Страница 14 из 89
— Что ты там возишься, отродье? — Вызверился Камей после минуты тяжкой, давящей на психику тишины, — Решил себе побольше оставить? Такой слабак как ты не должен набивать себе брюхо перед боем. Желудок вниз потянет и сбежать не сможешь! Яйца-то тебе давно не мешают!
— Я никогда… — Голос Ма прервался, но он через силу продолжил, — Я никогда не сбегал с поля боя! У меня есть смелость! И совесть! И я мужчина, такой же, как вы! — Последние фразы он надрывно частил, чуть ли не скатываясь в истерику. Однако не забывал накладывать и отдавать пищу, хоть тарелки и ходили ходуном в его руках.
— Мы дрались только один раз, — Дипломатично заметил Акургаль, — Вот и покажешь нам свои навыки.
— Ага, тот свет, как у гнилушки, на копье. Демоны так удивяться этой бездарности, что сбегут без оглядки, — Тут же вклинился Кань. Несмотря на свою гордость от нового навыка — паренек научился быстро и мощно стрелять из пращи — его заявления выглядели лаем мелкой шавки, в основном из-за интонаций. Вот только взвинченному Иккагецу хватило и этого.
— Хватит мешать меня с грязью! — Уже в голос завопил бывший вор, — Кто стоял с вами в одном строю? Я! Кто убивал демонов? Я! Я добыл тот мешок риса. Я! А не вы все. Благодаря кому вы можете жрать что-то вкуснее помоев, которые привыкли хрючить в своих вонючих хибарах? Мне! МНЕ! МНЕ!
Взгляд мужчины пробегал от одного лица к другому, но нигде не находил ни сочувствия, ни поддержки, ни хотя бы малейшего признания своих талантов. Акургаль морщился, слишком негативно настроенный к нему из-за прошлых грешков, чтобы быть объективным, Ваню было все равно, Стас опять ушел в себя, а остальные только презрительно скалились.
— Хватит уже верещать. Никто тебя не принижает. Хочешь доказать, чего ты стоишь? У тебя будут для этого все возможности, — Подвел черту десятник. Ма чувствовал себя оплеванным, но возражать больше не решился. Лишь отсел от остальных, как прокаженный, да погрузил ложку в свою нехитрую снедь. А костлявая спина дрожала от эмоций и невысказанных обид.
Вся эта пантомима прошла мимо Стаса, который слушал всех остальных лишь краем уха. Его внимание сосредоточилось на более важных, с его точки зрения, вещах. На словах Ба Мяо, которые он раз за разом прогонял в памяти, читая диалог в "Блокноте".
"Водная гладь отразится тысячью стрел когда сквозь нее проглянет Луна", — Разумеется, Стас не знал дословно, да и не смог бы заучить с одного повторения ту запутанную мистическую речь, которую ему выдала собеседница. Несмотря на всю свою улучшенную память, он предпочитал не запоминать дословно то, к чему у него имелся постоянный доступ. Например — диалоги, которые легко можно посмотреть через вкладку: "блокнот". Все же ресурсы мозга стоило экономить, какими бы улучшенными они не являлись на фоне прошлого тела.
"Снова луна, вода, изменчивость и все такое прочее. Так. Есть ли здесь связь с "Призрачный лунный свет посеребряет все?". Возможно… Стоп! У Мяо ведь раньше не имелось украшений. В смысле, она их не носила. Ни в один из циклов, в которых мы с ней встречались. А сегодня она надела целых два: серьги с подвесками и заколку. Причем и то, и другое — серебряное. Может демоны боятся серебра, а местная дворянка не сказала мне потому, что информация проходит по разряду общеизвестной? Блин, ну что за засада! Уж память прошлого тела можно было мне подогнать, а, герменевтика?
Окей, пока буду считать, что да — боятся. Потом спрошу у остальных вместе с другими непонятными вещами. Значит, лунный свет в эту ночь (или не только в эту) работает против демонов. Но луны-то нет, ё-моё! Поэтому эти чертилы и вылезают из своих желтых фонтанов… дождей… Источников, ага, чтобы покарать духовно и физиологически, в смысле телесно, тьфу! то есть физически, несчастных грешников. Нет, все равно хреново звучит. А, плевать. Мне уже будет насрать, что станет с трупом после смерти и какой кусок они мне отчекрыжат вместе с печенью. А живым я не дамся.
Так, а если не лунный свет, а лунная Ци? А что, все очень даже хорошо сходится! Не зря, ох не зря я стал медитировать на этот изрытый кратерами дворец местной Богини. Интересно, как ей на Луне живется, в голом поле без атмосферы? Попу камешки не давят? Хотя там гравитация ниже… Да блин! Соберись уже! Лунная Ци. Без нее и тот, и другой совет — бесполезны, даже если я разгадаю эту чухню с тысячами стрел и поверхностью воды.
Хотя… Если отражение луны — это намек на ее духовную энергию, то тогда все проще. Грядущая ночь — особенная с точки зрения Ци, значит вода, по идее, тоже сможет ее накапливать. По крайней мере — стоячая. А то один раз я попробовал воздействовать на лужу во время дождя. Второй раз точно не буду, и так чуть от истощения кони не двинул. Хорошо, хоть Кань тогда поймал кролика.
— Ты доел, Саргон? — Добродушно хлопнул его по спине Вань. Он и Уру как-то незаметно сели рядом и с удивительным для обоих энтузиазмом ждали нового диалога.
— Эм, вижу, что вам есть, чем поделиться. Прошу, — Сделал он неопределенный жест, пока его ложка тщательно выскребала дно тарелки. Стас не хотел упускать ни малейшей калории, тем более, что Ма расстарался на славу и каша действительно оказалась вкусной, а не просто съедобной. Уру поморщился и издал тяжкий вздох от скребанья, чавканья, облизывания ложки и отсутствия нежно любимых им формальностей, чем и воспользовался Вань. Старик самодовольно огладил бороду, а затем произнес:
— Поговорив с достойным господином Уру, мы оба поняли, что Богиня Чанъэ никогда не почиталась в этих местах. Она — синское божество, а ваш народ аркчжэней предпочитал ее темную ипостась: Нингаль. Символы Чанъэ, разумеется, знакомы каждому второму новобранцу, который удосуживался смотреть по сторонам во время посещения храма. Вот они.
Вань споро нарисовал вынутой из-под котелка сажей прямо на стене казармы незамысловатый символ: схематичное изображение лунного кролика. По сути, всего три оттиска, которые, тем не менее, прекрасно передавали суть. Кем бы ни являлся создатель знака Богини, в нем умер прекрасный дизайнер.
— Впрочем, они не работают без благословения Богини или, хотя бы, ее жреца.
— Не работать они, конечно, не работают. Обычно. Тем путем, к которым мы привыкли, уважаемый Вань. Вот только совсем бесполезным я бы такой знак все же не называл, — Мягко вклинился Уру, — Попробуй поставить руку на свою маз… свой рисунок. А лучше — сделай так, чтобы оттиск остался на пальце.
Вань недовольно пожал плечами, однако выполнил требуемое. После чего сначала ничего не понял, повернулся лицом к Уру (и спиной к костру)… А затем просто замер на месте, оглядывая казарму так, словно он видел ее в первый раз в жизни.