Ребёнок для бывшего

- Он на работе. Но там… в общем, та любовница, о которой я говорила.

Суворова пожала плечами.

- Пусть откроет. Поговорим.

Оставив нерадивых сотрудников ждать в машине, она направилась к подъезду. Мы с Надей, переглянувшись, пошли за ней. Веро, на удивление, оказалась дома и даже открыла нам дверь. Выглядела она трогательно-милой в домашней одежде, без косметики и… со шваброй в руках. Видимо, приезд полиции не прошёл мимо неё, потому нас она встречала во всеоружии. И главным в её арсенале была улыбка. Ну просто ангел, сошедший с небес!

- Добрый день, - поздоровалась она. - Вы ко мне? Или к Вячеку? Его нет дома, он работает.

Она перевела взгляд с Суворовой на меня и, разулыбавшись ещё более жизнерадостно, проговорила:

- Привет, Ксения! А я как раз тебя ждала. Вячек сказал, что ты заберёшь вещи. Ну, вы же с ним это обсуждали? Вот.

И она отступила, продемонстрировав нам две внушительных сумки.

Мы с Надей опять переглянулись. Похоже, кое-кто здесь собирался играть в свои игры. И наверняка в них я в мыслях Веро была на стороне проигравших.

- Да? Вроде бы обсуждали, - соврала я.

Потёрла лоб ладонью и, шагнув к сумкам, опустилась перед ними на корточки.

- Давай посмотрим, что тут за добро, - мрачно проговорила Надя и, устроившись рядом, открыла первый баул.

В нём обнаружилось две моих старых куртки. Выбросить их рука не поднималась, потому я пристроила их для выездов на дачу к Славиным родителям. Такие вылазки были редкими, с родными мужа у меня установились довольно прохладные отношения, но иногда мы всё же ездили за город.

Я вздохнула. И зачем только всё это время желала быть хорошей женой и хорошей невесткой. Сейчас бы не было так обидно за время, которое потратила на Теплова.

- Это ваше? - спросила Суворова, до этого момента наблюдающая за всем со стороны.

- Моё, - пробормотала я, открывая вторую сумку. В неё было напихано три комплекта постельного белья и всякая мелочёвка вроде ополовиненного бальзама для волос. - Но здесь чёртовы куртки и простыни! Остальное она выбросила в окно!

Распрямившись, я вперила взгляд в Веро, которая невинно захлопала ресницами.

- Ксения, ты что? - картинно приложила любовница Славы руки к груди. - Сама же вчера и устроила целое шоу с выбрасыванием вещей. Все соседи в курсе. А некая… ммм… Любовь Пална видела всё собственными глазами!

Я мысленно застонала. Любовь Павловна невзлюбила нашу со Славой семью крепко и давно за то, что муж однажды ей нахамил. Да она в лепёшку расшибётся, чтобы мне досадить! Даже играя на стороне Славиной актрисульки погорелого театра.

- Мне нужен мой браслет. Где он? - процедила, понимая, что проигрываю по всем фронтам.

Промчалась в спальню, открыла секретер… Ни единой безделушки в нём не было. Да и полка, на которой лежали мои вещи, была полупуста. А то, что на ней успела расставить Веро, принадлежало ей и Славе.

- Где мой браслет?! - не сдержавшись, закричала я.

Подлетев к любовнице Славы, схватила её за плечи и встряхнула. О, как же я ненавидела сейчас эту дрянь! Как же мечтала сомкнуть пальцы на её шее и держать так, пока она не посинеет и не свалится бездыханной к моим ногам.

- Ксения Дмитриевна… Не переходите границ, - раздался рядом голос Суворовой, и я с сожалением отступила. - А вы, Вероника, будьте добры, предъявите документы.

Веро хмыкнула и, пожав плечами, жалостливо проговорила:

- Вячек предупреждал меня. Говорил, что его жена так просто не согласится на развод. А ведь мы готовы на все её условия! Даже предлагали пока жить здесь.

Она отошла к сумке, лежащей на стуле, принялась рыться в ней.

- Вячек так и думал, что Ксения начнёт придумывать всякую ахинею, товарищ майор.

С этими словами она протянула паспорт Суворовой.

- Почему же ахинею? - не удержалась Надя, всё это время передвигающаяся следом за нами. - Ксюша оставила здесь свои драгоценности и теперь они пропали.

Веро взглянула на мою подругу и пожала плечами.

- Я ничего не знаю. Не видела ни единой побрякушки.

Она отошла и принялась разбирать вещи. Только сейчас я заметила, что буквально каждый свободный сантиметр комнаты заставлен барахлом Славиной любовницы. А они с Тепловым времени зря не теряли.

- Не смеем вас больше задерживать, заявление Ксения Дмитриевна может написать и в отделении полиции, - сказала Суворова, возвращая паспорт владелице и, повернувшись ко мне, добавила: - Оснований пребывать в данном помещении у Вероники Сергеевны с избытком. Она здесь прописана.

Я сделала короткий рваный вдох. Это было ударом под дых. Слава уже успел сделать регистрацию для Вероники? Но когда?

А впрочем, какая разница? Факт оставался фактом - муж за моей спиной основательно подготовился к тому, о чём я даже не подозревала - расставанию.

- Она… прописана? - тупо переспросила я, старательно отводя взгляд от довольного донельзя лицо Веро.

- Если верить соответствующей отметке в паспорте - да, - размеренно сказала Суворова и, кивнув на выход из квартиры, спросила: - Идём? Или собираетесь остаться?

Я сжала руки в кулаки. Снова начали накатывать волны агрессии, которую я едва контролировала. Однако вцепляться в волосы Вероники в присутствии майора полиции было не лучшей идеей. Отсидеть пятнадцать суток и порадовать тем самым и мужа, и его любовницу - ну уж нет.

Выйдя в прихожую, я проигнорировала стоящие там сумки и, толкнув перед собой входную дверь, обернулась к Веро, поспешившей нас проводить.

- Не распаковывай то, что собрала. Настанет день, Слава вышвырнет тебя так же легко, как и меня. Тогда тебе и понадобятся чужие обноски.

Сказав это, я вышла из квартиры с чувством творящейся здесь и сейчас ужасающей несправедливости. И, пожалуй, она убивала меня ничуть не меньше, чем осознание, какой нож в спину засадил мне муж. Правда, пока я с этим поделать ничего не могла.

- Ксения Дмитриевна! Подождите! - окликнула меня Суворова, когда мы втроём вышли из подъезда и я решительно направилась к автобусной остановке.

Надька, мой верный друг и соратник, отставала от меня лишь на полшага.

Я обернулась и вопросительно воззрилась на майора. Она поджала тонкие губы, как будто тотчас пожалела, что вообще меня остановила, но, быстро оглядевшись, словно нас могли подслушать, кивнула в сторонку.

Мы отошли и Суворова заговорила:

- Ксения Дмитриевна, мой вам совет - обратитесь к адвокату. Причём хорошему. Мы можем принять у вас заявление, но… Всё, чем закончится, понятно заранее. Шмарова будет всё отрицать, а доказать, что драгоценности были на месте, вы не сможете, ведь так?

Она смотрела на меня, а я не понимала, почему Надька стоит рядом и её трясёт от хохота. Как по мне, весёлого здесь не было от слова совсем.

- Простите… Шмарова? - не удержалась подруга. - Шмарова-а-а. Ахахаха. Теперь ясно, почему она так торопится стать Тепловой.

И Надя, извинившись, отошла, чтобы отсмеяться.

Я же тяжело вздохнула. Мне сейчас было совсем не до шуток и прочих радостей жизни. К чёрту Славика, к чёрту Шмарову… Меня корёжило от мысли, что эта дрянь прикарманила то, что было для меня столь ценным. И я вовсе не о муже.

- Не смогу. Моё слово против её слова, - согласилась я.

- Я так и думала, - кивнула майор. Вытащила телефон и принялась в нём копаться. - Впереди у вас развод. Вам нужен хороший адвокат. Могу дать контакты проверенного человека, а вы уж сами думайте, к нему обращаться, или поискать другого.

Надя, живо нарисовавшаяся рядом, кивнула и, закусив губу, принялась записывать номер, который диктовала Суворова. Вот и славно, было видно, что мне действительно хотят помочь хотя бы в этом, а это значит, хорошим адвокатом я в итоге обзаведусь. Осталось только понять в обозримом будущем, где мне взять денег на этого профессионала. Его услуги наверняка стоили недёшево. Но, как говорила героиня одного известного романа: «Я подумаю об этом завтра».

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.