Страница 5 из 38
Вот ведь привязался. Вдруг остальные убедятся, что между ним и Полиной действительно что-то есть. Хотя Таня прекрасно знает, что они первый раз увиделись лишь несколько часов назад, и ничего их не связывает. А Ваня и Аглая…
Да пусть думают, что хотят. Какое Полине дело до их мнения?
Мягкая прядь щекотала щёку, рождая противоречивые ощущения. Иногда хотелось тоже наклонить голову, прижаться к светлой макушке и вот так же расслабиться, закрыть глаза, только засыпать не обязательно. Но гораздо чаще возникало желание, дёрнуть плечом, стряхнуть надоедливый груз или, вообще, отодвинуть рукой. Пусть Мартин на Таню наваливается, по старой дружбе. Но Полина не поступала ни так, ни так, делала вид, что просто ничего не замечает, или, по крайней мере, не придаёт значения. Подумаешь – парень спит у неё на плече.
Вполне возможно, те, кто сидит впереди, этого даже не замечают. Ваня смотрит на дорогу, Аглае больше интересен он, чем все остальные. Да точно, не замечают.
Только когда подъехали к общежитию, Аглая развернулась, уставилась на Полину и Мартина.
– Боже, какая милота! – пропела, растянув губки в приторной улыбочке. – Прям жалко разрушать идиллию. – Мельком глянула на Ваню, убедилась, что он тоже развернулся и прекрасно всё видит, хмыкнула, качнула головой. – Или ладно. Подождать-то всего чуток. В общаге продолжите.
Дура! Вот уж правда – Глаша. Клуша. Тоже прицепилась, словно у неё к Полине какие-то личные счёты.
Или это из-за Вани? Таня же предупреждала, что за него конкуренция, запросто не подпустят, вот Аглая и пытается заранее уничтожить даже возможную соперницу.
Долбанутая. Полине нет никакого дела до её ненаглядного Ванечки. И…
Как открывается дверь у этой чёртовой машины?
Да, не так уж часто Полине приходится ездить на легковушках, ещё реже – самой открывать двери. Вроде бы надо дёргать за какую-то штучку. Или нажимать? Только бы ни ухватиться за что-нибудь не то, дав этой заносчивой курице Аглае повод в очередной раз ухмыляться и смотреть снисходительно.
Пока будили Мартина, Полина специально несколько раз взглянула на дверь, определяя, к чему протянуть руку. Кажется, вспомнила и не ошиблась. Поспешно выбралась из машины. Таня тоже вышла, со своей стороны, потом и Мартин вывалился. Выпрямился, выгнулся, потягиваясь, скорчил недовольную физиономию.
– Блин. Ну так хорошо было. Тепло, мягко. Могли бы и покататься немного.
Ваня, развернувшись, махнул в сторону общаги.
– Там выдрыхнешься. Со всеми удобствами. И… – Неужели тоже намекает, пытается приплести Полину? Но вроде бы не усмешки, не многозначительного взгляда. – Дверь закрой.
– Ага, – кивнул Мартин, послушно хлопнул дверью, потом чуть наклонился, заглядывая в салон, вытянул губы, словно для поцелуя, махнул ручкой: – Пока, Глашенька!
Непонятно, услышала Аглая или нет. Возможно, прочитала по губам, потому что отвернулась как-то уж слишком резко. Наверное, ещё и распорядилась, чтобы Ваня уезжал быстрей, потому что машина сразу стронулась с места.
6
6
– Холодно, – Мартин поёжился, рванул к дверям общежития, но на входе всё-таки пропустил девушек вперёд.
– И где вас всех по ночам носит? Вот заперла бы сейчас, – при виде их с нарочитым недовольством пробурчала вахтёрша. – И писали бы у меня объяснительные в деканат.
Попугала для придания значимости собственной персоне, а, может, и реально объяснительные писать бы заставила, чисто из вредности, если бы Таня и Полина вернулись одни, но за их спинами на весь холл сияла очаровательная, всё ещё хранящая тепло и блаженство недавнего сна улыбка Мартина, растапливая неприступное сердце строгой общажной охранницы. Чтобы скрыться с её глаз, торопливо устремились к лестнице. Первый пролёт преодолели очень даже бодренько, почти взлетели, а дальше медленней пошло, ноги еле передвигались.
Молча дошагали до третьего этажа. Ну вот – девушки уже почти дома. Но только они собрались свернуть в широкий дверной проём с лестничной площадки, о своём присутствии напомнил Мартин.
– А я… выше живу, – сообщил со значением, глядя на Полину.
– А мы – здесь, – с невинным простодушием откликнулась Таня, ухватила соседку за рукав, потянула за собой вглубь коридора. Но через несколько метров притормозила, развернулась, пробормотала вопросительно: – А может, зря я… может, ты…
Полина сердито выдохнула, но говорить ничего не стала. Таня вскинула брови, поджала губы, посмотрела раскаянно.
– Ну да. Чего это я? Ты ж у нас девушка разумная. С принципами. – И, не выдержав, прыснула. Потом пошарила в кармане куртки, вытянула ключ, торопливо приближаясь к дверям комнаты. – А на Мартина не обращай внимания. Он всегда так с новенькими. Хотя… – передумала, – со всеми. – Таня отпирала замок и продолжала говорить: – Да, если честно, он и с плюшевым мишкой будет флиртовать. Когда в настроении. Он же не зря – Мартин. Вечная весна. Ошалелый кот. Ну, ты понимаешь?
Конечно, Полина понимала. Недаром остальные частенько произносили имя не полностью, а сокращали до короткого и красноречивого Март.
– Никогда раньше не слышала, чтобы кого-то так звали. – Полина задумалась. – Среди знакомых. Непривычно.
– Ну это для нас, – согласилась Таня и пояснила: – А у Мартина папа – эстонец. У них там в порядке вещей такие имена.
– Ясно, – кивнула Полина, сняла курточку, повесила на крючок, принялась стягивать сапоги, а Таня уже плюхнулась на кровать, ногой затолкала под неё дорожную сумку, на мгновенье задумалась, поджав губы, а после хмыкнула, уставилась на соседку.
– Как ты Ваню… с пивом, – напомнила. – Все аж обалдели.
Полина не собиралась ни смущаться, ни оправдываться.
– Потому что нельзя пьяному вести машину, – заявила она категорично и рассказала про соседского мальчика. – Откуда мне было знать, что он безалкогольное пил? – проворчала сердито и вдруг спохватилась. – Или он наврал? – сдвинув брови, пронзительно глянула на Таню. – Чтобы я отцепилась.
Та не стала отвечать прямо, поинтересовалась в свою очередь:
– Считаешь, он такой? Типичный богатенький мальчик – законы не для нас!
– А разве нет? – воскликнула Полина с недоверием.
Таня не стала ни соглашаться, ни возражать, безучастно дёрнула плечом, словно сказала: «Мне-то что? Как хочешь, так и думай». Но если уж она сама заговорила про Ваню, можно и её немного порасспрашивать. Например, о таком:
– А эта Аглая. Его девушка?
Соседка опять дёрнула плечом, но потом всё-таки пояснила:
– Да вряд ли. У Вани вроде не бывает постоянных девушек. То одна, то другая. Я же тебе говорила, от поклонниц отбоя нет. Зачем останавливаться на единственной? Жениться он пока не собирается. – Она потянулась, подняв над головой руки, забормотала сквозь зевоту: – Во всяком случае до отъезда так было. А что сейчас – не знаю. – И добавила без всякого перехода: – Как же я устала. Спать хочу. – Просительно глянула на Полину, в очередной раз зевая. – Давай мы с тобой завтра про мальчиков поболтаем. А сейчас я в душ и баиньки. Вода горячая есть?
– Вроде с утра была, – доложила Полина, а мысленно добавила, что не собирается она болтать про мальчиков, ни про всех, ни про конкретных, ни сегодня, ни завтра.
– Или не ходить в душ? Завтра с утра? – задумчиво проговорила Таня, интересуясь сама у себя. – Чё-то влом тащиться. Потом ещё волосы сушить. А я только вчера вечером дома помылась. Пойду в раковине ополоснусь, пока никого нет, – твёрдо заключила она. – А если кто не вовремя припрётся, прибью.
Через полчаса Таня уже спала, Полина слышала её сладкое посапывание. Соседке даже свет не помешал, отвернулась лицом к стене и почти сразу вырубилась, а Полина чувствовала, что вот прямо сейчас – не заснёт. Слишком много впечатлений от вечера и слишком много знакомств, на которые никак не рассчитывала.
Она присела перед кроватью, вытянула из-под неё чемодан, а уже из него достала маленький тонкий нетбук. Родители расщедрились, торжественно преподнесли, сплюсовав сразу два события – два значимых достижения дочери: окончание школы с медалью и поступление в университет. Именно в тот, в который Полина хотела, и на бюджет.