Страница 78 из 91
— Головой ударился, что ли? — лениво бросил мне голый и очень мускулистый орк с слегка фиолетовой кожей и светящимися глазами. А главное — с незанятым ртом… Он фыркнул, затем гоготнул, не прерывая своего занятия, а потом соизволил добавить, — У нас же неделя Единства!
— Гомосекства! — не выдержав, рявкнул я, захлопывая двери назад, а затем, сжав до деформации стальные ручки, прислонился к ним лбом, начав вентилировать легкие. Позади раздавались любопытствующие звуки девушек, на фоне которых выделялись мучительные стоны существа, явно содержащегося в неволе и с заткнутым ртом. Обернувшись, я выдохнул, увидев отрадную картину — Матильду, подхваченную под пузо что-то понявшей Рюукой. Блондинка, обряженная в похабное нижнее белье, рвалась ко мне, то есть к дверям, шуровала перед собой ручками, лягалась ножками, а на лице у нее были написаны сплошь низкие чувства и великий интерес.
— Вот так её и держи! — попросил я слезно кицуне, а затем слабым голосом воззвал к той, которая могла… могла бы справиться с тем, что за дверьми. Так, как это нужно было сделать, — Саяка, милая… иди сюда. Да не бойся, просто иди сюда. Их нужно сжечь. Немедленно. Всех!
— Вот так просто? — подняла брови слегка заинтригованная мудрица, подходя все смелее и смелее.
— Да-да, — тут же закивал я, — Открываю дверь, заслоняю щитом, а ты жжешь. Вот прямо всех!
— А поговорить? — подняла брови Тами.
— С ними? Не о чем! — отрезал я, приоткрывая двери так, чтобы волшебница смогла запулить внутрь огненное заклинание.
Всё кончилось довольно быстро, благо бани хоть и были размером с трехэтажный стадион, но крики разглядевших нашу чуждую подземелью натуру извращенцев быстренько собрали остальных у входа, а дальше пошло как по нотам — снова был некто, догадавшийся, что, откинув копыта, они потеряют память, и… в общем-то всё. Огонь мудрицы, подбадриваемый моим «пламенем страсти», поставил большую жирную точку на плохих и развращенных обитателях этого этажа. Даже на боссе, которым оказался тот самый орк по имени Идао Кундо. Он, бедолага, и долбился в щит дольше всех, так как занял единственную удобную позицию для долбления чуть ли не с самого начала. Я же, видевший его долбление до этого момента, бдил и не пущал его к нам с особым рвением.
— Какая же гадость…, — устало и с отвращением выдохнул я, глядя на слегка опаленное помещение храма чистоты, блаженства и порядка, многократно опороченное местными стражами порядка, которые оказались вовсе не полицией нравов.
— А меня это всегда удивляло, — слегка расстроенно проговорила отпущенная на свободу Матильда, — Вот почему мужчины нормально относятся, когда девушка с девушкой, но плохо, когда мужчина с мужчиной? Не плохо, а просто ужасно! Почемууу?!
— Ты серьезно?! — фыркнул я, спеша к лестнице на следующий этаж, — То есть, на самом деле не понимаешь?
— Не-а! Расскажи!
Ну, особого секрета в своем мнении я не видел, а уж когда ответом заинтересовался весь боевой гарем за исключением Виталика, учащегося летать на шляпе, то соизволил объяснить:
— С мужской точки зрения любовь между девушками ничем не отличается от обнимашек.
— Чегооо?! — недоверчиво протянули девчонки едва ли не хором.
— У вас хвоста нет, — улыбнулся я, — Без хвоста не считается.
Как бы теперь только развидеть сотни голых тел, предающихся однополой, а местами и групповой любви. Эх, еще один шрам на моей бедной психике. Что не шрам, то какой-то срам. Так и живем. Ни развидеть, ни забыть. А до старости как раком до Пекина из Аустоламба!