Страница 75 из 94
Баюн коротко хохотнул:
— Мне чем хуже, тем лучше. Ну? Дозволяешь?..
— Даю свое согласие, — ответил Влад во всеуслышание: и Баюну, и разбойникам.
Как отзвучало слово, сорвался Баюн с места огромной туманно-сизой тучей, лишь ушами острыми и хвостом кота напоминающей, разинул здоровенную пасть и проглотил Ухаря целиком, тот и крикнуть не успел. Остальные разбойники отпрянули, а потом и разбежались в разные стороны, только пятки сверкали.
— Ну наконец-то, — довольно протянул Баюн, приняв мальчишеское обличье и довольно поглаживая пузо. — Брюхо набил, теперь и дальше отправляться можно.
…На ночлег остановились на полянке круглой да ровной, будто тарелочка. Темное заповедное море лесное со всех сторон колыхалось. Изредка доносились голоса и вскрики здешних обитателей. Влад, обернувшись птицей, трижды облетел ее, защиту вычертив, а после — уже человеком — наклонился испить водицы к ручью. Синие колокольчики над ним едва слышно позвякивали, услаждая слух и навевая дрему. Поговаривали, услышавшему их на закате человеку не увидеть более рассвета. Может, то и правда была, да только человеком смертным Влад вряд ли мог себя считать и в Нави жил уже порядком давно — у самого Кощея Бессмертного.
— Жрать хочу! — донеслось от костерка, который Баюн смастерил в мгновение ока.
— Опять?! — не поверил Влад.
— Не опять, а снова, — усмехнулся Баюн. — Ладно, не бойся, в лес за лосем не погоню, хоть и неплохо было бы. У меня еще сметанка осталась и сыр. Кстати, показывай, чего там Яга припасла.
В свертке оказался каравай — мягкий и невероятно сытный, Владу одного небольшого кусочка хватило наесться. Баюн же только недоверчиво хмыкнул и от угощения отказался:
— Ты у нас птица, вот и клюй. Коли невмоготу будет, тоже отведаю.
Спорить Влад не стал. Вспомнил он наказы Яги — отпустил Сивку домой, достал из котомки бутыль и берестяные карты, возле дуба широкого положил, а сам улегся у костра, в плащ завернулся, меч рядом на траве пристроил и веки смежил. Тотчас увлек его сон. В нем вновь летел он в вихре, воздушным лунем навеянном, но теперь чувствовал в себе силищу великую. Ни злые ветры, ни змеи крылатые не могли его остановить. Впереди извивался огненной лентой красный лунь, а Влад преследовал его, но никак не мог догнать.
Лунь вправо, и Влад поворачивает. Лунь ввысь, и Влад высоту набирает. Лунь к земле падает, Влад крылья складывает и камнем вниз летит. Лунь в самое око урагана ворвался, а Влад… затормозил в нерешительности. Тотчас померкло все перед глазами, а впереди, половину неба закрывая, возникла оскаленная драконья морда с золотыми глазами и огненной гривой.
— Как ты смеешь преследовать меня? — взревел лунь.
— Как смеешь ты друга моего в своих владениях удерживать?! — закричал Влад.
— Нет в замке моем из Руси пленников, — заявил восточный дракон.
— Врешь! — каркнул Влад. — Освободи Кощея!
— Кощея?.. — неожиданно запнулся на тяжком вздохе лунь. — Кощей гость и находился в чертогах моих по доброй воле.
— Будь так, он давно уже дома был бы!
— А ты проверь, — прищурился лунь и начал истаивать.
— Стой! — Влад рванулся к нему, да только вокруг повис фиолетовый туман безвременья, а внизу внезапно возникло темно-синее море.
…Туман стлался под ним и над ним, закрывал ясные звезды. Ворон не столько летел, сколько парил, опасаясь устать раньше, чем доберется куда-либо: в пространстве меж мирами время могло тянуться бесконечно или проноситься единым мигом. Грезы сродни межмирью, в них тоже можно войти и прожить за одну ночь многие лета, а иногда достаточно лишь глаза прикрыть, а уже утро наступит и вставать придется. Но вот к его собственным силам подобное вряд ли имело отношение. Влад боялся не выдержать и упасть в море. Вряд ли он тогда так просто в свое тело, лежащее на лесной поляне, возвратился бы.
Вдруг посерело все, а впереди остров Буян показался. Скалы частоколом стояли вокруг небольшого клочка плодородной земли, а на нем рос вековечный дуб — «отражение дуба мокрецкого», как называл Кощей. Возле него же…
Влад каркнул и стрелой каленой понесся туда, где у корней, склонившись в три погибели, застыл некто в черном плаще. Кощей! Влад узнал бы его и со спины, и ночью безлунной, и как угодно еще.
Влад человеком опустился на мягкую траву, тотчас к дубу кинулся, но не успел — развеялся Кощей черным пеплом, только ветер в лицо ударил.
…Влад вскрикнул, дернулся и проснулся. Склонившийся над ним Баюн что-то говорил, но понять его пока не получалось. Пришлось зажмуриться и головой помотать, в себя приходя и сновидение окончательно сбрасывая.
— С добрым утречком, что ли? — донеслось откуда-то справа.
Влад приподнялся на локте и уставился на говорившего.
— Ух ты, ну и вид! — рассмеялся Волк. — Не думал, будто нелюдь Кощеев может выглядеть столь ошарашенно.
— Человечек глупый, — вторил ему Змей Горыныч всеми тремя головами. — Ни дать ни взять птенец.
Влад пропустил насмешки мимо ушей, глядя во все глаза на своих товарищей. Ведь ясно: не просто так пришли, с ним к луням отправятся. Влад нисколько не возражал против такой компании, к тому же вряд ли он мог даже представить, как Волк и Змей Горыныч станут играть в карты. Такое зрелище многого стоило! Пока две головы и Волк над Владом потешались, правая бессовестно в карты заглядывала и прикуп проверяла.
— Значит, все же пойдешь со мной, Змей Горыныч? — на всякий случай уточнил он.
— Ягу благодари, Ворон, — фыркнула левая голова.
— Такой медовушки, как у нее, днем с огнем не сыщешь, — причмокнула срединная.
Правая промолчала. Она слишком увлеклась, разглядывая карты Волка, и получила от него по лбу, выпустив из ноздрей белый дым.
— Ладно уж, — сказал Змей Горыныч, — помогу тебе, Ворон. Без Кощея так и так нельзя: весь миропорядок к едрене фене порушится. Как к границе подойду, поговорю с лунем. Дракон дракона, чай, всегда поймет, — усмехнулся он и подмигнул Владу правой головой.
— А я проведу, — заверил Волк.
— Жрать хочу! — не к месту заявил Баюн. — Ты, Серый, нигде, случаем, лося не припрятал?
…Долго ли, коротко ли шли они по лесу: Волк впереди дорогу показывал, за ним ступал Влад, а опосля Змей Горыныч с Баюном на спине. С котом общий язык правая голова нашла. Всю дорогу они поочередно байки травили.
На третий день пути поредел лес немного. Вывел Волк их к широкой холмистой равнине и остановился.
— В чем дело? — спросил Влад.
Волк присел на зад и опустил уши. Шерсть на загривке поднялась.