Боги и Монстры

– Я не убиваю людей, – прерывает мысли Айны тягучий голос Бальтазара. – Не делай из меня убийцу, ты и так столько всего на меня повесила, а сколько ещё у тебя в запасе…

– Откуда ты знаешь? – Айна подходит ближе и останавливается в четырёх шагах от кресла. Уже почти не страшно, всё равно это последняя ночь в ее жизни.

Бало делает глоток из бокала, ставит его на столик слева и вновь смотрит на девушку:

– Я знаю всё. Более того, я знаю будущее. Твоё точно знаю.

Он поднимается на ноги и медленными шагами подходит к Айне, нависает сверху непроходимой скалой, заставляет ёжиться в своей тени, окутывает своим запахом, уже руки протягивает. Айна чувствует костяшки на своём лице, но возмутиться не успевает – Бало сам отдёргивает руку, и взгляд его всё мрачнее, молчит пару секунд, а потом вкрадчиво спрашивает:

– Ты не боишься смерти?

– Я знала, на что я иду, так что не боюсь, – спокойно отвечает Айна, которая терять лицо не будет, пусть и внутри землетрясение, под собой города хоронящее.

– Тебя просто неправильно с ней знакомили, – хищный оскал пугает Айну, и ей снова хочется спрятаться, лишь бы перестать находиться так близко к Демону. – Вторую часть файлов свет не увидит.

– Ну конечно, ты же меня убьёшь, – сглатывает вязкую слюну Айна.

– Ни в коем случае, – ласково говорит Бало и снова тянется.

Айна делает шаг назад, а Демон вперёд, всё пытается дотянуться, дотронуться. Айна не понимает его такую очевидную тягу. Бало сам её не понимает. Но трогать – его острая необходимость, будто бы зло внутри успокаивается, демоны усмиряются. Он сразу чувствует себя лучше. Высасывает пальцами чужую душу, подпитывает свою.

– Я покажу тебе кое-что намного хуже смерти, – говорит, а в глазах Ад свои врата раскрывает. Айна видит полыхающее пламя, чувствует запах палёной плоти, знает, что это она сама в этом огне сгорает.

– Сыграй со мной в игру, выпусти файлы. Я потерял почти полтора миллиона, потеряю ещё больше со вторым докладом, а я ведь убивал за меньшее, куколка, – продолжает тем временем Демон.

– Ты ужасный человек, – еле слышно произносит Айна, потому что с ней даже говорить не хочется. Они на разных полюсах, они лёд и огонь, свет и тьма, им не о чем говорить, им никогда друг друга не понять.

– Идём, покажу тебе кое-что, – Бальтазар протягивает руку, и Айна знает, что или ее потащат силой, или она сама пойдёт. Она вкладывает ладошку, позволяет ледяным пальцам сплестись со своими и следует за направляющимся к двери на балкон мужчиной. Прямиком в ад на своих двоих.

Холодный ночной воздух пробирает до костей. Айна ёжится, хотя на дворе лето и она одет в топ, пусть он весь и в дырках по задумке дизайнера. Бальтазар останавливается у перил, облокачивается, смотрит на город внизу, кажется, даже забывает, что он не один. Айна топчется рядом, не может понять, в какую игру они играют, всё думает, что лучше бы она поскорее закончилась. Рядом с Бало тяжело дышать, не то чтобы соображать, тем более, на что-то надеяться. Бало резко поворачивается к ней, одним движением подхватывает ее под задницу и, повернувшись, сажает на перила. Айна испуганно цепляется пальцами в его запястья, боится обернуться на чёрную пропасть за собой.

– Что ты делаешь? – пищит испуганно, ногтями в чужие руки впивается.

– Не бойся, – Бальтазар разводит ее ноги, становится вплотную прямо между ними. Айна от страха обвивает его торс ногами – что угодно, лишь бы не полететь вниз головой с высоты шестнадцатого этажа. Бало близко настолько, как до него был только Майкл, настолько, что впору бы самой податься назад и полететь вниз на встречу с асфальтом. Это неправильно. Этому не может быть оправданий, но Айна его обнимает, не реагирует на дыхание, обжигающее шею, на бьющееся почти что под ухом самое чёрное сердце из всех, держится, как за якорь. Предаёт себя.

– Страх смерти – странная штука, – Бальтазар заводит руку за ее спину, водит пальцами по позвоночнику. – Ты такая смелая и борзая, борющаяся с несправедливостью и преступностью, а стоит тебе оказаться на волосок от смерти, ты обнимаешь меня, цепляешься, держишь. Ты забываешь, кто я. Сейчас я – твоя смерть и твоё спасение. В шаге от смерти нет плохих или хороших.

– Спусти меня, я боюсь высоты, – у Айна позорно дрожит голос. Она действительно боится высоты с самого детства. А сейчас готова от страха лицом в его выемку меж ключиц зарыться, но это последний бастион – его Демон не возьмёт.

– Ты ведь ничего не боишься, – Бало обхватывает пальцами ее запястья и легонько толкает девушку в грудь. Айна вскрикивает, отчаянно машет закованными словно в кандалы чужих пальцев руками и сама подаётся вперёд, прижимается, обнимает изо всех сил, намертво вцепляется. Бало обнимает в ответ, гладит по волосам, по спине, шепчет, что «не отпустит, не сегодня», и Айна верит.

Постояв так казавшихся Айне вечностью пару минут, Бальтазар снимает ее с перил, даёт ей прийти в себя, выровнять сбившееся дыхание. Стоит разуму вытеснить страх, и Айна сразу же отталкивает его и отскакивает в сторону. Бало на это только улыбается.

– Ты хочешь сказать, что ты вовсе не плохой и что я зря тратила своё время, но не выйдет. Ты преступник, на твоей совести сотни смертей, и ты должен сидеть. То, что я цеплялась за тебя – это неосознанно, ты сам это прекрасно понимаешь. Это был страх, – непонятно кого убеждает Айна – себя или Демона.

– Чистый животный страх. Он прекрасен. Ты прекрасна, – продолжая откровенно разглядывать ее, говорит Бало. – Всё, что ты говоришь, я отлично понимаю, как и то, что ты больше ни слова про меня не напишешь.

– То есть ты меня не убьёшь сейчас? – растерянно смотрит на него Айна.

– Нет, но я покажу тебе, что с тобой будет, если ты ослушаешься меня во второй раз, – одним своим тоном чужую душу на нитки распускает. – Ты и так исключение, так как я делаю предупреждение один раз. Но играться с тобой мне нравится.

Бальтазар хватает Айну за руку и, насильно таща ее за собой, проходит обратно в зал, идёт прямо к Гаспару. Он берёт пистолет брата, лежащий рядом с ним, осматривает, а потом, не целясь, стреляет в первого попавшегося официанта. Айна вскрикивает и, прикрыв ладонью рот, в ужасе оседает на пол у стола, на котором сидит Гаспар. Остальной персонал забивается за барную стойку, и Айна только слышит чужие всхлипы, доносящиеся оттуда. Застреленный парень лежит на полу, а Айна, как завороженная, смотрит на расползающуюся под ним лужу крови.

– Зачем? – пропитанным болью голосом спрашивает Айна и поднимает глаза на стоящего рядом Бальтазара.

– Убийство – самое страшное преступление, – Бало возвращает брату пистолет и смотрит на нее, так и сидящую на полу. – Ты убила его.

– Ты больной.

– Я легко могу повесить на тебя это убийство, а ещё могу повесить парочку других, даже обвинение в педофилии могу, – монотонно говорит Бало. – Представь, какой кошмар, добропорядочная гражданка, именитая журналистка, оказалась наркоманкой, алкоголичкой, убийцей. Ты только выбери, за что хочешь сидеть, и я тебя посажу.

– Психопат, – продолжает повторять одними губами Айна.

– Я убил перед тобой, но ты этого не докажешь. С чего ты взяла, что ты сможешь упечь меня за решётку своими докладами? – Айна чувствует, как меняется голос Бальтазара. От холода в его интонации хочется сдохнуть, хочется стать несчастным официантом, который погиб из-за Айна же. – Я могу опозорить тебя перед общественностью, ты никогда не увидишь свою малышку сестрёнку, потому что преступникам видеть детей не положено…

– Откуда…

– Твой любовник сам от тебя откажется, потому что не пристало капитану полиции спать с девчонкой, которая обвиняется в таких страшных преступлениях.

– Откуда… – Айна сжимает пальцами коленки, чувствует закинутое умелой рукой горящее лассо отчаяния, обвивающее горло.

– Я не убью тебя. Я тебя уничтожу. Докажи мне свою смелость, скорее тупость, и я реализую всё вышесказанное, – Бало идёт обратно к своему креслу. Он опускается в него, берёт в руку бокал и будничным тоном говорит своей охране: