Кто на папочку?

Ксения Викторовна вздрогнула и медленно повернулась, ошарашено хлопая глазами.

— Антонина! — возмущенно вскрикнула она. — Ты с ума сошла?

— А ты не знала? Я, вообще, тут местная достопримечательность. Меня все стороной обходят, — угрожающе надвигаясь на Ксению Викторовну, протянула баба Тоня.

— Ты всегда была распущенной…

— А ну, шуруй отсюда, моралистка, — зашипела Антонина и снова замахнулась, но в этот раз не успела довести дело до конца.

С криком «Сумасшедшая!» Ксения Викторовна рванула к лестнице и побежала вниз. Да еще так резво, словно ей не шестьдесят, а максимум тридцать. В такие моменты я рада, что у меня такая самоотверженная и социально-активная соседка. Ведь после такого позора бывшая почти свекровь даже в подъезд моего дома нос не сунет.

— То-то же, — победно улыбнулась баба Тоня. — Каринка, поди, испугалась? Иди, успокаивай, мачо, — усмехнулась и, напевая что-то себе под нос, скрылась в своей квартире.

Я отпрянула от двери и юркнула в гостиную. Почему-то не хотелось, чтобы меня поймали на подглядывании. Хотя пропустить такое я не могла. Внутри еще сохранялось неприятное давящее ощущение после ссоры с подругой, а потом и разговора с Мишиной матерью, но баба Тоня, признаюсь, подняла мне настроение.

Дверь скрипнула, и в квартиру вошел Дима. Он сразу подошел ко мне и сел рядом на диван.

— Ну, как ты? Она тебе что-то сделала?

— Нет, все хорошо. Просто окончательно испортила настроение, — отмахнулась и положила голову на плечо мужчины. Стало уютно и тепло. В один миг я почувствовала себя защищенной. Стоило только Маркову обнять меня и поцеловать в макушку.

— Окончательно? Значит, до нее еще кто-то постарался?

— Забудь, все нормально.

— Нет, Карина, не нормально. Что произошло? Кто еще тебя обидел? Я его знаю?

— Ее, — обреченно выдохнула, зная, что Дима не отцепится, пока не получит ответ. Уже не раз это проходили. — Мы немного поругались с Мирой, но…

— С Мирой? Это возможно? Вы же лучшие подруги… — искренне удивился Дима, а у меня от его слов опять слезы навернулись на глаза.

Сразу вспомнилось все самое хорошее, что у нас было с подругой. А еще стало страшно, что навсегда потеряем друг друга из-за такой глупости.

— Эй, Карин, ты чего? Она тебя обидела? Что она сказала?

— Неважно, — закрыв лицо руками, всхлипнула. Господи, когда же я снова стану бесчувственной снежной королевой? Уже никаких сил не осталось. Эти постоянные перепады настроения меня добьют!

— Знаешь, действительно, неважно. Подожди меня здесь, я скоро вернусь, — решительно заявил Марков и встал с дивана.

— Ты куда? — испуганно спросила, схватив его за руку.

— Никуда. Все будет хорошо, обещаю. Вернусь буквально минут через двадцать и поедем в ресторан. А если хочешь, заскочу туда сам и привезу еду к тебе. Развалимся на диване и кино посмотрим. Как тебе идея? — быстро перевел тему Дима и, не дождавшись ответа, убежал.

Марков чуть ли не рычал от ярости. Как бы он ни старался оберегать Карину от стрессов, ничего не получалось. Вечно кто-то пытается с ней поговорить, что-то от нее требовать, теперь еще и Мира. Хороша подруга, ничего не скажешь! Знает, в каком она положении и все равно на рожон лезет. Дима даже догадывался из-за чего девчонки поссорились. Орлеанская его никогда не жаловала, а теперь еще и с мужем поспорила, а тут проигрыш разгромный, вот она и гнет свою линию. Только какое она имеет право вмешиваться в их семью?

Впервые за всю жизнь Дима хотел заботиться о ком-то, кроме себя. Карина стала для него всем. Эта девушка была создана словно для него. Нежная, спокойная, понимающая. Ее хотелось защищать, оберегать от всего и всех. А еще постоянно находиться рядом, обнимать, целовать, шептать ей на ухо о том, чтобы он хотел с ней сделать, а потом с наслаждением наблюдать яркий румянец на ее щеках и смущенный взгляд.

Сейчас, когда Марков узнал, какими могут быть отношения с женщиной, какие чувства можно испытывать к ней, он понял, что до этого все его размышления на тему семьи и отношений были в корне неверными. Все, что ему говорил отец, оказалось враньем. Счастливым, находясь постоянно в одиночестве, стать невозможно. Но убедиться в этом можно только познав счастье. Тогда все, что было до, становится неважным, блеклым. И Дима никому не позволит причинить вред той, что показала ему настоящую жизнь. Даже ее подруге, которая с чего-то решила, что может указывать Карине, как ей жить.

До соседнего дома мужчина дошел буквально за пару минут. Пока он поднимался в лифте на нужный этаж желание наподдать мелкой заразе лишь усилилось. Дима ничего не имел против Миры. Она ему даже нравилась в чем-то, но иногда конкретно подбешивала своим эгоизмом. Может быть, даже потому, что напоминала чем-то его самого.

— Дима? — открыв дверь, удивленно спросила Мира. — Руслана нет дома.

— Очень жаль. Я бы и ему вставил. Но раз его нет, то никто не помешает мне поставить тебя на место, — пробурчал Марков и, оттеснив опешившую от его наглости жену друга, прошел в квартиру.

— Что? Ты что несешь?

— Какого хрена ты выводишь Карину? У нее уже девятый месяц беременности пошел. У нее гормоны скачут. Она то плачет, то смеется. Ты другого времени не нашла, чтобы поругаться? Тоже мне лучшая подруга…

— Погоди-погоди, — выставив вперед руки, оборвала его тираду Орлеанская. Она прищурилась и с нескрываемым интересом вглядывалась в лицо мужчины, словно пытаясь что-то там прочесть. — Ты сейчас орешь на меня?

— Да, твою мать, я ору на тебя! — взорвался Дима, не понимая реакцию Миры. Она его вообще слышала?! — И мне плевать, что Русу пожалуешься, поняла? Я никому, слышишь, никому не позволю причинить вред Карине! Да, я тебе не нравлюсь, но это не значит, что ты можешь вмешиваться в ее жизнь и навязывать кого-то. Как ты, вообще, могла спорить на подругу? Это, по-твоему, нормально?! И знаешь, что? Я ей все расскажу! Как только она родит и немного придет в себя. Потому что я не собираюсь поддерживать этот бред. И, будь добра, извинись перед ней и пока она не родит, не смей расстраивать! Я не собираюсь вмешиваться в ваши бабские разборки, но пока Карина уязвима, я не посмотрю, что ты женщина, поняла?!

Мира только стояла, открыв рот, и ошарашено хлопала глазами. Явно не ожидала такого поведения Маркова. Он же тяжело дышал и еле сдерживался, чтобы не придушить жену друга. Уж слишком странная у нее была реакция на сказанное.

— Я… не ожидала от тебя… — наконец, выдала она, прожигая Диму таким взглядом, словно в первый раз его увидела.

— Не ожидала чего?

— Я думала, что для тебя это все игра, что ты не серьезно относишься к…

— Знаешь, тебе думать, вообще, противопоказано, — выругался Марков и устало потер переносицу. — Ты же меня не знаешь, Мир. Ты понятия не имеешь, что у меня в душе. Так какого хрена ты пытаешься разрушить мою семью? Хочешь, чтобы Карина была с Ваньком? А с чего ты взяла, что он лучше? Хочешь, чтобы у моего ребенка был неродной отец?

— Настоящие родители не те, кто…

— О боже, ты сейчас серьезно?! — выпалил Дима, не собираясь слушать этот бред. А посмотрев на растерянную Миру, понял, что она сейчас держится своей линии тупо из-за принципа. Она из тех людей, кому очень сложно признать свою неправоту. Вот и продолжает держаться на голом энтузиазме. — У вас ведь с Русом тоже было все непросто вначале. Но ты в нем что-то нашла. Карина бы никогда не стала вести себя, как ты. Она бы приняла твой выбор.

— Ладно, — понуро опустив плечи, выдохнула Мира. — Возможно, я была неправа насчет тебя. Не думала, что ты рванешь ее защищать даже от меня. И, может быть…ты не так плох, как я думала. Но если ты ее обидишь…

— Ты за собой следи, Мир. Думаешь, ваш спор с Русланом она на «Ура!» воспримет. Ты чем думала вообще? На что хоть поспорили?

— Да ни на что, — окончательно расстроилась девушка. — Это было просто… в запале… Оно само как-то получилось. Да и, если ты заметил, мы с Русланом больше ничего и не делали.