Страница 12 из 18
– Джоржи, кто все эти люди?
– Дорогой ПапА, – отвечает тот, – позволь представить тебе самовластного Артанского князя Серегина, воина и полководца, носителя священного меча архангела Михаила, победителя сатанинского отродья херра Тойфеля, аварского кагана Бояна, монгольского хана Батыги, императора Наполеона и множества других злобных и опасных врагов… А также Специального Исполнительного Агента Всемогущего Творца Всего Сущего, уполномоченного исправлять кровавые зигзаги человеческой истории.
Едва королевич Джоржи заканчивает говорить, грохочет гром, а Артанский князь на мгновение подвыдергивает свой меч из ножен, затопляя королевскую спальню ослепительной вспышкой света Первого Дня Творения. Ослепленный король растерянно моргает, потом начинает неистово креститься. Но нежданные гости из королевской спальни никуда не пропадают.
– Успокойся, папа, – говорит Джоржи, – господин Серегин пришел к нам предложить помощь против австрийцев, Димитриевичей и прочей пакости, облепившей нашу страну, будто блохи шелудивую собаку. Поверь моему слову – а я был в расположении штаб-квартиры Артанского князя и уверился, что у него имеются возможности для того, чтобы нанести Австрии военное поражение, присоединив к Сербии земли с преобладанием коренного сербского населения. Но не более того. Та Великая Сербия, которую на обломках умирающей Австро-Венгерской империи вознамерились построить господа Димитриевич, Пашич и другие наши записные националисты – это путь в никуда. Итогом такой авантюры будет только гноище, пепелище и новые страдания нашего несчастного народа. Так было в мире сто лет тому вперед, из которого происходит Артанский князь, когда Сербия сперва перессорилась со всеми, в том числе и с Россией, а потом пала ниц от бессилия, чтобы не подняться больше никогда. Нет уж, задачи себе надо выбирать по плечу, а среди союзников отличать искренних друзей от тех, кто использует Сербию в качестве одноразового инструмента, который не жалко и выбросить.
– Я тебя совсем не понимаю, сын… – бормочет король, – о чем ты говоришь?
– Я говорю о покушении в Сараево, которое случилось не потому, что наши националисты совсем обезумели, а по приказу из Парижа, – ответил Джоржи. – При этом французским политикам безразлично, что случится с Сербией после того, как ей объявит войну Австро-Венгрия, а Россия во исполнение союзнического долга перед Сербией начнет мобилизацию своей армии. Самое главное, что Германия объявит войну России, а это означает, что Франция может присоединиться к всеобщему «веселью», вторгнувшись в Эльзас и Лотарингию. При этом месье Клемансо абсолютно все равно, сколько сербов погибнет ради того, чтобы привести в движение этот механизм – главное, что его цель реванша за прошлую франко-прусскую войну будет достигнута. Мы не будем сейчас говорить о том, кому и в какую цену обойдется эта авантюра, ибо господин Серегин намеревается смешать карты и раздать их по новой. Главное в том, что организаторы покушения на Франца Фердинанда действовали не в сербских, а во французских интересах, а следовательно, являются государственными изменниками.
После этих слов королевича Джоржи наступила тишина, которую прервал Артанский князь.
– Сербский король Петр, – сказал он, – согласны ли вы заключить со мной оборонительный союз против поползновений Австрии или любой другой державы, как один самовластный монарх с другим, без посредничества различных «демократических» политиканов, являющихся в вашей стране инструментом иностранного влияния? Залогом этому союзу будет только Божья Воля, освящающая все мои действия в подлунных мирах. Согласны ли вы назначить своего старшего сына Джоржи своим полноправным представителем в моей Ставке с правом в случае необходимости отдавать приказы сербским частям и соединениям? Согласны ли вы с тем, что ваш младший сын Александр, примкнувший к тайной организации террористического толка, должен быть подвергнут аресту и следствию по делам об узурпации власти и разжиганию убийственной для Сербии войны? Обещаю, что в случае вашего согласия следствие будет проходить при участии вашего сына Джоржи, а судить преступника мы будем нашим общим судом. Обо всех прочих участниках этой гадской организации речи вообще не идет – всех их, раз уж они такие патриоты, стоит собрать в один штурмовой батальон и бросить на штурм австрийских позиций, предоставив возможность погибнуть как героям. А тех из них, кто откажется от такой чести – расстрелять в овраге как бешеных собак.
Выслушав это предложение и последовавшие за ним раскаты грома, король Петр посмотрел на сына Джоржи, который, конечно, был вспыльчивым малым, но в вопросах чести считался нравственным эталоном. Увидев, что его сын чуть заметно кивнул, сербский король выпрямил спину, чтобы даже в ночной рубашке смотреться по-королевски, и произнес:
– Да, господин Серегин, я согласен заключить с вами такой союз, назначить своего старшего сына Джоржи своим представителем при вашей ставке с правом отдавать приказы сербской армии, а также начать совместное следствие против моего второго сына Александра…
И тут садануло так, что чуть не вылетели стекла. Устный договор между двумя монархами был заключен, а поскольку оба они относились к своим словам более чем серьезно, эти несколько слов значили больше, чем многостраничный документ с множеством печатей. Если у человека нет чести, его не остановит никакая подписанная им бумага, а если честь присутствует, то достаточно нескольких слов.
– Быть может, если Александр исчезнет с горизонта, австрийцы хоть немного успокоятся… – закончил король свою мысль, когда утихли громовые раскаты.
– Не успокоятся, – ответил Артанский князь. – В Шёнбруннском дворце свои интриги, которые сейчас долго объяснять. А сейчас, ваше Величество, позвольте нам откланяться и предоставить вам возможность продолжить почивать как и прежде. А у нас этой ночью еще будет много дел.
– Да, пожалуй, идите, – сказал король, – мне тоже надо о многом подумать и хорошо выспаться, ведь как я понимаю, утро у меня будет тяжелое…
– Да, кстати, – сказала Лилия, над головой которой зажегся маленький сияющий нимбик, – с этого дня каждый вечер вы будете находить на туалетном столике стакан с живой водой, вроде той, что вы испили только что. Выпивайте его на ночь, и тогда весь следующий день у вас будет хвать сил и кое-что останется в запасе. А теперь все, папочка, нам пора уходить, нас ждут пациенты госпожи Бергман. Суета у нас этой ночью будет немалая – в этом ты был, несомненно, прав.
Шестьсот пятьдесят четвертый день в мире Содома, около полудня. Заброшенный город в Высоком Лесу, Площадь Фонтана.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.
Операция «Охота на крыс» продолжалась ровным счетом тридцать шесть часов. Первым, прямо в королевском дворце, мы взяли принца Александра. Очнулся от мертвого сна этот скунс только в камере для допросов, напротив товарища Бригитты Бергман на привинченном к полу табурете. И понеслось стандартное: явки и пароли. Лгать и выкручиваться перед товарищем Бергман – занятие бесполезное, ответы на свои вопросы она читает прямо из сознания подследственного. И не нужно никого бить ногами, тем более о неприменении к его брату физического насилия просил королевич Джоржи. При этом нам не нужно было арестовывать всех участников «Черной руки» (а таковых насчитывалась несколько тысяч). Большая их часть являлась мелкими сошками и думала, что верно служит своей стране. Вместо этого нам требовалось выбить из строя верхушку организации и полностью лишить ее дееспособности, – а дальше рассосется само, ибо многие вступали в это «Черную руку» исключительно с целью ускорения карьеры, как во время оно в КПСС[7]. А как раз всю верхушку своей организации принц Александр знает наперечет.
Небольшая незадача вышла только с господином Димитриевичем. Этот олух царя небесного по неопытности попытался броситься на меня с саблей. Саблю пришлось отобрать, а руку, которая ее держала – немножко поломать в двух местах. Ну что тут можно сказать… с Аресом я провозился гораздо дольше, ведь тот все же был воином, а Димитриевич рассчитывал только на свою бычью силу. Но против силы у меня есть приемы из прошлой жизни, большой опыт и энергооболочка, просчитывающая намерения противника еще до того, как тот начнет действовать. Вот и результат налицо. Если я сочту господина Димитриевича безнадежным, то на эшафот он сможет взойти и со сломанной рукой, а если нет, то отдам его Лилии, пусть упражняется.
7
Компартия СССР к девяностому году насчитывала почти двадцать миллионов членов «ради карьеры», но развеялась прахом всего за одну ночь. И валялись потом партбилеты в дальних ящиках стола, запыленные и всеми забытые, потому что жечь их на камеру придет в голову только самому бесстыжему карьеристу.