была Слава? Или кто-то очень похожий?

 Сейчас Слава опять переоделась, вижу, как светятся ее глаза даже в отражении зеркала. Она разглядывает себя с восхищением. Еще бы! Ей так идет этот зеленый оттенок наряда. Подхожу к ней, обнимаю сзади:

– Ты прекрасна.

 Она улыбается в ответ и гладит мою руку у себя на плече.

– Берем все, – разворачиваясь к консультанту, произношу я. – А вот в этом зеленом платье мы бы хотели уйти. Есть у вас подходящие туфли?

 Рядом с нами появляется еще одна продавщица. Она начинает искать туфли, а другая аккуратно срезает ценник с платья и несет его и другие наряды на кассу.