Внизу

— Хм…

Без новых данных аналитическая группа оказалась в тупике, пока продолжая «копать» в направлении Скуратова и Соколова. Здесь тоже начинало появляться много любопытных деталей, к сожалению, еще не проливающих свет на причину основного происшествия.

В настоящей момент все выглядело таким образом, словно всех троих участников происшествия объединяло лишь одно — Николаевская императорская гимназия, в которой двое обучались, а один работал. Все остальные обстоятельства лишь разъединяли них.

— А вот это уже любопытно…, - задумчиво протянул мужчина, когда на мониторе высветилась информация с личного коммуникатора цесаревича. — Крайне любопытно.

Судя по раскодированным данным в последние несколько часов перед происшествием цесаревичу пришло несколько сообщений с неизвестных номеров, где обсуждалось лекарство от его болезни. Несколько раз аналитическая система фиксировала слово «сыворотка» и «препарат». Контекст предполагал, что речь шла о неком стимуляторе, способным справиться с заболеванием цесаревича.

Подлокотники кресла, в которое с силой вцепился император, в какой-то момент жалобно застонали и с хрустом разломились. Мужчина опустил взгляд и непонимающе уставился на зажатые с своих руках обломки лакированного дерева.

До него вдруг дошло, о каком таком препарате шла речь. Ведь, это именно та самая подпольная сыворотка или стимулятор, который, по донесениям информаторов, был способен «поднять мертвого на ноги».

— Теперь все понятно…

Император в раздражении отбросил куски подлокотников, который с грохотом улетели в дальний конец салона.

— Проклятье, я же просил его немного потерпеть. Еще несколько дней и безы должны были вычислить этих торговцев. Черт! Черт! — это же его была вина. Если бы он поторопился с поисками и поднял на уши всю столицу, то его сыну не пришлось бы самостоятельно заниматься поисками. — Черт!

В салоне мигнул свет. Борт коснулся земля, мягко спружинив на гидравлических амортизаторах. Они прибыли на место назначения.

Вскочивший на ноги, император накинул на плечи плащ и быстрым шагом покинул геликоптер. На улице, не говоря ни кому ни слова, сразу же запрыгнул в салон черного внедорожника, в ожидании застывшего у трапа.

— Последняя информация? — глухо спросил он у своего статс-секретаря, встретившего его на заднем сидении. — Эти уроды заговорили? Что там, в конец концов, случилось?

Высокий молодой мужчина в больших очках и прилизанной шевелюрой на голове тут же начал что-то тыкать в планшете. Затем сообщил:

— Максим Соколов заговорил. Сообщил, что может помочь Его Высочеству. Упоминал некие препарат, стимулятор, кажется,

При этих словах император едва переднее кресло не сковырнул с места. Мужчина резко повернулся к статс-секретарю и зарычал на него:

— Что ты сказал? Стимулятор? Препарат? Говорил ли он про сыворотку? Говорил? — побледневший парень съежился под бешенным взглядом императора. — Ну? Язык проглотил?

Тот же смог продолжить лишь тогда, когда в него влили целый стакан воды. Только после этого у него прекратился судорожный стук зубов друг о друге.

— Упоминал, Ваше Величество! Все три слова упоминал — препарат, сыворотка и стимулятор… Еще, в самом последнем сообщение Его Императорское высочество договорился о личной встрече, где ему передадут искомое, — быстро заговорил статс-секретарь.

— Понятно, теперь все понятно, — прошептал император, отвернувшись и уставившись в окно автомобиля. — Классическая ловушка на живц…

Именно так — ловушка на живца, которую настроили именно на его сына. Все говорило именно об этом. Недруги решили использовать смертельную болезнь сына в качестве наживки. Вбросили в среду наркоманов и прожигателей жизни слух о каком-то секретном препарате, которое способно серьезно повышать ресурсы организма. Когда же слух дошел до цесаревича и начались поиски этого препарат, вышли прямо на него. Скорее всего, рассказали ему очень красивую сказку про супер совершенное лекарство, которое было изготовлено в каких-нибудь тайных лабораториях. Затем предложили встретить и получить его. Естественно, цесаревич не устоял и решил все сделать самостоятельно.

— А теперь этот сукин сын решил снова сыграть со мной в свою игру…

Фигура уборщика сейчас ему представлялась в совершенно ином свете. Он явно не был обычной пешкой, выполнявший чьи-то указания. Очень вероятно, что этот Соколов что-то знает о заказчике и теперь хочет обменять его имя на свою свободу.

— Твари… Вы за все ответите…, - заскрежетал зубами император. — Пожалеете, что родились на этот свет…

По стеклам автомобиля вдруг побежали витиеватые узоры изморози. В салоне резко похолодало. Тут же противно взвыли сенсоры магоактивности, сигнализируя о быстром росте напряженности магического поля.

— Ваше Величество…, - прохрипел статс-секретарь, буквально вжавшийся в дверь, чтобы оказаться как можно дальше от императора. — Остановитесь, Ваше Величество…

Но император стал «сдавать назад». Глубоко задышал, беря под контроль вырвавшееся наружу бешенство. Через мгновение вой сенсоров прекратился и жуткий холод начал отступать.

К место происшествия, которое было плотно оцеплено специальными отрядами службы имперской безопасности, император прибыл уже абсолютно спокойным. Ничто, за исключением сильно бледного статс-секретаря, уже не напоминало о недавних событиях.

— Где Соколов? — выбравшись из машины, сразу же спросил император у встречавших его спецов. — К нему.

Уборщик, пожелавший говорить с императором о спасении цесаревича, содержался здесь же, в спецтранспорте. Это был монстрообразный грузовик с бронированным фургоном, превращенным в передвижную тюрьму.

Перед императором распахнули дверь, напоминавшую створки банковского сейфа, и он оказался внутри капсулы. У дальней стенки на металлическом выступе сидел, прикованный к стойкам, невысокий худенький парнишка. Черноволосый, немного взъерошенный и поразительно спокойный, тут же отметил для себя император. Последнее, вообще, не укладывалось ни в какие рамки. О каком спокойствии и выдержке могла сейчас идти речь, если было совершенно государственной преступление первой категории? Это гарантированная смерть, причем мучительным способом! Однако, юнец спокойно рассматривал императора и совершенно не выказывал ни волнения, ни тем более страха.

Император, несмотря на свое желание докопаться до самой сути, решил немного помолчать. Пусть задержанный «дозреет» и осознает всю смертельную опасность своего положения. Тогда уж все его спокойствие наверняка слезет с него, как кожура с апельсина. Правда, юнец вновь удивил его.

— Хотите, Ваше Величество, я сейчас скажу, о чем вы думаете? — вдруг прервал молчание Соколов совершенно неожиданным и странным вопросом. Императору даже любопытно стало, к чему это все приведет. — Тогда слушайте… Естественно, вы решили, что непосредственно я причастен к покушению на Его Высочество. Уверен, что даже мое предложение о спасении цесаревича восприняли, как мое желание выторговать себе свободу.

Император удивленно поднял правую бровь. Все, что говорил сейчас этот уборщик, удивительным образом перекликалось с его мыслями.

— Гарантирую, что вы также не поверили в существовании средства, которое способно поставить на ноги вашего сына, — по мере того, как парнишка продолжал говорить, лицо императора вытягивалось все сильнее и сильнее. — Скорее всего решили, что это банальная выдумка. Так ведь? Конечно так… Только я говорю абсолютную правду. В моих силах помочь цесаревичу. И пока мы тут в пустую чешем языками, шансов ему помочь становиться все меньше и меньше. Ведь, мои слова очень легко проверить, Ваше Величество…

И замолчал. Теперь императору нужно было принять решение — верить или нет.

— Хорошо, — хмуро проговорил император, бросив на задержанного тяжелый и не обещавший ничего хорошего взгляд. Он решил, что даже если есть хотя бы миллионный шанс на спасение сына, его обязательно нужно использовать. — Что нужно делать…