Наваждение

– Эй!

Услышав женский голос, Олеся подскочила.

Из-за угла вышла девушка, в синей больничной пижаме.

– Простите, я не знала, что здесь кто-то есть, – промямлила Олеся, смахнув слёзы.

– Антон Давыдович да? Вы его новые интерны? – хохотнула девушка, – Кстати, я заведую детским отделением, Вика.

– Олеся, интерн, – девушка ответила на рукопожатие. – Он меня, похоже, выгнал, вообще.

– Не обращай внимание, – отмахнулась Вика, – К вечеру из вас четверых останутся двое, так было есть и будет. Уйдёшь, упустишь хороший шанс. Антон псих, он очень дорожит своей репутацией, хирург он от Бога. Утри слёзы, вернись, и делай что говорит.

– Заполнять бумажки, то к чему я стремилась. Да он же загубит мою карьеру! Нет! Пройду интернатуру в другой больнице.

– Ну и зря. Если выдержишь, получишь хороший карьерный старт.

Олеся окинула Вику оценивающим взглядом. Она уже догадалась, что они спят, это видно по плеску в её глазах, как только она произносить его имя. Так вот что нужно сделать, чтобы заслужить расположение монстра!

– И давно вы его любовница? – дерзко поинтересовалась Олеся.

Вика оценила прямолинейность девушки. Юношеский максимализм, он так прекрасен, и так предсказуем.

– Уже не сплю. Дело давнее, и говорить об этом с тобой не хочу. Иди, работай, если не хочешь вылететь.

Олесе ничего не оставалось, как последовать совету Вики. Не хватало ещё опозорится перед родителями. Она отказалась от их участия и сама выбрала больницу. Так что пришлось унять свою гордость, засучить рукава белоснежного халата и ринутся в бой.

День длился мучительно долго, как для Олеси, так и для Антона.

Если девушка сосредоточилась на приёме пациентом и бумагах, то Антон, как ни старался, не мог выкинуть из головы эту несносную девчонку.

– Кем она себя возомнила?! – прорычал он, кинув взгляд в сторону приёмной.

Эти белокурые шелковистые волосы. Она что специально их не убирает и позволяет вот так свободно спадать на плечи? А это взгляд. Он даже не смог определить их цвет! Стоп! Что-то здесь не так!

Антон ещё раз взглянул в сторону приёмной, пошёл в свой кабинет.

Открыв анкету Олеси, приблизил изображение и только сейчас понял в чём проблема с её глазами. Они разного цвета! Один зелёный другой серый. Это редкое генетическое явление « Гетерохромия».

Закрыв файл с личным делом, устало откинулся на спинку кресла. Нет, она не останется в его больнице. Эта девушка не сможет лечить людей, не для того она создана.

Между тем Олеся, отложив бумаги, взглянула на часы. Семь вечера, пора бы домой.

– Слушаем меня внимательно! – раздался голос Антона, затем он подошёл к стойке, – Ты, ты, – Ткнув пальцем в двух интернов, даже не взглянул на Олесю, – Вы на дежурстве. Остальные можете быть свободны. А некоторые пусть подумают хорошо, стоит ли возвращаться завтра.

Олеся понимала последнее предложение поступило в её адрес. Он уже окончательно решил изгнать её из своей больницы. Но она не собиралась уступать, придётся постараться лучше, на такие выпады она ещё с университета внимания не обращала. Подняв глаза, кинула взгляд на Антона.

Чёрт возьми! Как ему шёл костюм! Строгий безупречный идеального кроя, он выглядел в нём респектабельно. Белоснежная сорочка, расстёгнутая на верхние пуговицы, небрежно и в то же время под стать его характеру. Чёрные волосы слегка вились, так что чёлка падала на лоб, а взгляд тёмных глаз пробирал до мурашек.

– Филатова! Вы меня слышали? Идите домой!

Грозный тон Антона, наконец, дошёл до её сознания. Передёрнув плечами, Олеся не удостоив его ни ответом, ни взглядом, пошла в раздевалку.

Пусть этот гад не думает что так легко избавится от неё.

Глава 2

Антон сидел в гостиной своей квартиры на чистых прудах, перебирал снаряжение альпиниста, намереваясь взять недельный отпуск, и уйти в горы заняться своим любимым времяпрепровождением. Он обожал горы, лес, саму природу, это его страсть и хобби. Для всех он замкнутая и довольна таки скрытная личность. Коллеги знали о нём столько, сколько он сам позволял, остальное тщательно сокрыто от посторонних глаз. Его личная жизнь никого не касалась, но завистников хватало, о нём говорили часто нелестные отзывы, создавая в своём воображении некий стереотип, который никакого отношения к нему не имел. Порой он смеялся над тем, какими могут быть люди ограниченными и недалёкими в своих выводах.

У него есть секреты, есть свои демоны, но это касается только его и никто не смеет учить его как жить.

Сложив в рюкзак верёвки, кинул взгляд в окно. Лето в полном разгаре, июль месяц, погода стояла жаркая, никаких преград для покорения горных преград он не видел.

Ему стукнуло неделю назад тридцать восемь, а он всё никак не мог определиться в своём жизненном пути. Хирургия его страсть, дар от Бога, благодаря этому ему удалось стать одним из завидных состоятельных женихов. Часто к нему обращались люди из разных концов света, привозили своих детей, или он сам ездил к пациентам по миру. Квартира на Чистых прудах, солидный счёт в банке, любимая работа, хобби, и только.

– Сынок.

В кабинет вошла его мать, Елизавета Петровна, шестидесяти трёх лет. Изящной походкой прошла к креслу, и не мене изящно в него присела, положив руки себе на колени, внимательно посмотрела на сына.

– Что мама? – покривив лицом, поинтересовался Антон, уже догадываясь о чём пойдёт речь, или о ком.

– Ты бежишь от неё? Или от себя? – губы Елизаветы слегка расплылись в улыбке.

– Ни от кого я не бегу. Я взрослый мужик, и никакая выскочка не застанет меня врасплох.

– Но, – женщина попыталась оспорить его мнение, – Это в прошлом. Она не виновата, пойми, девочка возможно и знать не знает.

– Конечно, не знает! А иначе не посмела явиться в мою больницу! Я одного не могу понять, как её родители это допустили? У её матери совсем совести нет? Если бы мой отец был бы сейчас жив, получил по морде.

– Но её то вина здесь в чём? – Елизавета не хотела мириться с несправедливостью. – Это её мать должна стыдится. Не трогай девочку, пусть она учится.

– Нет! В моей больнице ноги её не будет! – категорично заключил Антон, отшвырнув в сторону рюкзак. Разговор окончен. Мне нужно подумать, и всё взвесить.

Антон стремительно покинул кабинет.

Его мать слишком добра, и это не порок, скорее слабость, так он считал.

Долгие годы покойный отец предавал её, изменял, бил, и унижал. В конечном итоге любовница спустя годы постучалась в их дверь, и ей оказалась мать Олеси.

Антон не сразу понял кто эта девушка, но изучив тщательно её дело, пришёл в ужас.

Сейчас он хотел избавиться от её присутствия любой ценой. Пусть это не профессионально, личные дрязги должны оставаться за дверью приёмного покоя, но это оказалось не так-то просто.

Увидев её в холле, он едва сдержался что бы не сомкнуть свои пальцы не её тонком горле. Она стояла, потупив взгляд, на щеках лёгкий румянец, это хрупкое создание вышло из утробы падшей женщины, и бродила по его больнице. Как же стало сложно разделять личное и работу! Это может плохо отразится на его репутации, но побороть свои эмоции оказалось не просто.

Треснув дверью своей спальни, быстро скинул короткие шорты и нырнул в кровать.

– Чёрт, – прошипел он сквозь зубы, закинув руки за голову, – Придётся отложить поездку, нужно разобраться с этой девчонкой, а после можно и отдохнуть.

Только он хотел закрыть глаза, как раздался телефонный звонок. Схватив сотовый, не посмотрев на вызов быстро ответил.

– Слушаю.

– Антон Давыдович, мальчику плохо.

– Делайте всё что можете. Я скоро буду.

Антон быстро выскользнул из кровати, надев первое что попалось под руку, кинулся прочь из спальни.

Мальчик не умрёт! Он дал себе слово, и намерен его сдержать!

***

Олеся держала за руку Никиту, изо всех сил стараясь не зарыдать. Мальчику резко стало плохо, он отчаянно боролся со смертью, и ей ужасно хотелось ему помочь. И тут ей пришла в голову мысль. Что если она может стать его донором? Не успела она открыть рот и высказать свои предположения на этот счёт – как в палату ворвался Антон.