Заур

– Нет! – Я еле вырвалась из его рук. Меня так напугала его угроза, что во мне откуда-то взялись силы для рывка. Который, к сожалению, в конечном итоге, все-таки привел к моему падению.

– Ты будешь гореть в этом браке. Каждый день, что ты будешь в нем находиться, ты будешь гореть. Я заставлю тебя уйти. Завтра. Через месяц. Или год. И ты не просто уйдешь. Ты сбежишь, – отчеканил Заур, глядя своими невероятно черными глазами прямо на меня. – Я обещаю… – С этими словами мой супруг шагнул вперед и последовал к двери. Прямо через мою фату. Оставляя на белоснежной ткани темные следы.

Глава 1

«Тебе очень повезло, у них такая замечательная семья!»

«Ты попала в самую лучшую семью, они такие богатые, будешь самой счастливой невесткой!»

«Будешь купаться в роскоши!»

«Какая вы красивая пара, у вас будут прекрасные дети!»

Как здорово, как замечательно, какая я везучая и прочее-прочее.

Все это я слышала уже на протяжение несколько недель после своей свадьбы.

Со стороны люди думали, что мне крупно улыбнулась удача. В своем-то возрасте, когда уже «почти под тридцать», я отхватила себе такого мужа.

А какой у нас был дом!

В качестве подарка на свадьбу, родители Заура подарили нам свой собственный дом.

Впрочем, домом это было не назвать.

Большой, современный, красивый особняк с дизайнерским ремонтом, очень красивой мебелью и дорогой техникой. Каждая деталь интерьера была продумана и гармонично вписана в общую картину. На стенах висели картины известных и современных художников. Тут и там расставлены какие-то антикварные вещи, которые стоили столько, что у меня глаза округлились, когда я узнала их стоимость от прислуги. И, да, у нас была собственная прислуга, которая приходила убирать. Повар, который готовил нам еду. Человек, который следил за охраной периметра и всей территорией. А еще садовник, который ухаживал за цветами и деревьями во дворе.

Привычно ли все это было для меня?

Нет.

Мы жили хорошо, зажиточно, и так было всегда. Папа всегда хорошо зарабатывал, а в какой-то момент и мама, став директором школы, стала баловать нас с сестрами. Мы никогда ни в чем не нуждались. У нас была красивая одежда, которую мы хотели, мы на каждые каникулы ездили куда-то отдыхать. У Ани уже была своя машина, а Арине обещали купить ее к восемндацатилетию. У меня не было своей только потому, что я оказалась неимоверной трусихой, которая, получив права решила, что никогда не сядет за руль. Слишком велик был страх что-то сделать не так.

В общем, жили мы, по общим меркам, и впрямь, хорошо.

Но не так, как семья Заура.

У нас никогда не было прислуги. Четыре женщины в доме. Мы играючи справлялись со всем, что было нужно сделать. Несмотря на то, что мы с мамой работали, Аня училась на меде, а Арина готовилась туда поступать.

Папины радости, выбравшие «его» путь. Путь в медицину.

И я – разочарование, которое решило пойти по стопам мамы и стать простой учительницей начальных классов.

Никто не говорил, но все думали. «Боже, это все, на что она оказалась способна?» Впрочем, кое-кто все-таки говорил. Арина, например, всегда была прямолинейна и никогда не боялась никого обидеть. В том числе и меня.

«Старая кашолка, только и знаешь, что проверять тетрадки и подтирать сопли за первоклашками». «Неудачница, которая даже работу в школе получила лишь потому, что директором там работает ее мама». «Старая дева под боком у мамы».

Не то, что бы я обращала внимания на подростковую агрессию младшей сестры, но в чем-то она, возможно, и была права.

И, возможно, очень многие думали примерно в таком же контексте.

Возможно, так будет думать мой собственный муж.

А, может быть, он уже так думал.

На самом деле, я не знала, потому что не видела Берсирова уже три недели.

Ровно столько, сколько мы были женаты.

Я не знала, где он, с кем он, чем занимается, что думает обо мне, думает ли вообще. Я даже не знала, в городе он или, может быть, куда-то уехал.

После первой брачной ночи, которая так и не состоялась, нас отправили жить сюда, и с тех пор он исчез. Даже не переступил порог дома. Просто выставил меня с чемоданом из машины и уехал.

А я обосновалась в этом особняке совершенна одна.

Благо, что хотя бы прислуга помогла сориентироваться, что и где находится.

Что со всем этим делать?

Этого я тоже не знала.

На второй день нахождения в чужом и пустом доме, я набрала телефон мамы, но разговор так и не задался.

Я хотела рассказать ей обо всем, но ее восторженные заявления о том, как повезло нашей семье и бесконечных поздравлениях, которыми все еще осыпают ее родственники и коллеги, остановили меня.

Сбили столку. Заставили растеряться.

А потом я поняла, что этого не стоит делать.

Что я этим добилась бы? Встревожила бы мать. Та рассказала бы обо всем отцу. У него и без того была сложная и стрессовая работа. Ему меньше всего нужно было беспокоиться о дочери, которую он выдал замуж. Позавчера. В прямом смысле этого слова.

Да и вообще, что это за брак такой был бы? Продлившийся двое суток. Такое бывало только у голливудских звезд, совершивших глупость на пьяную голову.

А я не могла так позориться.

Совсем не могла.

Поэтому осталась жить в доме, который мне подарили.

К моему великому сожалению, было лето, поэтому пока что работа мне не светила. Так, хоть отвлеклась бы от неудавшегося брака, но, не судьба. И здесь тоже.

Я тосковала, скучала, грустила, но никому не давала знать, что происходит на самом деле.

Ни матери, ни отцу, ни сестрам, ни подругам, ни коллегам.

Никому и ничего не сказала.

Однако обо всем прознал кое-кто другой.

Мама Заура.

Алана Руслановна.

Я не ожидала ее прихода. За три недели нахождения в новом доме, ко мне ни разу никто не пришел. Родители и сестры были уверены, что я счастлива с мужем и наслаждаюсь медовым месяцем. Подругам я рассказывала сказки о том, что Заур очень занят, но при этом мы души друг в друга не чаям. И я обязательно приглашу их посмотреть новое место обитания, только чуть позже. А вот его родители как-то выпали из поля зрения.

То есть, я настолько была погружена в свои мысли, в мысли о том, как мне вообще жить дальше, что я позабыла о них. Да и вообще, слышала, что и мать, и отец Заура занятые бизнесом люди, поэтому не придавала значения тому, какой «вклад» эти люди могут привнести в мой и без того непростой брак.

Эта женщина пугала меня.

С первой нашей встречи на сватовстве, с первого взгляда на нее, у меня все похолодело внутри.

У Аланы Руслановны были холодные зеленые глаза, острые черты лица и тон, который говорил о том, что она считает себя выше всех в этом мире. Все в ней, начиная от высоченных шпилек, ярко красной помады и длинных, острых ногтей говорило о том, что это сильная и опасная женщина, которая, подобно хищнику может в любую секунду вцепиться в горло своей жертвы.

Я бы не хотела себе ее ни в качестве друга, ни в качестве врага.

И, уж что таить, в качестве свекрови тоже не хотела.

Зайдя в дом, она ни слова не говоря, сняла с себя пальто и швырнула его мне в руки, будто я была дворецким. Не снимая обуви, она прошла через холл в гостиную и опустилась в кресло, будто бы на трон. Вид у нее при этом был таким, словно она прошла в собственный дворец. Наверное, следовало бы ей поклониться.

– Дорогая невестка, – начала она вкрадчивым тоном, когда я нагнала ее и села напротив, сложив руки на колени и опустив голову.

– Да, Алана Руслановна…

– Мама, – строго поправила меня свекровь. – Объясни мне, пожалуйста, где твой муж?

– Я… в смысле?

– В прямом! – громко ответила свекровь, заставляя меня вздрогнуть.

Я не привыкла, чтобы на меня кто-то кричал. В семье у нас такого не позволялось. Если мы не слушались или не понимали родителей, они находили способ донести до меня и сестер свое мнение иным путем. Без криков и рукоприкладства. Видимо, в семье Берсировых все было иначе. Все строилось на силе и власти.