ХомоПоинт

Фельц отпрянул от Клары, увлёкшись мыслями о профессоре.

- Где интересно его можно попробовать поискать? Да и как? А ведь это хорошая мысль, Клара, очень хорошая мысль. Сейчас надо решать текущие проблемы, как-то выйти наружу. Да где же Александр!

Клара снова шагнула к нему и обняла за шею.

- У тебя всё получится Роби, всё получится.

Правительственный бункер. Москва

Президент Российской Федерации, РФ, Леонид Леонидович Левиц собирал всех министров для оценки текущей ситуации в стране и в мире каждые восемь часов, не зависимо от времени суток.

Он остановился перед закрытыми дверями комнаты, в которой должно пройти очередное заседание, но не спешил зайти внутрь. Президент ждал министра обороны, таким был их уговор, встречаться перед самым совещанием тет-а-тет, для передачи всех военных новостей, и решения о том, что можно говорить во всеуслышание, а о чём лучше пока промолчать.

Министр обороны появился в коридоре. Он шёл быстро и тихо.

- Здравствуйте Михаил Сергеевич, - президент первым протянул руку, - Как наши дела? Что-то удалось раздобыть? Есть хоть какая-то информация.

Министр обороны кивнул то ли в знак приветствия, то ли в знак согласия, и сразу перешёл к делу.

- Дела плохи, Леонид Леонидович, все пять лабораторий не отвечают. Есть непроверенные данные, что на трёх удалось запустить процесс самоликвидации. Сам «Неофит» вышел из-под контроля. Возможно образцы уже на воле. И здесь и на юге.

Президент судорожно заглотнул.

- «Неофит»? – переспросил он дрожащим голосом, - ты уверен?

- Сейчас нельзя быть в чём-то уверенным полностью, но вероятность этого очень высока. Данные объективного контроля говорят о том, что входы в двух лабораториях открыты. что там произошло пока информации нет.

- Что в «Береговом 17»?

- Там тоже не всё понятно. Как таковой связи с ними нет. По данным оповещения за контролем лаборатории она запечатана. Работает в штатном режиме. Значит Эммус жив и находиться под контролем, в любом случаи не на свободе.

- Это, наверное, хорошо, но «Неофит»...

Президент покачал головой, не закончив речь.

- Мы открыли ящик Пандоры?

- Боюсь, что «Ящик Пандоры» по сравнению с «Неофитом» просто детская табакерка, из которой выскакивает чёртик. Михаил Сергеевич, пока об этом ни слова, иначе нас разорвут в клочья.

- Согласен, но Леонид Леонидович, всё равно когда-то придётся всем объяснять, что в условиях эволюции Эммуса у нас не было другого выбора. Надо было действовать быстро и решительно. Мы не могли предположить, что события будут развиваться в таком русле, да ещё так стремительно! – прошипел министр.

- Когда-то, но не сейчас, - президент поднял указательный палец, - Для начала надо что-то придумать с «Неофитом». Говорил же, что мне эта идея совсем не нравиться. Всё, пора начинать, заходите первым, я сейчас буду.

Президент проводил взглядом Михаила Сергеевича, скрывшегося за дверями комнаты для совещаний. Достал платок из внутреннего кармана пиджака и вытер вспотевший лоб.

- Чёрт побери, - прошептал он обречённо и снова протянул, - чёрт побери.

Зайдя в сравнительно просторный зал совещаний, президент поздоровался с каждым министром лично, не исключая министра обороны с которым только что беседовал. Сел во главе стола, провёл рукой по своим густым седым волосам и попросил отчёт о текущей ситуации.

Первым начал доклад министр обороны.

- Наверху всё согласно ожидаемым прогнозам. К этому моменту наша армия уже прекратила своё существование. На стратегических ядерных объектах продолжается нестабильная вахта. Коды сменены, пуск ракет не возможен. Там всё под контролем. Электроника, где это возможно работает автономно. Насколько утерян флот, нет информации, ввиду отсутствия связи. Только в портах капитаны, привитые от болезни, выходили на связь, пока была возможность. Авиация вся сохранена, но лётчиков осталось не больше десятка на каждой авиабазе. Опять же только из тех, которые были привиты.

- Личный состав. Население? - спросил президент

- По данным разведки и съемкам с дронов живых людей практически не осталось. Потери населения колоссальны. Благодаря нашим оперативным действиям, удалось своевременно убедить людей укрыться по домам. Это, возможно сохранило кому-то жизнь и позволило не взорвать морально-эстетическую картину на улицах, в противном случае, сейчас бы улицы были завалены трупами.

Министр посмотрел на президента совершенно бесстрастным взглядом.

- Регионы? – без интереса спросил президент, словно знал все ответы заблаговременно.

- Нет никаких данных, господин президент. Связь с губернаторами не поддерживается.

- По другим странам есть информация?

- Никак нет, господин президент. По версии учёных, ситуация со смертностью населения везде одинаковая. Человечество на грани исчезновения.

- Наши шансы? - президент указал на министра здравоохранения.

- Господин президент, - министр хотел встать, но президент сделал жест рукой, чтобы тот оставался сидеть.

- Прогнозировать сейчас, что-либо крайне сложно. Вакцина работает безукоризненно. Все кто привился, живы и здоровы. Вот только, - министр вдруг замолчал.

- Что вот только, Анатолий Иванович? - переспросил президент.

Министр продолжал молчать.

- Что вот только? - ещё раз спросил президент.

- Я не знаю, начисто забыл, что хотел сказать. Вылетело из головы, - на лице министра появилась растерянная улыбка.

- Это нервы, Анатолий Иванович, успокойтесь и продолжайте.

Министр не выглядел встревоженным, он спокойно и усердно пытался собраться мыслями, но все его потуги были безуспешны.

- Хорошо, - президент решил прервать министра, который беспомощно пытался собрать мысли в кучу - давайте вы успокоитесь и к следующему совещанию, подготовитесь лучше. Запишите всё на бумаге, это помогает.

Анатолий Иванович кивнул головой. Вид у него был очень встревоженный. Министр не мог понять, что с ним происходит. Прежде он обладал прекрасной памятью, никогда ничего не записывал, и память его ни разу не подвела. Сейчас появились внезапные провалы. Утром он не то что не вспомнил имя жены, но не сразу узнал женщину, с которой прожил более двадцати лет.

Он ещё не мог знать, что подобные провалы в памяти, практически у всех, кто находился в бункере, но у него были сильнее, чем у остальных.

Федеральная трасса. Подмосковье

Дневное солнце раскалило металлический фургон микроавтобуса так сильно, что находиться в нём стало невозможным. Жарко и душно.

Егор какое-то время смотрел на спящую Тоню. Очень аккуратно, чтобы не разбудить, он сдвинул прядь волос с её лица, и это мгновенно пробудило девушку.

- Привет, - шепнула Антонина и улыбнулась.

Вместо ответных слов Егор поцеловал её в губы с той нежностью, на какую только был способен.

Вместо ответной ласки Тоня отодвинула от себя Мельникова, оправдываясь:

- Душно Гош! Дышать не чем! Посмотри я вся мокрая.

В доказательство, Антонина оттянула от тела пропитанную потом футболку.

- Который час вообще? – рассматривая одежду, спросила она.

- Ближе к полудню, я думаю. Надо было под деревьями место искать, фургон так бы не раскалился. Пойду, осмотрюсь.

Немного разочарованный Егор вышел на улицу.

После душного микроавтобуса показалось, что на улице прохладно. Он осмотрелся, прошёл немного вперёд, чтобы лучше оценить ситуацию на их пути.

Антонина достала из тумбочки расческу, какую-то косметику перешла на пассажирское кресло в кабине.

Блокпост теперь был виден, они не доехали метров пятьсот. Детали, а тем более надписи она, не разглядела, позавидовав в душе остроте зрения Егора. Мельников немного помаячил впереди и вернулся в машину.

- Ты видишь, что-нибудь? Что там происходит? – спрашивая, Тоня наносила крем на лицо, не отрывая взгляда от маленького складного круглого зеркальца.