Страница 24 из 89
Так что юный воин не стал рисковать. Гигантская птица с непробиваемым для него перьевым покровом выглядела вполне достойным противником. С остальными он еще может справиться с помощью особенности нового оружия, которое разрушало темные сущности в виде демонов и нежити. Так что он всегда сможет применить новый навык без ненужной гарантии. С остальными врагами, да, но не с живым существом.
В этот раз Саргон не совершал безнадежных рывков в сторону заведомо более сильного противника, как в первую свою активацию против Придворного. Нет, сейчас он подождал ответного нападения от вражеской боевой единицы, пропустил мимо себя пару выпадов клювом и махов крыльями, чисто чтобы выгадать себе больше шансов на успех. Лишь когда когти монстра слегка напряглись, выдавая скорый взлет или рывок, Стас нанес своей контрудар.
Пришлось сделать ложный выпад, потратить толику Ци на лишнюю долю секунды в воздухе. Впрочем, птица купилась, подалась назад, оборвала прошлый приказ паразита на одних рефлексах. Явление, которое заметил попаданец еще с нападения стаи волков.
Он не стал бить по клюву, как показал вначале. Вместо этого лента с ударным элементом на конце захлестнула одну из птичьих ног, чтобы сразу после этого сжать ее как чудовищным прессом. Ци и ударный импульс наложились друг на друга, закольцевались и высвободились на захваченную конечность, вместо того, чтобы бездарно вылить часть собранной энергии в окружающее пространство. Очередной придуманный на кураже исследователя трюк.
"Готов поставить все свои баллы вместе со свитками — это принесет мне новый уровень в навыке", — Со скрытым, отстраненным довольством подумал он.
Боль на секунду вернула разум пернатой пленнице демона. Птица заклекотала, дернулась всем телом, со всего размаху врезалась в давно заложенный камнями проход в конце их участка стены. Демона раздавило в своем гнезде, а монстр окончательно обрел разум, царапнул напоследок когтями каменный настил и взмыл в воздух. Куда угодно, лишь бы подальше от сражения. Туда, где не идет битва между страшными двуногими хищниками.
Самодовольство, гордость от проведенного боя, азарт — все эти чувства моментально ушли, испарились белым дымом, стоило только Стасу бросить взгляд на скорченную фигурку того, кому он пришел на помощь.
Кань лежал неподвижной, беспомощной грудой тряпья, сжимался на холодной кладке коченеющим телом. А огромная лужа из обманчиво мелких и незначительных ран медленно расползалась по кладке и пачкала Стасу ноги.