Страница 10 из 17
Поскольку сегодня была пятница, это означало, что большую часть этой недели она провела в коридорах института.
— И вы подтверждаете, что она не является резидентом?
— Никаких записей о ней.
— Как она провела внутри всю неделю, и никто ее не расспросил? — спросила я.
— Я поговорил с командой безопасности, — сказал Мейсон, — теперь, когда её опознали, ей не разрешат вернуться. Справедливости ради, она вписалась в роль — выглядела как надо. Короче говоря, она смешалась с толпой, и никто этого не заметил. Кроме того, она нашла маршрут, чтобы избежать главных входов.
Я выпрямилась.
— Какой маршрут?
— Через доставочный док.
Мои глаза широко раскрылись, я повернулась к Стерлингу.
— Это больше не повторится, — сказал он. — Мейсон позаботился об этом с командой безопасности, прикрепленной к институту.
Холодный озноб пробежал по мне.
— Мог бы кто-нибудь из… МакФадденов… Могут ли они попытаться навредить институту?
Лорна накрыла ладонью руку мужа, и все четверо мужчин кивнули. Контраст между Лорной и Ридом усиливал их красоту как пары — высокий и миниатюрная, темный и светлая, большой и маленькая. Мюрреи были воплощением притягивания противоположностей.
— Это имеет наибольший смысл, — сказал Рид, его темные глаза сверкнули в мою сторону. — Подумай об этом. Они хотят возродить империю торговли людьми двадцатилетней давности. Институт Спарроу не только борется с торговлей людьми, помогая выжившим, но и активно сотрудничает с медицинскими, юридическими и правоохранительными органами. Это противоположность тому, чего они хотят.
— Твоя система безопасности получает повышение, — сказал Мейсон.
— Я ценю заботу о личностях клиентов. Это не имеет первостепенного значения по сравнению с важностью твоей безопасности, безопасности персонала или безопасности самих клиентов.
Я посмотрела на Мэдлин и Лорел.
— Моя безопасность означала их безопасность.
— Делай то, что тебе нужно, — сказала я.
Вероятно, это было потраченное впустую дыхание. Если Стерлинг или другие мужчины хотели чего-то добиться, они не ждали моего одобрения. Тем не менее институт был моей мечтой. Я могла, по крайней мере, верить, что мое одобрение ценится.
Рид продолжил.
— У нас есть фотографии Мишель, — он взял ее имя в кавычки, — входящей в институт. А вчера у нас было это видео с ее уходом.
— Машин нет?
— Поблизости нет. Патрик сотворил свое волшебство с дорожными камерами и получил это.
Рид показала кадр, на котором она садится на заднее сиденье черного седана.
— Заднее сиденье, — сказала я.
— Ее везут, — добавила Лорна.
— Посмотрите на это, — сказал Рид, когда зернистые кадры начали двигаться.
Мы все ахнули.
— Ее короткие волосы были париком, — сказала я.
Мы все смотрели. Оказавшись на заднем сиденье, застенчивая молодая леди откинула капюшон и сняла парик. Более длинные светлые волосы рассыпались по ее спине, когда машина отъехала. Было что-то еще — ее манеры. В коротком ролике застенчивость девушки сменилась уверенностью.
— Она притворялась, — сказала я.
— Судя по номеру, машины в аренде. — Патрик ухмыльнулся. — Дай мне еще несколько часов. Я выясню, с кем связана эта женщина.
Мне почти не хотелось спрашивать.
— Что насчет конверта?
— В нем был порошок, — ответил Рид.
— Я думала, ты сказал, что это безопасно, — ответила Лорел.
— Мне потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в составе. — Он пожал плечами, широко улыбаясь. — Записка должна все объяснить. Я был немного отвлечен возможностью отравления.
— Что там? — спросила я.
— Остатки дискет, скорее всего, с начала 1990-х годов.
Мой желудок скрутило, я повернулась к Стерлингу.
— Дискеты. Что было в записке?
— Там было сказано ждать следующей засады.
— Засады, — повторила Мэдлин.
Я поймала зеленый взгляд Лорны. Она понимающе посмотрела на меня. Мы обе наблюдали.
— Засада, — повторила я. — Для тех, кого здесь не было, когда МакФадден объявлял о своей кандидатуре на пост президента… — Я повернулась к Стерлингу. — Засада предназначена для того, чтобы намекнуть, что у них есть доказательства против Спарроу, что сделал твой отец?
— Мы можем предположить, что это так, — ответил он без эмоций.
— Я им не верю. У нас были все улики, которые спрятал твой отец. — А как насчет того, что мой отец дал каждому из них? У тебя есть все доказательства, которые были даны Аллистеру?
— Мы так и не нашли их, — ответил Рид. — И мы вычистили все не только из офисов «Спарроу Энтерпрайзис», но и из сокровищницы в Линкольн-парке.
Линкольн-парк был местом, где Стерлинг родился и вырос, где Аллистер жил с Женевьевой и где Женевьева Спарроу все еще проживала. Это был красивый особняк из известняка, и, если Стерлинг добьется своего, однажды он превратится в груду обломков — как только его мать перестанет им пользоваться.
Стерлинг продолжил мысль:
— Мы можем предположить, что Аллистер или его люди уничтожили их.
— Что, если бы они этого не сделали? — спросила я.
— У них не было бы причин хранить улики, изобличающие самих себя, — ответил Стерлинг. — Это сообщение — всего лишь уловка. Они пытаются залезть нам в головы.
Я посмотрела на Руби и снова на Стерлинга.
— Могут ли тебя обвинить в том, что сделал отец? — спросила я.
Вместо Стерлинга ответил Патрик.
— Более серьезная проблема заключается в том, чтобы дать федералам какой-либо повод для поиска или возможность для них рассмотреть Чикаго и Спарроу под микроскопом.
— «Спарроу Энтерпрайзис» чиста, — сказал Стерлинг как ни в чем не бывало.
Патрик ответил:
— Это организация. Мы не занимаемся торговлей. — Он посмотрел на Мэдлин. — Но мы тоже не хор мальчиков-зайчиков. Мы создали работающую систему. Когда происходит поломка, мы перенастраиваемся.
— Было бы лучше держаться как можно дальше от радаров федералов, — добавил Мейсон. — У некоторых из нас есть официальные свидетельства о смерти, которые нужно объяснить.
Я подняла руку.
— У меня. О, моё было аннулировано.
— Ты думаешь, все это связано с МакФадденом? — спросила Лорна, переводя наш разговор в другое русло.
— Прямо сейчас, это главная мысль, — ответил Мейсон.
— Так что нужно будет остаться в башне, — сказала Мэдлин. — На сегодня.
— Это не очень хорошо для загара, — сказала Руби. — Но детям понравилось.
— Изоляция? — спросила я.
— Неофициально, — ответил Стерлинг. — Если кому-то из вас нужно покинуть башню, скажите это нам. Мы увеличим команду безопасности. Дети не должны выходить.
Я положила руку на руку Стерлинга.
— С ними все будет в порядке. С нами со всеми.
— А я? — спросила Руби.
Мрачный взгляд Стерлинга переместился на Патрика и Мэдлин. Не часто мой муж, так сказать, брал на себя ответственность за тот или иной вопрос. Патрик ответил.
— Тебя любят.
Щеки Руби порозовели.
Патрик продолжил:
— Если только твой дядя не объявит карантин, ты взрослый человек. Так же, как твоя мать, тетя и другие. Если у тебя есть уважительная причина для ухода, сообщи нам. Мы оценим ситуацию и пойдем дальше.
Она кивнула.
— Я отчасти рада, что меня не причисляют к детям.
— Ты все еще наш ребенок, — прошептала Мэдлин.
Сделав глубокий вдох, я выпрямилась на краешке стула, в то время как четверо мужчин встали, пожелав нам спокойной ночи, и все направились обратно на второй этаж. Только когда мы, дамы, остались единственными оставшимися, я положила руки на гранитный стол. Небо за окнами стало полностью темным. Стерлинг передал эту информацию при последних лучах солнца.
— Вина?
Лорна вздохнула, откидываясь на спинку стула.
— Я рада, что у меня есть все необходимое.
Лорел рассмеялась.
— Если оно у тебя кончится, у меня есть запас внизу.
— У меня тоже, — сказала Мэдлин с усмешкой.
Встав из-за стола, я открыла шкаф и достала пять бокалов.