Страница 11 из 13
1. Контр-адмирал Сокити Такаги. По поручению адмирала Ёная Такаги создал аналитическую группу, разработавшую план выхода Японии из войны. Эта группа, держась в тени главных политических фигур, сыграла ключевую роль в обсуждении условий завершения войны, обеспечении взаимодействия между японскими лидерами и разработке сценария капитуляции.
Библиотека парламента Японии
Падение Тодзё совпало по времени с началом тайной подготовки окончания войны. В конце августа министр флота адмирал Мицумаса Ёнай уволил контр-адмирала Сокити Такаги с активной службы и дал ему отпуск по болезни. Истинной целью этой отставки было данное Такаги поручение составить секретный план выхода Японии из войны. Такаги обладал острым аналитическим умом и был совершенно свободен от того ура-патриотизма, который затуманивал головы большинству его соотечественников. Обладая широкими связями как среди политической элиты (Окада и Коноэ), так и внутри академического сообщества, он имел доступ ко всем важным документам правительства и Высшего совета по управлению войной, который сменил Совместное совещание в качестве главного руководящего органа Японии. Вскоре Такаги привлек к сотрудничеству полковника Макото Мацутани из Министерства армии, секретаря Кидо Ясумасу Мацудаиру и Тосикадзу Касэ, секретаря Сигэмицу. Группа Такаги пришла к выводу, что единственным вариантом окончания войны стало бы заявление императора, обращенное к военному командованию и правительству [Takagi nikki 2000, 2: 765, 823][23].
Чем сильнее ухудшалась военная ситуация, тем более важное место в военной и внешней политике Японии стали занимать отношения с Советским Союзом. 12 сентября 1944 года Высший совет по управлению войной принял решение сохранить нейтралитет с СССР и улучшить отношения с Москвой, чтобы выступить посредником при заключении мира между Советским Союзом и Германией, а также предпринять активные дипломатические усилия, чтобы склонить СССР на сторону Японии после поражения немцев в войне. Для достижения всех этих целей было решено отправить в Москву чрезвычайного и полномочного посла.
Среди особых уступок, на которые было готово пойти японское правительство, было разрешение советским судам проходить Сангарским проливом, упразднение советско-японского соглашения 1925 года, отказ от права на рыбную ловлю в территориальных водах СССР, передача СССР Китайско-Восточной железной дороги, согласие на осуществление СССР мирных действий в Маньчжурии, Внутренней Монголии, Китае и других частях Восточной Азии, признание Маньчжурии и Внутренней Монголии зонами советской сферы влияния, выход из Антикоммунистического и Тройственного пактов, возврат Южного Сахалина и передача СССР Северных Курил. Ради того чтобы удержать СССР от вступления в войну, Япония была готова пойти на существенные жертвы. Однако этого было недостаточно, чтобы утолить аппетиты Сталина. Вопрос размежевания сфер влияния в Маньчжурии не был оговорен в деталях, о Южно-Маньчжурской железной дороге, Дайрене и Порт-Артуре не было сказано ни слова, так же как и о Корее, а Южные Курилы оставались за японцами. На примере этого списка видно, до какой степени японцы недооценивали намерения Сталина[24]. Если советская внешнеполитическая элита требовала, чтобы послевоенное устройство мира базировалось на стратегических интересах и безопасности СССР, то японское правительство полагало, что будет достаточно пойти на минимальные уступки, основанные на исторических притязаниях России.
Следуя инструкциям, полученным от Сигэмицу, Сато встретился с Молотовым и попросил советское правительство принять чрезвычайного посла из Токио. Молотов категорически отверг это предложение. Он сказал, что советско-японские отношения были четко оговорены в пакте о нейтралитете и он не видит причины, по которой какие-либо вопросы, представляющие интерес для обеих стран, не могли бы быть обсуждены по обычным дипломатическим каналам. Кроме того, другие страны расценили бы такие переговоры как возможный советско-японский союз против членов антигитлеровской коалиции[25]. Готовясь к деликатным переговорам с Рузвельтом, на которых надлежало сформулировать условия вступления Советского Союза в войну на Тихом океане, Сталин не хотел, чтобы у американцев создалось впечатление, будто он в то же самое время торгуется с японцами.
В октябре 1944 года Такаги завершил первый всеобъемлющий отчет, посвященный окончанию войны. В нем он указал за и против возможных переговоров с США, Великобританией и Советским Союзом. Такаги перечислил четыре потенциальные задачи американцев: уничтожение японского народа; уничтожение кокутай; реформа политической системы Японии; и международное сотрудничество с признанием гегемонии США в Восточной Азии. Из этих четырех целей Такаги исключил первую как не отвечающую американским интересам; что же касается уничтожения кокутай, то это, по мнению Такаги, имело для США как плюсы, так и минусы. Он считал, что Соединенные Штаты скорее всего будут добиваться решения третьей и четвертой задачи. Поэтому мир, заключенный благодаря переговорам с американцами, оставлял Японии наилучшие шансы сохранить кокутай.
У сближения с Советским Союзом тоже были свои преимущества. Японию и СССР объединяли общие интересы – соперничество с США и Великобританией; кроме того, мир, достигнутый при посредничестве нейтрального Советского Союза, не вызвал бы сильного протеста внутри страны. Но на другой чаше весов лежали возможная пропаганда коммунизма и малая вероятность долгосрочного мира с таким ненадежным партнером, как СССР, чьи интересы в Китае были противоположны японским.
Что касается условий окончания войны, на которых должна была настаивать Япония, то самым важным из них Такаги считал неприкосновенность императорского дома и сохранение кокутай. Важно отметить, что Такаги проводил различие между этими двумя понятиями. Другими условиями были установление демократии и избавление от милитаристских клик, невмешательство во внутренние дела Японии, экономическое выживание японских граждан, отсутствие оккупации, наказание военных преступников самими японцами и независимость стран Восточной Азии. Рассуждая о территориальных уступках, Такаги писал, что Япония должна как минимум сохранить четыре своих главных острова, но при этом не исключал отказа от Курил, Бонин и Рюкю [Takagi nikki 2000, 2: 771–779]. Утрату остальных территорий – за исключением Хонсю, Сикоку, Кюсю и Хоккайдо – он считал неминуемой.
Понятно, что Такаги не выступал от имени японского правительства. Тем не менее нельзя утверждать, что его идеи были оторваны от политической реальности, потому что он возглавлял пусть небольшую и разобщенную, но все же потенциально влиятельную группу чиновников, стремившихся к окончанию войны. В тот момент Такаги отдавал явное предпочтение сделке с США, полагая, что именно в этом заключается наилучший шанс Японии на сохранение кокутай. Можно говорить о том, что в некоторых аспектах интересы этой партии мира пересекались с позицией Джозефа Грю и его экспертов по Японии.
Сталин торгуется с Соединенными Штатами
Пока Япония заигрывала с Советским Союзом, пытаясь заручиться его нейтралитетом, Сталин отчаянно торговался с Соединенными Штатами, заламывая за вступление СССР в войну на Тихом океане высокую цену. Когда Гарриман и посол Великобритании Арчибальд Кларк Керр встретились со Сталиным 23 сентября 1944 года, чтобы проинформировать его об итогах Квебекской конференции, советский вождь дважды выразил удивление тем, что западные союзники, разрабатывая стратегию победы над Японией, не принимали в расчет участие в этих действиях Советского Союза. Он спросил послов, планируют ли Великобритания и США поставить Японию на колени своими силами или заинтересованы в помощи СССР, которую Сталин предлагал им на Тегеранской конференции. После того как Гарриман поспешно ответил, что США, разумеется, очень хотят действовать вместе с русскими, Сталин подтвердил готовность СССР вступить в войну с Японией и поинтересовался у американского посла, какую роль отводят США СССР в этой войне. Гарриман спросил, разрешит ли Сталин союзникам воспользоваться советскими авиабазами в Приморье, как было обещано ранее. Отмахнувшись от этого вопроса, Сталин ответил: «Это не самый важный вопрос». Гораздо большее значение имел тот факт, что СССР был готов отправить на Дальний Восток от 20 до 30 дивизий.
23
См. также Matsudaira Yasumasa chinjutsuroku, р. 593, BKSS; [Matsutani 1982: 98-100].
24
«Taiso gaiko shisaku ni kansuru ken (an)» [Shusen shiroku 1977, 1: 248–252]. См. также Nishihara. Vol. 1. P. 19–20.
25
«Nisso gaiko kosho kiroku (Gaimusho chosho)» [Shusen shiroku 1977,1:152–154].
См. также [Morishima 1975: 180–184].