Страница 10 из 15
Через неделю около 200 студентов набилось в актовый зал Еврейского университета в Москве, где «Гилель» проводил мероприятие, посвященное завершению праздника Симхат-Тора. Йосси Хец, мой иерусалимский координатор израильских студенческих программ, был тогда в Москве и сообщил, что собравшиеся с большим воодушевлением восприняли открытие «Гилеля» и студенты с энтузиазмом посещают его мероприятия. Среди ранних мероприятий «Гилеля» были проведение Онег-Шаббата, создание театральной труппы, а также ансамбля песни и пляски.
«Гилель» предоставлял студентам из бывшего СССР новые возможности, у еврейских студентов появились собственный адрес и собственная площадка, которых не было раньше. Что поначалу привлекало студентов из бывшего СССР в «Гилеле»? По большей части они приходили ради новых встреч, возможности пообщаться, познакомиться с другими евреями. Однако, начав с этого, они часто возвращались для участия в программах с серьезным еврейским образовательным и духовным компонентом.
Аня, студентка-активистка, объясняла в письме к одному журналисту:
«Гилель» – место привлекательное и располагающее, его отличает интеллектуальная открытость, политическая нейтральность, искренняя духовность и разнообразие. Как еврейский студенческий центр «Гилель» работает со все более глубокими потребностями студентов-евреев из бывшего СССР. Он помогает им строить связи с другими евреями, делая акцент на еврейской идентичности и образовании.
В «Гилель» приходили не только евреи; бывали здесь и неевреи, подозревавшие, что в семье от них скрыли их истинное происхождение, – их подозрения впоследствии подтвердились. Некоторые студенты самостоятельно выискивали у себя еврейские корни, поскольку дома даже не знали или не могли сказать с уверенностью, евреи они или нет. Существовала «подпольная книга», использовавшаяся для генеалогических изысканий, в нее было внесено 20 тысяч еврейских фамилий. Многие молодые люди заглядывали в эту книгу на железнодорожных вокзалах и в других подобных местах, чтобы найти там свои фамилии и выяснить, есть ли у них связи с еврейством. Бывали случаи, когда такие студенты-неофиты впоследствии записывались на один из семинаров в «Гилеле». В итоге некоторые стали его активными членами.
По словам Джонатана Пората, еврейско-студенческая среда в бывшем СССР середины 1990-х годов представляла собой tabula rasa. Все казалось новым, захватывающим. В отличие от того, с чем мы не раз сталкивались в западном мире, в России никто не считал, что «Гилель» – это что-то скучное; «Гилель» никого не разочаровывал. Ни у кого из здешних студентов раньше не было неудачной бар- или бат-мицвы, от которой осталось бы неприятное впечатление об иудаизме, потому что у них вообще не было никакой бар- или бат-мицвы: «Присутствует ощущение наивности и открытости; все выглядит новым и замечательным. Их изумляет сама мысль, что еврейская молодежь может заниматься еврейскими делами».
Ноябрь и декабрь 1994 года стали для московского «Гилеля» особенно деятельными – мы продолжали закладывать основы движения. Состоялось две пешеходных экскурсии по «еврейской Москве», которые провела Ирина Асташкевич. Устраивались встречи со студентами и преподавателями еврейских институтов – обсуждали совместную работу с «Гилелем». Эли Таран из Еврейского агентства провел встречу с примерно 40 студентами Еврейского университета, речь шла о будущем еврейской молодежи в России. На Хануку студенты собрались вместе, пели песни, зажигали свечи, ели суфганиот и латкес. Разговоры об истории Хануки навели на разговор об ассимиляции в современном мире. Студенты из «Гилеля», которым всегда было интересно послушать про Израиль, посетили Израильский культурный центр, где встретились с членом израильского Кнессета и героем Шестидневной войны Авигдором Кахалани.
В декабре 1994 года Женя участвовала в Конференции для сотрудников «Гилеля» в Нью-Джерси. Впервые перед ними выступила российская коллега. Женя обратилась к примерно 300 участникам, рассказала об особых потребностях студентов-евреев в России и о том, что московский «Гилель» делает с целью удовлетворить эти потребности. И до и после конференции Женя посетила несколько отделений «Гилеля» на восточном побережье США.
Поначалу у московского «Гилеля» не было собственного помещения, вся деятельность осуществлялась из квартиры, в которой Женя проживала вместе с матерью. Ситуация далеко не идеальная, однако, как это бывает в большинстве новых организаций, Женя неплохо справлялась несколько месяцев, а потом появилось более подходящее помещение. В рамках молодой программы «Гилеля» уже возникло два творческих коллектива: театральная труппа, которая собиралась у Жени на дому, и певческая группа, которой руководила Маша Самойлова – они собирались в Еврейском университете.
Еврейские лагеря
Когда мы начали разрабатывать концепцию деятельности в бывшем СССР, я вспомнил о своих поездках в летние лагеря. Вне всякого сомнения, еврейский лагерь – это один из самых эффективных просветительских инструментов в деле формирования еврейской идентичности, воспитания самоуважения и нравственных качеств. Цель лагерей – в буквальном смысле вытащить молодых людей из повседневности и дать им возможность некоторое время пожить в простой и свободной обстановке. Суть лагерей именно в том, что там вы оторваны от дома. Находясь в безлюдной местности, ты как бы ощущаешь себя в другом мире. Что происходит вовне, тебя почти не касается, а значит, мысли по необходимости сосредотачиваются на внутреннем мире: на самом себе, группе, общине. В еврейских лагерях можно заниматься просвещением, нацеленным на то, чтобы поменять стиль поведения и образ мысли. Подобные программы способны изменить жизнь молодых людей, потому что здесь они погружаются в полностью еврейскую атмосферу. В этом своеобразном мирке ощущение, что ты еврей, становится центральным и естественным, а не маргинальным и навязанным извне; здесь им пропитано все вокруг. Лагерные программы собирают вместе харизматичных евреев, служащих ролевыми моделями, и симпатичных сверстников, с которыми молодые люди могут подружиться, – а вместе получается живая община. Когда правильное и воодушевляющее чувство собственного еврейства передается вам посредством обучения как словом, так и делом, эффект получается невероятный. Люди в такой обстановке полностью открыты к тому, чтобы изменять свою жизнь и систему ценностей.
Я часто проводил летние месяцы в лагерях «Рама» в Калифорнии и в Массачусетсе. Именно опыт пребывания в лагере сильнее, чем какие-либо другие факторы, подтолкнул меня к еврейской общественной работе и укрепил мое еврейское самоощущение. Именно в лагере «Рама» я познакомился со своей ненаглядной женой и лучшим другом Джуди, с которой мы с 1970 года живем счастливой общей жизнью и вырастили четверых замечательных детей: Йонит, Эйяля, Ронена и Ави.
Я был уверен: если мы сможем предложить тот же опыт студентам-евреям из бывшего СССР, он окажется бесценен для формирования нового поколения лидеров. У студентов появятся стремление и мотивация участвовать и в программах «Гилеля», и в еврейской общинной жизни. Я знал, что действовать нужно именно так, но где взять средства на такую программу? Ашер Острин, директор отделения «Джойнта» в СССР, решил проблему, посвятив в этот проект наших ламедвавников — Шустерманов. Линн с Чарльзом согласились профинансировать первый зимний семинар для студенческих лидеров «Гилеля», который состоялся в Домодедово, сонной деревушке примерно в ста километрах от Москвы, – там теперь находится один из четырех международных аэропортов города.
Получив финансирование, мы с Женей потратили несколько месяцев на то, чтобы по телефону и факсу спланировать программу семинара. Я сомневался, что ей хватит опыта справиться с технической стороной задачи. Во-первых, нам нужны были помещения. Кроме того, необходимо было обеспечить кошерное питание и кошерную кухню. Нужны были автобусы, охрана, врач и прочие ключевые сотрудники. Справится ли Женя со всем этим? Я не был в этом уверен и не хотел рисковать. Слишком многое зависело от успеха этого начинания.