Внизу

На мужчину нашло какое-то помешательство. Наливка, видимо, оказалась слишком ядрёной. Просто поток сознания какой-то.

— … А может, и все отсудим! Ведь, они на тебя тоже в суд подавали из-за кредита. Этот пристав еще приходил. Вот пусть теперь и платят! — размахался он руками, едва не смахнув со стола пустую бутылку от наливки. — Сереге скажу, чтобы до трусов их раздел… Лиза, ты чего это? Лиза?

Сидевшая напротив него женщина, закрыла лиц ладонями и рыдала. Узкие плечики ее тряслись, словно от холода.

— Не говори так… Пожалуйста, не говори. Умоляю тебя… Нас же убьют, Миша… Придут и убьют… Сожгут вместе со всем этим домом… Там ведь огромные деньги… И если они узнаю, что наш Максим может претендовать…

— //-//-

По длинному коридору шла высокая девица в бежевом брючном костюме, ладно облегавшим ее спортивную подтянутую фигуру и и подчеркивавшим все ее соблазнительные изгибы — небольшую упругую грудь, тонкую талию, широкие бедра. Вызывающе торчавшие полушария ягодиц при ходьбе выписывали волнующие кривые, от которых никак не хотелось отводить взгляда. В добавок ко всему этому природа щедро наградила ее и той особой магнетической способностью, которой обладают лишь некоторые женские особы и умело ею пользуются. Это женское очарование, заставлявшее мужчин со времён Адама глядеть на такую женщину и пускать слюни от возбуждения. Накрывавшее словно пологом, очарование скрывало все мыслимые и немыслимые недостатки, а достоинства, наоборот, многократно выпячивало. Здесь же все особенно сошлось…

— Лешик, варежку прикрой! — громко рассмеялась девушка, стремительно проносясь мимо громилы-охранника у двери, не сводящего с нее горящих глаз. — Ха-ха-ха! — она уже скрылась за повтором, а ее звонкий переливчатый смех еще долго гулял по длинному коридору. — Ха-ха-ха!

У мордоворота даже челюсть отвисла от охватившего его возбуждения. Казалось, еще немного, буквально самую малость и мужчина, словно дикое животное, бросится на девушку. Правда, вряд ли такое когда-то могло случиться. Ведь, эта милая особа, на которую охранник всякий раз «делал стойку», была неприкасаемой. Только полный отморозок или человек, лишенный мозга, решится поднять руку или что-то другое на дочь самого Карпова, точнее мясника Карпова.

Тем временем девушка уже была у высоких двухстворчатых дверей, за которыми ее отец обычно занимался своими делами.

— Папа, я пришла! — не стучась, вбежала она внутрь и начала с подозрительным видом осматриваться по сторонам. У Карпова в этот момент, стоявшего у большого окна, на лице был испуг, словно его уличили в каком-то очень постыдном занятии. — Опять своими грязными делишками занимаешься? Ха-ха-ха! — раздался ее заливистый смех. — Ха-ха-ха!

Это была их давнишняя игра — в полицейского и преступника, в которую они играли с самого детства. С возрастом детская забава стала их старой фишкой, которая снова и снова заставляла обоих улыбаться и вспоминать о давно прошедших временах.

— Знаешь, Мариш, мне становится все труднее и труднее делать испуганный вид. Наш бизнес, как ты знаешь, уже более чем легальный, — улыбался отец, глядя на свою дочь. — Тем более, произошло кое-что, что, вообще, может все изменить, — улыбка исчезла с его лица, вернулось тяжелое, непроницаемое выражение, с которым всегда и ассоциировался Карпов. По всем признакам, он собирался говорить о чем-то очень серьезном, важном. — Собственно, по этому дела я и попросил тебя отложить твои сегодняшние занятия. Кстати, как продвигается учеба?

Девушка, постигавшая премудрости управления в одном из лучших вузов столицы, в ответ скорчила умильную мордочку. Мол, все случается — и хорошее, и не очень.

— Ладно, после об этом поговорим, — мужчина чуть мотнул головой, словно прогонял какую-то мысль. Девушка тут же присела рядом. Знала, что, когда отец дергает так головой, значит, хочет о чем-то поговорить. — Тут такое дело…

Карпов не сразу начал разговор, что девушке показалось довольно странным. Такое поведение, похожее на нерешительность, крайне было на него не похоже. Обычно, он рубил с плеча.

— Ко мне не так давно попало в руки одно средство… хм… препарат, будет точнее назвать его. Не кривись, Марина. Это не дурь, — буркнул он на дочь, когда та скривилась. Думала, что отец завел с ней разговор о каком-то новомодном наркотике. — Ты, вообще, об этом еще ничего не слышала, но, уверяю тебя, скоро обязательно услышишь. Как сказал Химоза, ты же знаешь его, этот препарат — будущее.

Девушка ждала, когда отец продолжит дальше. Пока ей понятно было лишь одно — речь не шла о наркотике, что было уже хорошо.

— Короче, это что-то вроде биологического стимулятора, который очень быстро «чистит» организм. Мы, Мариш, тут провели кое-какие тесты, и башка уже кругом идет. Средство очень быстро выводит из организма шлаки, всю возможную гадость. Органы латает. Кожа даже лучше становиться. Ещепрепарат конченных нариков на ноги поднимает. Он жрать начинают хотеть. Понимаешь меня?

Девушка неопределенно кивнула. Естественно, она представляла, что происходит с теми, кто долго принимает наркотики или с легких переходит на более тяжелые. Там желудок почти полностью атрофируется. Об аппетите, вообще, можно было забыть.

— На моих глазах препарат ввели одному утырку, что около месяце сидел на грязном синтетике, — Марина снова кивнула. Что такое «грязный синтетик», она тоже имела представление. Так на профессиональном сленге называли неочищенный синтетический наркотик, произведенный в кустарных условиях и просто «убивавший» внутренние органы человека. За неполный месяц такой синтетик мог превратить целого спортсмена в развалюху, едва передвигающую ноги. — я сам не поверил, что потом случилось! Из его тела куча какого-то дерьма вылилась, и он встал на ноги. Он даже соображать вроде что-то начал. Наш медик, пропустивший нарика через свой медицинский реаниматор, чуть в обморок не упал от результатов. Я его таким, вообще, никогда не видел. Он чуть не на колени упал передо мной, прося, чтобы я познакомил его с создателем препарата… Я тут пару доз препарат загнал за большие деньги паре аристократов. Знаешь, что они делают теперь. Берут десяток самой разной дури — герыча, фестиваля, крега, финила и долбятся, пока шары из глаз или пена из рта не полезет. Затем вводят мой препарат, и… все начинают по новой. Сутками так гудят. Ширнутся чем-то тяжелым — полечатся, потом еще ширнутся — вновь полечатся… Короче, конвейер удовольствий наладили.

У девушки в изумлении широко раскрылись глаза. Поверить не могла своим ушам. У них в руках оказалось, если верит отцы, охренительно эффективный медицинский стимулятор, а они его нарикам стали толкать. Дебилы!

— Пап, ты чего? — фыркнула она на отца. И столько в ее голосе прозвучало осуждения, что тот аж поперхнулся. — Тебе сейчас, вообще, с темы наркоты съезжать нужно. К черту их! Если все именно так, как ты говоришь, то нужно развивать темы омоложения. Вот где золотая жила! Представляешь, если этот препарат сможет хотя бы немного приблизиться к эффекту от исцеления? Б…ь, пап, а рынок косметических процедур?! Миллионы баб за тридцать, только спят и видят, чтобы освежить свою кожу и выглядеть чуть моложе! А папики с кошельками? Ты забыл про них? Охренеть, какие тут нарики?!

Было даже немного страшно наблюдать, как менялось лицо у Карпова. У него появлялись такие гримасы, что оторопь брала. Похоже, до него стало доходить, что за золотая рыбка попала ему в руки.

— У нас же есть собственная медицинская клиника, где ты своих быков после разборок латаешь, — возбужденно ерзая на месте, продолжала девушка. А как тут не ерзать? Тут открывались такие перспективы, что дух захватывал. — Гони оттуда все отребье в шею! Найми самых-самых докторов с медалями и престижными дипломами! Пусть они у тебя и станут продвигать этот препарат.

В принципе, схема, как и что делать дальше, уже вырисовывалась. Вариант с собственной клиникой, которую можно было бы презентовать, как суперсовременное заведение для особых клиентов, мог сработать на все сто процентов. Плюсом, договорились дочь с отцом, нужно было срочно основать научно-исследовательскую фирму с каким-нибудь очень броским и запоминающимся названием, которое и должны было стать разработчиком этого чудо-препарата. Ведь, такой препарат не мог появиться сам по себе или свалиться с неба. Чтобы стать по-настоящему популярным, вокруг него нужно было создать очень граомтную историю.