Страница 82 из 94
Сам император выглядел чуть ли не отроком, едва-едва переступившим порог юношества, смазливым сверх всякой меры, с лицом беленым и глазами размалеванными. Облачен в одежды, скорее сарафаны девичьи напоминающие, чем наряд мужской, с рукавами широкими. Волосы его — цвета воронова крыла и длиной едва ли не до пят — были уложены в замысловатую прическу, из которой торчали спицы с закруглениями на концах и боги лишь разберут что еще.
— Так ты и есть тот самый дракон? — подивился Влад, не сумел сдержать ухмылки и скрестил руки на груди.
В черных глазах заискрился гнев, ожег нежданного гостя и исчез бесследно.
«Лунь, — напомнил самому себе Влад. — Вот же пропасть».
— Не веришь?
Влад пожал плечами. Да нет, не верить не вышло бы: благодаря папоротнику-цвету, кипящему в крови, он мог оценить и подвластную восточному императору мощь, и его до времени скрытый облик. Однако мнить это разряженное и размалеванное нечто кем-либо равным себе не выходило тоже.
— Мне безразлично, — ответил Влад честно. — Не затем я прилетел, чтобы испытывать твою силушку. Биться с тобой опять же не рвусь. Коли сумеем договориться, так и хорошо.
— Да как ты смеешь приходить сюда и ставить условия?! — взъярился лунь и принялся меняться.
Удлинились голова и руки, покраснела и покрылась металлической чешуей кожа. Глаза надулись и изменили цвет, словно распираемые изнутри газом или плохой кровью. Темным золотом вспыхнули зрачки и грива. Миг — и встал пред Владом тот самый дракон, которого он столь давно и безрезультатно преследовал.
Он стиснул рукоять, потянул клинок из ножен, однако вытащил не обычный стальной полутороручник, а самый настоящий меч-кладенец. Благо ни вес, ни длина его не изменились. По-прежнему не чувствовал в себе Влад силы богатырской, но и без нее кое-что умел.
«Не в силе дело, а в умении», — часто повторял Кощей и был абсолютно прав, как и обычно.
По клинку плясали алые сполохи, на острие золотая искра висела, тонкий лучик ударил дракона по глазам и заставил замотать головой. Тот зарычал в ярости и приподнялся на задних лапах, две передние пары от пола оторвав.
В последний миг Влад догадался, что лунь задумал, и успел отскочить в сторону, пока на него огромная тяжелая туша не рухнула. Тотчас он мечом взмахнул, нанося длинный неглубокий порез на боку чудища. Меч взрезал чешую с легкостью. Темная кровь тонкой струйкой полилась на плиты каменные и зашипела, пол разъедая. Лунь вновь на него бросился, Влад отступил.
(автор иллюстрации: Imaridin)
Так кружили они очень долго. Влад рубил, лунь пытался зубами его схватить. Однажды ему даже почти удалось подобное, лишь чудом Влад отпрыгнул в угол, взял тяжелую вазу и в противника запустил.
«Так вот зачем она здесь нужна!» — успев подумать.
— Мой фарфор! — заорал-загрохотал лунь, увернувшись. Разбилась ваза на множество осколков, о стену ударившись, а Влад уже ко второй примеривался. Как не стало ее, лунь и отступил.
— Хватит! — взревел он. — Что ж ты делаешь?! Зачем красоту изничтожаешь? Ты хоть знаешь, сколько лет они здесь стояли?..
Влад удивленно заморгал, остановился, опустив меч, и не подумал даже, что соперник схитрит. Не имелось в его понимании в вазах этих ничегошеньки красивого. Как и в убранстве горницы, многоцветье всего вокруг и золотой мертвой птице в серебряной клетке.
— Хочешь занять мое место, так дерись честно, — продолжал лунь тем временем. — Ломать и крушить-то зачем?
— Почему это? — растерянно спросил Влад.
— Потому! Ни к чему добро портить, — буркнул лунь, как почудилось, разобиженно.
— Я не о том, — заверил Влад и голову набок по-птичьи склонил. Глядя на луня, сокрушавшегося из-за каких-то совершенно нелепейших ваз, он даже испытал нечто сродни стыду. Ну словно невзначай кроху обидел, или леденец у малыша стащил, или игрушку любимую поломал нечаянно. — С чего ты взял, будто я хочу занять твое место?
Настало время императора на него глазами зыркать и голову набок склонять — только не к левому плечу, как Влад, а к правому. Ох и забавно они, должно быть, выглядели в этот момент.
— А как же иначе? Тот, кто победит меня, займет дворец и станет всем богатством распоряжаться.
Влад от неожиданности каркнул и совершенно по-простолюдински переспросил:
— Че?..
Ох, слышала бы Яга — уж точно закатила бы ложкой промеж глаз для прояснения мыслей. Вопрос даже не чародея-оборотня, не самого захудалого княжича, а последнего деревенщины. Не хватает только руку в волосы запустить и в затылке почесать.
Лунь посмотрел на него такого, подумал, что-то для себя решил и принялся меняться обратно.
— А если мое место не нужно, то зачем же явился? — спросил он опосля. — Почему все восточные земли со своими…
— Побратимами, — подсказал Влад, пока тот не выдумал какое-нибудь обидное прозвание. Лунь лишь рукой махнул и, тяжело повздыхав над осколками, сел на подушки, в живописном беспорядке на полу валявшиеся.
— Ты ведь раньше и один приходил мою Империю завоевывать.
— Да с чего ты взял, будто мне надобна твоя Империя?! — изумился Влад. Стоять посреди горницы с мечом обнаженным и видом дурацким ему надоело. Убрал он оружие в ножны, поглядел по сторонам и к окну подошел. Не желал он на полу рассиживаться. — Явился я Кощея Бессмертного, царя Навского и моего наставника, вызволять из полона. Давненько уж вылетел он в земли твои восточные, прознав о чудо-зеркале, вход в мир неподвластный скрывающем, да до сих пор так и не вернулся.
Император окончательно с лица спал, Владу аж жаль его стало. Чудилось, сейчас выкрикнет тот несколько слов исконно русских, какие мужики произносят, молот тяжеленный на ногу уронив или прищемив палец дверью. Однако сдержался лунь либо же не разумел попросту.
— Никого я не пленял, — сказал он (очень похоже, будто искренне). — Кощей действительно прибывал в мои чертоги, на зеркало взглянуть хотел. Я честно предупредил: не наша то вещь, чужими мастерами сделана, привезена из земель снегов вечных, чуть ли не от самой Королевы Зимы. Только он меня не слушал: вошел за гладь зеркальную — уж не ведаю как — и до сих пор так и не вернулся.
Чуть хитрил император, но Влад все равно поверил, да и папоротник-цвет подсказывал: правда, пусть и говорил владыка восточный не из искреннего желания помочь, а из надежды противника в ловушку завлечь на веки вечные. Влад же решил сам с западней разобраться, потому полетел в нее с веселым гиканьем и присвистом.
— Покажи мне сие зеркало, — потребовал он. — И свою армию с границ убери. Не дело нам биться, раз общий язык нашли.
— Будь по-твоему, — согласился лунь, с подушек поднявшись. Подошел он к окну, повел рукой в воздухе. Влад словно наяву увидел, как отступает рать восточная, а лунь, со Змеем Горынычем бившийся, и тем паче улепетывает со всей доступной ему скоростью.