Страница 85 из 94
Он отключил плеер, затолкал подальше в карман джинсов наушники и снял куртку, а потом очень медленно принялся приближаться к птице. Интересно, откуда он улетел? Из зоопарка — вряд ли, там за животными бдят лучше, чем за маньяками-убийцами в одиночках. От какого-нибудь любителя редкостей — возможно, но такие скорее крокодила заведут или тигра, чем вполне обычную в средней полосе птицу.
Ворон, увидев Олега, как-то вдруг сразу успокоился и даже орать перестал. Черные глазища несколько раз блеснули, а потом он отвернулся и застыл, покорно ожидая своей участи. Дернулся он, лишь оказавшись под курткой.
Дальше Олег помнил смутно. Он чуть ли не бежал по дороге к своему дому, сильно и бережно сжимая сверток, и думал лишь о том, как колотится птичье сердце — так отчетливо и часто, будто готово выпрыгнуть из груди.
Ключи долго не находились, Олег сгрузил свою ношу на одну руку и, истово ругаясь, рылся по карманам. Конечно же, он не мог не привлечь внимания соседки. Дверь скрипнула, приоткрываясь, и из-за нее послышался скрипучий голос Янги Яновны:
— Опять нетрезвые. Вот я сейчас полицию-то вызову, обормоты… ходят и ходят…
— Я это, — вздохнув, пробормотал Олег. — Вот… ключи дома оставил.
— Ась?.. — соседка на пару секунд замолчала, словно прислушиваясь, молчал и Олег. — Так это другое дело, — дверь открылась окончательно, явив сгорбленную, неопрятно одетую старуху лет, вероятно, под сто.
Есть люди, которые и в молодости смотрятся старыми: то ли в чертах лиц какая-то немощь, то ли скрытые болезни. Мать утверждала, что даже когда сама бегала с бантиками и красненьким ранцем в первый класс, Янга Яновна уже выглядела такой, какой привык видеть ее Олег. Впрочем, мать соседку терпеть не могла, даже вздыхала вначале, как же ее сыночек будет жить в дедушкиной квартире совсем один. Они с отцом переехали в загородный дом, а у Олега был институт, в который он наотрез отказался мотаться, тратя на дорогу ежедневно часа по три. И даже разговоры «мы квартиру сдадим, а плата вся твоя будет» и «дом у нас большой, с двумя отдельными входами, мы за тобой и смотреть не станем» не возымели действия. Олег никогда еще не чувствовал себя настолько счастливым, пока не остался один в квартире.
— Разве то беда? Сейчас-сейчас, — соседка загремела большущей связкой ключей, отыскивая нужный.
— Янга Яновна, у вас что, весь подъезд запасные ключи хранит? — не удержался от вопроса Олег.
— Бери выше. Дом, — усмехнулась та. Замок щелкнул и открылся. — Вот. Заходи в свои хоромы.
Олег поблагодарил, готовясь уже юркнуть в квартиру, обрадованный тем, что ворон вел себя смирно и соседка ничего не заметила, да не тут-то было.
— А это кто? — спросила она, подслеповато щурясь.
В этот момент ворон высунулся из-под рукава, но вопреки ожиданиям не закричал и не попробовал вырваться, а только склонил голову набок, изучающе рассматривая старуху.
— Птичку завел? Так давно пора! А то живешь как перст, одиноко, — неожиданно обрадовалась Янга Яновна. Другая точно начала бы охать да ахать, а она — нет, даже не поворчала для проформы — мол, каркать птичка будет и шуму прибавится. — А ты все ж таки отыскал, — неожиданно обратилась она к ворону.
Ввалился к себе Олег очень удивленный и, наверное, только сейчас понявший, чего же такого натворил. По урокам биологии, которые ни шатко ни валко преподавали им в школе, кажется в классе восьмом, он помнил только то, что вороны вроде как всеядны. На основании сказок, которые тоже знал не ахти как, и песни «Черный ворон» считал этих птиц падальщиками, а в какой-то книжке явно фэнтезийного содержания говорилось, будто они едят свежее мясо и зерно. А хуже всего — Олег понятия не имел, как лечить то ли перебитое, то ли вообще сломанное крыло.
В аптечке отыскалась перекись водорода, зеленка, йод, бинт, пара упаковок анальгина и четыре таблетки активированного угля. Был бы ворон человеком, Олег поделился бы обезболивающим, но давать его птице опасался.
В самый разгар раздумий прозвенел звонок входной двери, и Олег поплелся смотреть, кого черт принес. Архаичная темная сила притащила все ту же Янгу Яновну с маленькой кастрюлькой с отварным мясом в руках.
— Вот, — заявила она безапелляционно и сунула посудину Олегу, — а то ты, небось, и кормить его не знаешь чем именно.
Олег кивнул в знак благодарности и решился поинтересоваться:
— Янга Яновна, а вы птиц лечить не умеете случайно?
В следующую секунду его отодвинули в сторону, старуха прошла в квартиру, ничего не говоря по поводу организованного в ней бардака и пыли, а потом заохала над «бедненькой маленькой птичкой». Причем слово «маленькая» поразило Олега сильнее всего прочего сюра.
Ворон, к тому времени благополучно выбравшийся из-под куртки, вышагивал по столу, немилосердно царапая когтями полировку, и подволакивал крыло. В обстановке комнаты он казался еще больше, и Олег решил звать его не птицей, а Птицем.
— Ты пока угощение в тарелку положи. Лучше в глубокую, — распорядилась соседка. Олегу не осталось ничего другого, как идти на кухню.
Следующие пару минут он отыскивал чистую миску; не найдя — разбирался с завалом в раковине, а потом размышлял над тем, почему он, студент-третьекурсник двадцати трех лет от роду, получая стипендию и подрабатывая фрилансом, питается кое-как, а соседка-пенсионерка не только покупает мясо, но и приносит угостить им абсолютно постороннего Птица.
Потом он услышал резкий вскрик ворона и сам не понял, как оказался в комнате.
И ворон, и Янга Яновна посмотрели на него недоуменно. Птиц, правда, слегка приободренно. На его крыле теперь красовалось что-то вроде шины, и глаза блестели веселее. На мясо он взглянул и вовсе благосклонно и, каркнув, поцарапал по столу когтистой лапой.
«Придется купить скатерть, — обреченно подумал Олег, — а то отец приедет, увидит и уши надерет, а шею намылит».
— Ты тарелочку-то поставь, — посоветовала Янга Яновна, — а я пойду кастрюльку заберу, пора мне. Ворон у тебя почти ручной, береги его. Вестник твой, опять же. Содержать найдешь где?
— Угу, — Олег кивнул. — Клетка. От попугая осталась.
— А не маловата ли будет? — засомневалась соседка.
— У нас когда-то ара жил, так что, думаю, в самый раз.
— Ну хорошо, раз так, — и она ушла, а Олег поставил тарелку на стол.
Ворон, услышав про клетку, нахохлился; однако, попробовав мясо, сменил гнев на милость. Ел он, можно сказать, интеллигентно, если не аристократично: зажимал кусок в лапе и клевал. Временами поглядывал так, словно Олег хотел утащить угощение из-под клюва, и тот, смирившись, пошел искать клетку.
Она обнаружилась в старом шкафу, заставленная так, что он едва все не проклял, пока нашел и вытащил. Однако главное было налицо: по размеру она Птицу вполне подходила. Ворон окинул клетку задумчивым взглядом, а потом посмотрел на Олега, словно на последнего предателя.