Кто на папочку?

— Женишься на Карине? — фыркнул Иван, явно зная, на какие точки давить. Ведь Марков до ужаса боялся связать себя с одной женщиной.

— Это уже не твое дело. Мы сами разберемся. Просто не лезь! — последнюю фразу Дима выпалил чересчур громко. Разозлился на то, с каким видом его слушал Еремин. Расслабленно откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и ухмылялся скептически. Да и что тут решать, если у Димы с Кариной будет ребенок? Все и так понятно. Он отец, значит и женщина его. Какие могут быть еще варианты?

— То есть ты настолько в себе не уверен, что пришел ко мне и требуешь, чтобы я не приближался к Карине? Ты хоть с ней разговаривал? По ней не скажешь, что она жаждет оказаться в твоих объятиях, — усмехнулся Иван и бросил на Маркова насмешливый взгляд.

— А в твоих жаждет, значит?! — взорвался Дима и вскочил со стула, упершись руками в стол. Стул с противным скрежетом отъехал назад и упал с грохотом.

— Кто знает? — пожал плечами Еремин с холодным спокойствием.

— Я последний раз говорю. Ты. К Карине. Больше. Не подходишь, — прошипел Дима, грозно нависая над Иваном и полыхая огнем ярости в глазах.

— Иначе что? — Еремин медленно поднялся со стула и отзеркалил позу Дмитрия, практически соприкасаясь с ним лбами.

— Готов променять дружбу на бабу? Серьезно? — ядовито выплюнул Марков, понимая, что соперник сдаваться не собирается, а этот разговор лишь раззадорил его.

— Дружбу? Серьезно думаешь, что после того случая между нами она есть? — в тон ему ответил Еремин. — Это мог быть мой ребенок.

— Да он мог оказаться чьим угодно ребенком. Думаешь, за эти полгода Карина ни с кем не спала? Она отдалась мне в первый же день знакомства, хотя должна была ехать с тобой. И поверь, ей понравилось. Слышал бы ты, как она стонала. Просила все больше и больше. Она такая же как и все… — шипел Дима, стараясь отвадить Ивана хотя бы таким способом.

Пусть думает, что Карина доступная девка, которую без труда может затащить в постель любой, кто захочет. Пусть сам отвернется от нее, раз уж по-хорошему не отступает.

Дима просчитался. Он даже договорить не успел, как получил кулаком в глаз. Иван ударил его настолько неожиданно и резко, что Марков даже блок не смог поставить и, отшатнувшись, споткнулся об стул за спиной и полетел вниз.

— Ну, ты и мразь, Марков! — брезгливо выплюнул Еремин. — Как у тебя язык поворачивается, говорить такое про мать своего ребенка? У тебя хоть что-то святое есть вообще?

— Да пошел ты! — выпалил Дима и, вскочив на ноги, пошел в атаку. Хотел ударить Ивана в живот, но тот успел увернуться. Марков это предугадал и, сделав обманный маневр, двинул тому кулаком в лицо. Голова Еремина мотнулась в сторону от удара, но мужчина уже пришел в ярость, поэтому явно не чувствовал боли. Соперники схватились друг с другом, сшибая стулья и катаясь по полу, вымещая свою злость.

— Вон из моего дома! — взревел Иван, толкая Диму в сторону выхода и отражая его нападки.

— Чтобы я тебя рядом с Кариной не видел! — продолжал стоять на своем Марков, тяжело дыша. Он уже схватился за ручку двери, понимая, что если не уйдет, то они просто поубивают друг друга.

— Тебя забыл спросить! Давай, вали!

— Да и пожалуйста! — Дима толкнул дверь и буквально вылетел из квартиры.

Внутри все клокотало от злости. Он не ожидал, что Иван так отреагирует. Неужели Карина так зацепила еще тогда, что сейчас он готов за нее драться? Это может стать проблемой. Ведь Марков уже успел облажаться, а Еремин еще нет. Нужно срочно исправлять ситуацию.

Глаз уже начал заплывать. Марков дотронулся до поврежденного места и зашипел от резкой боли. Нет, в таком состоянии ехать к Карине нельзя. Придется подождать, пока сойдет синяк, а потом уже и навестить ее. Купить самый дорогой букет цветов и, может, игрушку какую-нибудь для дочки. А что, отличная идея! Сразу покажет, что все осознал и готов признать ребенка. А дальше все само разрулится.

Главное, что Еремин сейчас тоже к ней сунется. С рассеченной скулой он Карине не покажется. С этими мыслями Дима поехал домой, решив, что для одного дня впечатлений достаточно, а с утра он обязательно все обдумает. Например то, что в этот раз уже безвозвратно потерял друга, но, возможно, обрел что-то более важное.

Глава 4

Я бродила по детскому отделу в торговом центре и рассматривала крошечные наряды. Знаю, что нельзя покупать одежду малышу заранее, но смотреть-то можно. В последнее время только это расслабляет. Все эти пинеточки, комбезики, крохотные платьица, чепчики. От одного взгляда на них становится теплее. Каждый раз улыбка на лице расплывается сама собой. Стоит только представить, что скоро подержу на руках доченьку, и от счастья хочется петь. Всего три месяца осталось подождать.

Прикрыв глаза, положила ладони на живот и почувствовала шевеление. Непередаваемое ощущение — знать, что внутри тебя растет маленькая жизнь. Разве это не волшебно? И не нужен нам никакой папа. Сами прекрасно справимся. Уж я на все пойду, лишь бы у дочки было счастливое детство и все самое лучшее. Все это время старалась экономить, поэтому на счету скопилась приличная сумма. На время декрета вполне хватит, если учитывать еще и выплаты с работы. Все необходимые вещи уже выбраны, только ждут своего приобретения. В этом мне обещала помочь Мира. Пока буду лежать в больнице, они с Русланом все купят и подготовят к моей выписке.

На выходе из магазина достала из камеры хранения пакеты с одеждой для беременных, что пришлось купить. Живот все растет, так что я решила перестраховаться и запастись вещами на вырост.

Стоило выйти в холл, как наткнулась на человека в костюме огромной красной конфеты. Он заметил меня и демонстративно погладил живот, после чего показал поднятый вверх большой палец и помахал рукой. Улыбнувшись, кивнула ему и повернулась в сторону, раздумывая, куда бы еще зайти.

Взгляд зацепился за знакомое лицо. Внутри все похолодело, когда увидела Мишу. Мы не виделись полгода, а казалось, что еще буквально вчера он сказал, что мы расстаемся из-за моей бесчувственности. Что я никогда не смогу полюбить, что сухая, холодная. Десять лет совместной жизни с ним пронеслись в памяти. Сердце сжалось от боли, стоило увидеть родную улыбку и глаза, которые смотрят с прежней теплотой и одновременно тоской.

«Нет! Он тебя предал!» — мысленно дала себе пощечину и встряхнула головой.

Не хочу его видеть, не хочу даже знать. И к разговору с ним тоже не готова. Миша гипнотизировал взглядом, не отпускал, заманивал в свои сети. А я так соскучилась по ласке. Даже по простым объятиям. Так давно не чувствовала себя нужной, желанной, что едва справилась с порывом броситься к мужчине и повиснуть на его шее, чтобы хоть на мгновение ощутить чужое тепло.

От неправильных мыслей и желаний еще больше испугалась и попятилась назад. А когда Миша медленно перевел взгляд на мой живот и завис, решила, что нужно срочно использовать этот шанс, чтобы убежать. Сделав еще несколько шагов назад, резко развернулась и бросилась наутек, но не успела даже и нескольких шагов сделать, как на полной скорости врезалась в конфетного человечка. Тот потерял равновесие и упал на пол. Его костюм был настолько объемным, что бедняга не мог подняться — лишь беспомощно махать руками и ногами.

— Слышь, корова! Смотри, куда прешь! — пробасила конфета с милым улыбчивым лицом, барахтаясь на полу. — Чего вылупилась?! Встать помоги!

— Что?! — задохнулась от возмущения. И если сначала хотела помочь несчастному, то после прилетевшего в мой адрес оскорбления, передумала. — Вот тебе помощь, хамло! — пнула негодяя ногой по мягкой обивке и, заметив, что Миша уже достаточно быстро двигается в мою сторону, бросилась к выходу из торгового центра.

В моем положении приличную скорость развить не получилось. Все же здоровье малыша для меня важнее. Да и эмоции поутихли. Лучше уж прямо сейчас поставить окончательную точку в общении с Мишей, а после жить спокойно и не думать о том, что в любой момент он заявится на порог.