Дети Доброты

– Ситуация, я бы сказал, взрывоопасная, – со всей внушительностью, на которую был способен, объявил Кирилл. – Мы побывали на юге. Мы знаем о Матери Доброты. Познакомились с Шаманом и привезли его сюда. Теперь вы меня впустите?

– Что, прости? – недоумения в голосе Вадима хватило бы на пятерых Кириллов в лучшие годы. – О чём ты?

– Ах, да, – саркастически спохватился Кирилл. – Вы, вероятно, не знаете. Отдали детей и забыли. А Шаман, между прочим, на этом поприще новую религию сотворил! Отбракованных вами – не знаю уж, по какому признаку – младенцев, согласно верованиям Юга, приносит Мать Доброты. И не абы кому, а самым достойным. То есть, самым послушным и благочестивым. С вашей лёгкой руки выстроена целая управленческая система, Вадим Александрович.

– Какая система? Каких ещё детей? Что ты несёшь?! – Вадим, похоже, рассердился не на шутку. – Прости, Кирюша, но мне кажется, что ты не трезв. Прежде ты не позволял себе появляться здесь в таком виде! Каким образом вы преодолели ворота, запертые на замок, не хочется даже спрашивать.

– Перелезли, – услышал Кирилл наполненный сарказмом голос Елены Викторовны. – И ты бы видел, с какой сноровкой! Я посмотрела записи с камеры, Дарвин был прав. Теперь у нас есть наглядное подтверждение того, что человек произошёл от обезьяны.

– Прекрасно, – вздохнул Вадим. – Господи, дожили… Кирюша. Я всё понимаю. Но хочу напомнить, что тебе давно не семнадцать лет! Ты вернулся из дальнего путешествия, ты возбуждён. Но, тем не менее. Советую тебе переосмыслить своё поведение в целом и, в частности, визит сюда – к людям, которые помнят то, каким ты был когда-то и, несмотря ни на что, тебя уважают. В твоём нынешнем состоянии, мы не готовы к дискуссиям, прости.

– Да никакой я не пьяный! – возмутился Кирилл. Вдруг поняв, что слово в слово повторяет Серого, года три назад впервые заявившегося домой едва стоящим на ногах. И сообразив, что сейчас-то они с Рэдом, конечно, трезвые, однако вчерашний перегар никуда не делся, и в Бункере его точно учуют. – Вадим Александрович! Честное слово, со мной всё в порядке! Впустите нас, пожалуйста.

Был бы Кирилл один – возможно, его бы впустили. По наступившему молчанию стало ясно, что Вадим колеблется. Но Кирилл был не один. А Рэд из произнесённого Вадимом сделал собственные выводы.

– Сам-то, не нажравшись – не возбуждаешься, что ли? – презрительно проговорил он. – Или колёса специальные есть, чтобы вставляло?

– Прекрати, – схватив Рэда за руку, взвыл Кирилл. – Он вообще не о том! Вадим Александрович, поймите…

– Не уверен, что готов к пониманию. – Голос Вадима будто покрылся коркой льда. Когда Кирилл был маленьким и слышал такой тон, точно знал, что на скорое прощение рассчитывать не стоит. – Приходите, когда протрезвеете. Если, конечно, вообще вспомните, что такая необходимость была.

– Сейчас и правда не лучшее время для того, чтобы разговаривать, – донёсся из транслятора ещё один голос, примиряющий. Кирилл узнал Григория Алексеевича.

– Доброй ночи, Кирюша, – сказала Елена. Кириллу показалось, что видит её брезгливо поджатые губы.

– Доброй ночи, – закончил Вадим.

И Кирилл не услышал, но понял, что микрофон отключили. Он успел среагировать: поймал Рэда за руку до того, как тот врезал кулаком по транслятору. Сквозь зубы проговорил:

– Не смей. Уходим.

В этот раз через забор Кирилл перелез куда ловчее.

Они с Рэдом отвязали лошадей.

– Ну? – требовательно спросил Рэд.

– Не знаю, – честно сказал Кирилл. – Хрень какая-то. Понимаешь… К Вадиму можно относиться как угодно. Но, хоть ты меня убей – сейчас он говорил абсолютно искренне! Он действительно ничего не знает ни про детей, ни про Мать Доброты. Реально уверен, что я бухой и спьяну чёрт-те что несу.

– Да ладно? – вскинулся Рэд.

– Угу. Вот, чем хочешь поклянусь! Я знаю Вадима. И знаю, как он себя ведёт, когда что-то не договаривает. Сейчас – это была правда.

Глава 8. Кирилл

Когда Кирилл стал главой адаптского посёлка, поневоле пришлось привыкнуть к тому, что права на личную жизнь он теперь не имеет. Забарабанить в окно или дверь его дома могли в любое время суток – и свои, из посёлка, и гонцы от соседей.

Каждый из барабанящих, разумеется, считал, что дело у него крайне срочное, и без скорейшего вмешательства Кирилла обойтись никак не может. Мнения самого Кирилла не спрашивали – как до него ни о чём не спрашивали Германа. Впрочем, адаптам стоило отдать должное, на пустом месте панику они не поднимали. Случаи, когда прибежавший обошёлся бы и без Кирилла, можно было сосчитать по пальцам одной руки. В подавляющем большинстве дело было действительно не терпящим отлагательств – так же, как в тех случаях, когда люди прибегали к Ларе.

В окно забарабанили.

Кирилл выпустил из объятий Лару. Прошептал:

– Хорошо, что не минутой раньше.

Лара улыбнулась, откинулась на подушку. Сказала:

– К тебе.

«Своих» посетителей она определяла, не открывая дверь.

Кирилл собрал с пола разбросанную одежду. Досадливо крикнул:

– Иду!

Быстро натянул штаны и майку. С сожалением оглянулся на Лару – она сладко потянулась, – и пошёл к двери.

На крыльце стоял Мрак. И лицо у него было такое, что о недавней досаде Кирилл мгновенно забыл.

– Что случилось?

– Я в лесу был, – начал Мрак.

***

Мрак, оказывается, втихаря провожал Кирилла и Рэда до Бункера. Зачем – объяснить не смог. В том, что брать его с собой откажутся, не сомневался, но и в необходимости своего присутствия почему-то не сомневался тоже. Он следовал за отцом и Кириллом на безопасном расстоянии, а возле самого Бункера скрылся в лесу.

Кирилл попытался представить, что скажет Рэд, узнав о самодеятельности сына, и решил, что лучше не представлять. Хотя, учитывая, что о присутствии неподалёку Мрака ни один из них не догадался – за умелое ведение разведки, может, и похвалит. Это потом уже по шее даст.

– Я видел, как вы перелезли через забор, – сказал Мрак. – А дальше, когда отошли, уже не видать стало. Ну и я, чтоб просто так не сидеть, решил вокруг полазить. Подумал – как Шаман детей на поверхность-то выносил? Неужели прямой дорогой, через люк? Ты ж сам рассказывал, что там кругом камеры понатыканы.

– Ну, допустим, отключить на время камеры не сложно, – задумчиво проговорил Кирилл. – Но внутри самого Бункера, если действовать ночью, запросто можно на кого-то нарваться, тут ты прав. А выходить днём, когда все спят, Шаман и сам не рискнул бы, и для детей солнце – серьёзная опасность. – Мысленно выругал себя за то, что сам об этом не подумал.

– Вот, – кивнул Мрак. – А я ж помню, ты говорил, что в Бункере не один вход! Ну, то есть, главный – один, но ещё запасные есть, на всякий случай. Которые в лес выводят.

Кирилл невольно улыбнулся. Вспомнил байки, которыми они с Олегом и Дашей в детстве пугали друг друга – о том, что в Бункер ведёт множество потайных ходов, и по этим ходам в коридоры запросто могут проникнуть дикие звери, людоеды-мутанты, злодеи, устроившие катастрофу – нужное подчеркнуть. Повзрослев, Кирилл пытался разыскать схемы планировки Бункера, но сходу ничего не нашёл, а прямой необходимости в поисках не было. Плюнул и забыл, других дел хватало. Однако в том, что запасной вход действительно существует, он не сомневался. По правилам техники безопасности строители Бункера просто не могли его не предусмотреть. Возможно, даже не один.

– И что? Хочешь сказать, ты нашёл вход?

Мрак кивнул:

– Я примерно знал, где искать. Мы на него как-то с Серым набрели – давно, по детству ещё. В лесу лазили – только начали тогда далеко от дома уходить, всё кругом интересно было, – вот и напоролись. Тогда, конечно, ни фига не отдуплили, что это. Там коробка бетонная, не больше сарая – четыре плиты, да дверь. Дверь ржавая вся, и плиты мхом обросли. Замка снаружи нету, но дверь не открыть, заперта. Мы толкали-толкали – ей хоть бы хрен по деревне, как влитая. И вокруг тоже ничего интересного. Серый сказал, что, может, там до того как всё случилось там военные учения проводили. И в той коробке под землёй раньше орудие стояло, или ещё чего. Сейчас-то уж точно ни фига внутри не осталось, так и смысл туда ломиться? Мы ушли, и всё. А сейчас я, как начал прикидывать, где вход может быть, про эту будку вспомнил.