Собственность сводного брата

— В смысле?!

— Ну не нужно все это тебе. Отвлекаешься. Своего брата к Оливии ревнуешь, из-за этого невнимательна. Тут нужно выбрать, Мир. Ты либо спортсменка. Либо простая девочка. Заурядная. Такая как все.

— Это не так! Я хочу быть лучшей!

— Тогда зачем перед прокатом ты ему позвонила?! Что он сказал тебе такого, чего не смог бы сказать потом?

— Ты не понимаешь…

— Я тоже брат! Но у меня нет такой болезненной привязанности. Мы здесь уже неделю, и ты почти круглосуточно с ним общаешься. Не будь он твоим братом, я бы даже заревновал.

— Все не так. Мы просто… Близки. И когда я с ним поговорю, волнение проходит.

— Да? Именно поэтому ты сегодня отвлеклась и чуть не упала с поддержки. В общем, — он потер лицо, а я испугалась, что он откажется со мной кататься. Я не выдержу этого. — В общем, тебе пятнадцать. У нас два года до Олимпийских. Если ты хочешь на них попасть, пора решать, что тебе дороже. Чего ты хочешь.

— Хочу стать лучшей. Не хочу быть заурядной фигуристкой.

— Это хорошо, но придется чем-то жертвовать. Уехать со мной. Тренироваться. Там у нас получалось лучше. Он не отвлекал нас.

— Ярослав не отпустит меня, — как бы ему объяснить. — Он поедет со мной. А его отец не отпустит, поэтому он и меня не отпустит. Ну то есть…

— Я понял.

— Слушай. Я поговорю с ним, объясню, что мне нужно больше заниматься.

— Не получится. У вас эта одержимость взаимная. Тут только уезжать. Или ему. Или нам. Короче, я придумаю что-нибудь. Но мне нужно твое согласие.

— На что?

— Я пока не знаю. Но нужна твоя поддержка, чтобы ты в случае чего подтвердила мои слова…

— Какие слова?

— Любые, Мира! Даже если они будут ложью.

Я недоумевала, что именно он имеет в виду. А он вдруг обнял меня и прижал к себе. Поцеловал в макушку.

— Порой, чтобы добиться победы, чтобы добиться своей цели, нужно идти на жертвы. Нужно поссориться с Ярославом. Сильно, понимаешь. Так, чтобы рядом находиться было невыносимо. И тогда у нас с тобой будет шанс на победу, — он посмотрел мне в глаза. Потом на губы. — Мы будем чемпионами. Вместе, Мира. Ты хочешь этого?

Я кивнула, понимала, что сейчас он меня поцелует. Но стоило ему приблизиться, отвернулась.

Глава 41

Мне казалось, что я соглашаюсь на предательство. Может быть, поэтому вечером я обсудила этот момент с мамой. Мне нужно было одобрение моего согласия на будущее вранье.

— Я просто не понимаю Элиаса. Не знаю, прав ли он.

— Прав, конечно. Я тебе даже больше скажу. Ярослав никогда не даст тебе стать чемпионкой.

— Какая глупость.

— Да ну? А куда делся твой первый партнер?

— Митя сам виноват.

— А кто его спровоцировал?

— Ну пусть даже так. Но второй раз…

— Ярослав был там. И я не удивлюсь, что он причастен к сломанному позвоночнику. Ярослав помешан на тебе больше, чем ты на нем. И, если потребуется, он и ноги тебе сломает, чтобы ты не стала чемпионкой и не укатила в другую страну. Тем более, чтобы вышла замуж за кого-то вроде Элиаса. Не смотри так, ты и сама должна понимать, что твой брат не агнец божий. В нем намного больше от Бориса, чем можно себе представить. Он не остановится ни перед чем.

И если есть шанс не засесть в Усть-Горстке на всю жизнь под наблюдение старшего брата, то я бы его использовала. Поэтому…

— Мам, хватит. Мне нужно… — я встала с кровати и ушла в ванную. — Мне нужно побыть одной.

Я не могла поверить в то, что говорила мама. Я не хотела верить, что Ярослав так сильно не хочет отпускать меня от себя. Да, мы семья, брат и сестра, но ведь нужно давать свободу, возможность исполнять мечты. А моя мечта не жить в Усть-Горске. Я хочу дышать.

Я снова ему позвонила. Наверное, потому что хотела услышать правду от него. Хотела, чтобы он сказал все, как есть.

— Привет, малышка. Почему еще не спишь? — даже не спросил про победу. Он никогда не интересуется.

— Четвертое место.

Он помолчал, но тут же фыркнул.

— Ты богаче всех этих чемпионов. Можешь купить все, что хочешь. Не парься о медальках. Все равно это увлечение быстро пройдет.

Увлечение. Для него это просто увлечение.

— Мира?

— Ответь на вопрос. Только честно.

— Ну? Что случилось-то?

— Ничего. Просто ответь. Если бы я сказала, что не хочу больше тебя видеть, потому что буду кататься на коньках, что ты сделал бы?

— Сломал бы тебе коленную чашечку, — сказал он зло, но после короткой паузы рассмеялся, а я вскочила. — Шучу, конечно. Я бы просто подождал, когда ты перебесишься.

— Для тебя моя мечта «перебесишься»? Ты настолько несерьезно все воспринимаешь?! Четвертое место?! Четвертое! Это ни фига не хорошо! Это плохо! Это не победа! А ты говоришь «перебесишься».

— Мира. Успокойся.

— Я не хочу успокаиваться! Я не хочу думать о тебе во время проката! Я хочу быть лучшей! А ты мне мешаешь! Мешаешь, понимаешь! И все мне это говорят!

— Кто говорит, что я тебе мешаю?

— Элиас! Мама! Они говорят, что я должна уехать, иначе не быть мне чемпионкой, а судя по твоим словам, не быть и фигуристкой, потому что все, что тебе нужно, это держать меня возле себя. Только я не понимаю, зачем?

— Не понимаешь, вот и бесишься. Так, приедешь, поговорим.

— Я плачу, а тебе по фигу! Я не хочу с тобой разговаривать! Никогда больше не хочу! — бросила трубку и тут же услышала стук в дверь.

— Мира.

— Отставьте меня все в покое! Оставьте!

Глава 42

Ярослав

После разговора по телефону что-то изменилось. Меня начинало ломать без разговора с ней. Казалось, что еще немного и я просто сорвусь. Убью нахрен Элиаса, ходящего со слишком довольной мордой. Даже Нину, которая со мной была как никогда холодна. Меня раздражал даже отец, который советовал переждать истерику Миры. Я не хотел ждать. Я устал ждать. Еще и в сейф попасть не удавалось. Нина внезапно слегла с простудой и не выходила из комнаты несколько дней.

— Мира, — поймал я ее перед выходом на очередную тренировку, но она лишь мельком взглянула на меня.

— Мне нужно идти, Яр. Потом поговорим.

— Нет, мы поговорим сейчас, — увлекаю ее к стене и шумно выдыхаю. Злит вся эта ситуация чертовски. А самое главное, что вижу, как ее ко мне тянет, но она упорно сопротивляется. — Тебя все это устраивает? Серьезно?

— Не понимаю, о чем ты.

— Мира! — дергаю ее, чуть ударяя затылком о стену. — Прекрати врать мне. Прекрати врать себе. Хочешь кататься — катайся. Зачем меня игнорировать.

— Потому что только так я смогу быть лучшей, Яр.

— Зачем? Кому это нужно? Тебе? Или твоей матери? Ты ведь не этого хочешь.

— Тебе, конечно, виднее, чего я хочу.

— Свободы. Вырваться из этого города. И я смогу тебе это дать. Ты же знаешь, я умею взламывать системы, могу достать билеты в любую страну, даже сделать новые документы.

Мира молчит, жует губы, смотрит в глаза, краснеет.

— Мама сказала, что ты не дашь мне никогда выйти замуж, потому что помешан на мне. Сказала, что ты одержим мною, поэтому вывел из строя Митю. Спровоцировал травму. Только не ври мне сейчас. Не ври, пожалуйста. И по телефону ты сказал, что сломаешь мне ногу. Да, ты, конечно, пошутил, но ведь в каждой шутке…

Эта Нина… Мозги есть только на то, чтобы на ребенка давить.

Я резко прижимаю ее к себе. Обнимаю крепко-крепко, словно, если отпущу, она исчезнет. А я не могу этого допустить.

— Малышка. Ты еще такая маленькая. Я не могу объяснять тебе всего.

— А ты попытайся, Яр. Пожалуйста. У меня уже мозг взрывается, — знала бы ты, на каком я пределе.

— Хорошо, ты права. Я должен все объяснить. Но не сейчас. Давай после тренировки. Вечером. Спокойно поговорим. Иначе тренироваться ты точно не сможешь.

Мира отошла, кивнула.

— После ужина?

— Да, после ужина будет отлично.

Она убежала, а я повернулся, посмотрел туда, где была спальня родителей. Мне нужно выкурить оттуда Нину. Срочно. Для этого я подошел к пульту климат-контроля и снизил температуру в доме до тринадцати градусов. Только потом спокойно ушел в школу. На пересменке мы снова столкнулись с Мирой. Я ей подмигнул, а она мне улыбнулась.