Страница 50 из 87
Я пошла умываться холодной водой, чтобы унять эту слабость и выкинуть ненужные чувства, затмевающие мой разум.
Только сколько бы воды я не выливала себе на шею и лицо, ноги продолжали трястись, а жар не унимался. Как итог: пришлось залезть в душ, чтобы прийти в себя. Помогло.
Быстро переоделась, высушила волосы и перекусила. Все же обед я пропустила, так как не хотела ни с кем встречаться. Да и ужин тоже. Решив провести это время в душе. Перекусив бутербродом и съев пару конфет, меня потянуло в сон, и жизнь показалась прекрасной. Особенно в связи с тем, что занятие будет проходить на улице, как сообщил Блеквел, на том же месте. Я положила флешку в карман и отправилась на тренировку, с четким намерением сдать Эндрю ректору, едва тот нарушит границы допустимого.
Эдриан Блеквел сидел на коврике для йоги в позе лотоса и смотрел на заходящее солнце. Я же смотрела на его обнаженный торс, ноги в спортивных узких трениках и гадала: будет он проводить занятие или соблазнять меня?!
Куратор, услышав мое приближение, даже не обернулся, и как-то даже чересчур спокойно отреагировал:
– Присаживайся, Лакшми.
– Так просто: без упреков, нотаций и обвинений?
– Савицкая, давай просто спокойно начнем занятие, – устало попросил Блеквел, продолжая любоваться закатом.
А вечерняя заря и вправду казалась волшебной картиной, только вышедшей из-под руки художника. Красный солнечный диск почти садился за кромку леса, окрашивая небо в лилово-розовые тона. Облака походили на белые клочья сахарной ваты… смотреть на такой закат, хотелось бесконечно. Но, к сожалению, я здесь была не за этим.
Потому быстро взяла коврик, расстелила его на ровной подстриженной траве, рядом с Блеквелом и, улыбнувшись, уточнила:
– Что, даже взаимными оскорблениями не обменяемся?
– Савицкая, ты … ты…
Куратор явно не мог подобрать слов, в чем я решила ему помочь:
– Красива, умна и совершенно неподражаема.
Блеквел бросил на меня усталый взгляд и покачал головой:
– Савицкая, тебе никто не говорил, что ты слишком высокого мнения о себе?
– Бабушка всегда ругала меня за слишком низкую самооценку. К тому же бриллиант, всегда будет бриллиантом не зависимо от огранки и оправы.
Блеквел о чем-то задумался, сегодня он вообще вел себя странно. Не кидался на меня с упреками, не убивал взглядом темных глаз. Он выглядел совершенно обычно и совершенно непохожим на себя, хотя, кто знает, какой он на самом дела. Лично мне все равно, единственное что важно, Эндрю – источник знаний, временный союзник.
Поэтому, не задавая лишних вопросов, я тоже приняла позу лотоса.
Так мы просидели в молчании несколько минут, пока мне не надоело, и на мое плечо не опустился жук.
– И долго мы еще будем смотреть на закат? – поинтересовалась у, решившего превратиться в окаменелость, куратора. После чего скинула с плеча противного жучка.
Блеквел удрученно вздохнул.
– Мы обретаем внутренний покой, гармонию с природой, и ты пытаешься самостоятельно вернуться на ту полянку без моей помощи.
– А-а-а-а, так бы и сказали сразу, я же не умею читать мысли, – возмутилась я и расслабилась.
Хорошо, сегодня из меня не будут делать отбивную котлету и выносить мозг. Гармония с природой… Может попросить его и завтра провести такой урок?! На душе стало легко, словно с плеч свалился какой-то тяжелый груз, но внутренний покой не приходил.
– Савицкая, ты помолчать дольше пяти минут можешь? – я утвердительно качнула головой и улыбнулась.
Блеквел нахмурился, явно понимая что не отстану.
– Дмитрий… Сергеевич, глава моего клана, а не приблудная шавка, чтобы делится секретами своей семьи.
После такого ответа вопросы удвоились, или даже утроились, кажется, это отразилось на моем лице. Блеквел явно заметил мои порывы и решил не давать больше право голоса одной слишком болтливой студентке. Он устало потер переносицу и пояснил:
– Знания и умения каждой семьи копились годами и передаются от отца к сыну. Надеюсь, ты понимаешь, насколько они уникальны и ценны. Да, мы обучаем основам боевых искусств, но у каждого клана свой стиль, соответствующий только его зверю. А уж знания вожака, – тут Эндрю осекся, словно сболтнул лишнего, и замолчал.
– Можешь не продолжать, – успокоила своего тренера. – Глава клана — это колодец знаний, и делиться ими с девушкой, которая возможно станет собственностью конкурента, вы не можете себе позволить.
Блеквел согласно качнул головой, а я поморщилась от того, что сама сказала. Слова неприятно кольнули, особенно из-за того, что он даже не попытался опровергнуть их.
– Медитируй, Лакшми. Ты же знаешь, что Дмитрий Сергеевич запретил мне применять старую методику, но думаю… – Блеквел многозначительно замолчал и так хищно на меня посмотрел, что продолжать ему даже не стоило.
Я быстрее молнии вернулась в исходную позу и принялась настраиваться на состояние внутреннего покоя и гармонии с природой.
Эндрю мягко рассмеялся и пожурил:
– Лакшми, Лакшми, ты мне напоминаешь мотылька, который летит к огню, привлеченный его яркостью и красотой, совсем не понимая исходящей от него угрозы.
Я открыла глаза и посмотрела на Блеквела, не постигнув смысл его аллегории. Хотела уже спросить, но Эдриан помотал головой, пресекая мой поток вопросов, и погрузился в медитацию. И мне тоже пришлось заняться делом.
Спустя час, когда мои конечности окончательно затекли, я снова оказалась на знакомой мне полянке, за домом у бабушки. Вокруг порхали бабочки, солнце припекало, так что тропинку, уходящую в лес, окутывало марево.
По ней, навстречу мне, шел маленький бурый медвежонок, именно такой я себя ощущала. В будущем большой и сильной, но сейчас еще пока слишком слабой, неопытной и уязвимой.
Я рухнула на колени и протянула к нему руки. Медвежонок неуклюже подбежал, запрыгнул мне на руки и лизнул щеку.
Я же ощутила ни с чем несравнимое тепло, пронзившее меня от кончиков пальцев до кончиков волос, словно разряд электричества. Внезапно меня осенило – это тоже я. Маленькая, неуклюжая, беспомощная, страшная в гневе и совсем несчастная, как медвежонок потерявший маму. Но, если мы объединимся, нам все будет по плечу. В этот момент мое сердце замерло, а потом с удвоенной силой и жаром начало разгонять кровь по моим венам.
Очнулась сидящей на коврике в кромешной темноте. Куратор вальяжно растянулся на коврике и уже смотрел на звезды, и скрывшуюся за облаком луну.
– Савицкая, ты сегодня меня порадовала. Я рад, что ошибся в тебе.
И что мне на это сказать?! Просто пожала плечами и порадовалась, что сейчас уже поздний вечер. С горем пополам встала, размялась. Говорить пока не хотелось, но не зря же я с собой флешку таскала.
– Профессор Блеквел. Почему на этот раз процесс погружения занял слишком много времени?
– Лакшми, из-за моего вмешательства, – без утайки и обиняков ответил Эндрю. – Но раз ты сегодня смогла настроиться, то дальше проблем не возникнет.
Хотелось съязвить, но промолчала. Скрутила коврик и подождала, пока Эндрю поднимется и спросила:
– Как доктор Хару? А то мне ничего не говорят, да и информация конфиденциальна, насколько я понимаю.
– Все верно. Изуми Хару идет на поправку, вчера ей сделали последнюю операцию, так что скоро она придет в себя и снова начнет изводить всех, – последнее он произнес с легкой грустью, словно скучал по этой стервозине.
Хотя к чему отрицать, Изуми личность своеобразная, порой пугающая и все же добрая. Даже такого, как Блеквел, не оставит равнодушным.
– Вы только хотели узнать о ее самочувствии или что-то еще?
Неуверенно переступила с ноги на ногу. Блеквел наверно закатил глаза, я не могла видеть его в темноте. Хоть мое зрение и улучшилось, но не настолько.
– Лакшми, хватит мяться. Выкладывай, – я снова замерла в нерешительности, а Эдриан продолжил: – Савицкая, ты меня интригуешь. Что такого там у тебя, что ты решила задержаться в парке, ночью, наедине со мной, с оборотнем, которого ты …