Кто на папочку?

— Опять свидание?! — изобразила удивление, хоть уже и привыкла, что у этой женщины кавалеры меняются со скоростью света.

— А что ж я, не человек что ли? В шестьдесят жизнь только начинается, — подмигнула баба Тоня. — Вот кто-то с горочки спустился, наверно милый мой идет… — затянула песню и двинулась в сторону дороги, помахав мне на прощание.

— Отчаянная женщина, — хихикнула я себе под нос и вошла в подъезд.

Глава 5

Как же хорошо. Громкая музыка долбит по ушам. Я в самой гуще танцующих людей отрываюсь на полную катушку. Как же соскучилась по этому. Движения ничего не сковывает. Могу прыгать, извиваться, как душе угодно. Отпустить себя на волю и полностью отдаться во власть задорной мелодии. Все гости клуба смотрят на меня с восхищением, свистят и улюлюкают, когда делаю очередное сложное па. Они обступили меня и с восхищением ловили каждое движение, от чего хотелось выложиться полностью, показать все, на что способна. Реакция толпы всегда раззадоривает, дразнит, бросает вызов, который невозможно не принять.

Однако насладиться вдоволь эйфорией не успела. Песня резко прекратилась. Люди вокруг медленно растворились, шум их голосов постепенно стих, а я осталась совсем одна в огромном зале. Рядом материализовался стул, и я села на него, уверенная, что сейчас произойдет что-то интересное и волнующее. Ладони вспотели от нетерпения, а дыхание сбилось. Тело пылало от предвкушения. Чего? Я не знала.

По залу разлилась расслабляющая, плавная, ласкающая слух мелодия. Из тени вышел мужчина, двигаясь в такт музыке, соблазнительно растягивая каждый шаг. Я не видела его лица, скрытого под стильной шляпой, надвинутой на глаза, но не могла глаз отвести от рельефного торса, облаченного в распахнутую жилетку из черной костюмной ткани. Брюки на незнакомце сидели низко на бедрах, пробуждая фантазию. Он двигался так соблазнительно, что я еле сдерживалась от желания подойти и…

Не успела додумать, как сбоку уловила движение и резко повернулась туда. Еще один мужчина. Дима. Точно в таком же костюме, как первый танцор. Марков облизнул губы и провел тягучим движением скользнул ладонью вниз по каменному торсу, соблазняя и завлекая своим горящим взглядом, от которого бросало в жар.

Вновь бросила взгляд на первого мужчину и поняла, что это Иван. Он отбросил шляпу в сторону и, подмигнув мне, улыбнулся настолько порочной улыбкой, что дыхание перехватило. Как завороженная, я смотрела на плавно перекатывающиеся кубики его пресса и задыхалась от желания пройтись по ним своими пальчиками.

И снова меня отвлекло ощущение, что в комнате появился кто-то еще. Медленно перевела взгляд влево и обнаружила еще одну фигуру, выходящую из тени. Очередное поджарое привлекательное тело заманивало тягучими грациозными движениями, не давая отвести взгляд. Миша хищно облизнулся и плавной, крадущейся походкой направился ко мне, не отрывая от меня глаз, в которых отчетливо виделся невыносимый голод.

Как загипнотизированная, я смотрела на приближающегося мужчину и не заметила, что оказалась окружена. Иван сел у моих ног, скользнул горячими ладонями под юбку, а Дима подошел сзади и покрыл поцелуями шею.

— Карина, — улыбнулся Миша, наклоняясь к моим губам.

— Карина, — соблазнительно шепнул на ухо Дима.

— Карина, — одарил похотливой, сводящей с ума улыбкой Иван, а я только и делала, что поворачивалась к каждому на его зов, чувствуя себя окончательно растерянной и в тоже время разгоряченной до умопомрачения.

— Карина… Карина… Карина… — доносились мужские голоса со всех сторон, дезориентируя и пугая.

— Нет! — с громким криком села на постели, испуганно осматриваясь по сторонам в поисках трех развратников. Тяжело дыша, прикрыла глаза, осознавая, что все это было сном, и нервно потерла лицо, приходя в себя. Надо же такому присниться.

Как раз в этот момент включилось радио на музыкальном центре. Пора вставать и собираться на работу. По комнате разлилась веселая песня о разбитой любви. Всегда удивлялась этому феномену. Как можно петь о печальных моментах под зажигательную танцевальную музыку? Лично у меня от этого каждый раз возникает когнитивный диссонанс, но если не слушать слов, то волей неволей начинаешь пританцовывать.

Встряхнув головой, прогнала остатки наваждения от странного сна и соскользнула с постели. Полгода без мужчины дали о себе знать. Уже эротические сны начали сниться. Наверное, это все впечатления последних двух дней. Еще и Мира вчера вечером позвонила, рассказала веселую историю о том, как из-за меня подрались Дима с Иваном. Нелепица какая-то. Один просто до дома подвез, а второй, вообще, гадостей наговорил. И что, спрашивается, они делили? Еще и Миша… Чувствую, он мне так и не поверил, да и слишком настойчиво себя вел. Значит, не успокоится и в ближайшее время снова появится.

Заправив кровать, пошла в ванную. Умылась и привела себя в порядок. Волосы стянула в высокий хвост, на лицо нанесла легкий макияж и, оценив результат в зеркале, осталась довольна. Вернувшись в комнату, натянула на себя легкое платье мятного цвета и пошла на кухню, но, проходя мимо входной двери, услышала за ней какое-то копошение, а следом громкий возглас бабы Тони.

— Явился, ирод!

Любопытство победило, и я тут же прильнула к двери и заглянула в глазок. Миша испуганно пятился от разъяренной женщины с веником в руках.

— Оставил девку с пузом и свалил!

— Но я же вернулся! Баба Тоня, я вообще только вчера узнал, — оправдывался мужчина со священным ужасом в глазах. Знал, что этой женщине палец в рот не клади. Откусит по самый локоть и не поперхнется.

— Вернулся он! Герой выискался! — с презрением бросила женщина и замахнулась на Мишу веником. — Поздно уже, соколик. Каринка себе другого нашла. Высокого, красивого и богатого. Давай, шагай отсюда, пока он тебя с лестницы не спустил!

— Кого это она себе нашла? Не смешите меня… — попытался возмутиться мужчина, но не успел договорить, как получил веником по голове. — Сумасшедшая! — выпалил он, сверкая бешенством в глазах.

Мне даже страшно стало за бабу Тоню. Все же ее импульсивность до добра не доведет. Разве можно быть такой бесстрашной?

Схватившись за ручку двери, приготовилась выбежать из квартиры, если Миша потеряет над собой контроль, но тот, видимо, так опешил от напористости женщины, что растерялся и не знал, как реагировать.

— Вот и шуруй отсюда, пока я тебя, чем потяжелее, не отходила! — продолжала наступать баба Тоня.

— Это мой ребенок! И я имею право… — отмер, наконец, Миша.

— Все! Ушел твой поезд. Давай-давай, нечего Кариночке душу рвать. Такая девочка! Милая, добрая, красавица, умница, а ты… Эх, срамота!

— Баб Тонь, ну ладно вам, — виновато опустив голову, пробурчал он. — Ошибся я, знаю. Ну, вы-то хоть палки в колеса не вставляйте. Я все осознал, да и от ребенка не отказываюсь. Наоборот, хочу вернуться.

— Сладко поешь, только брехня это все… — вошла во вкус соседка, а я поняла, что если не остановлю это, то последствия могут быть непредсказуемыми. Да и с Мишей нужно поговорить нормально, чтобы он, наконец, осознал, что ошибается.

— Миша, зайди, — открыв дверь, позвала бывшего.

— Кариночка… — попыталась возразить баба Тоня.

— Все хорошо. Спасибо за заботу, но все в порядке, — с улыбкой прервала ее и, схватив Мишу за ворот футболки, втащила в квартиру и захлопнула дверь.

— Ты вовремя, я уж думал, она не отстанет, — выдохнул Миша и, победно улыбнувшись, шагнул ко мне, оказавшись практически вплотную. — Убежала вчера, даже шанса не дала все исправить, — провел кончиками пальцев по моей щеке, лаская взглядом и пробуждая воспоминания, которые все эти полгода гнала от себя.

— А что ты исправлять собрался, Миш? Ты за все это время даже не позвонил ни разу, даже не попытался, а что сейчас изменилось? — оттолкнула его руку и отошла на шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

— Все изменилось, Кариш. Я же тебя знаю, как никто. Понимал, что ты даже слушать меня не станешь после всего, а когда увидел и понял, что ты беременна, осознал, что еще есть шанс. Ведь у ребенка должен быть отец. У нашего ребенка, Карин, — Миша взял меня за руку и притянул к себе, зарылся пальцами в волосы и принялся нежно массировать затылок. Раньше, когда мы были вместе, млела от этого и готова была простить все на свете. Глаза сами собой закрылись, а по телу разлилась приятная нега. Хоть на секундочку почувствовать себя желанной я ведь могу? — Я тебя люблю. Люблю, слышишь? Прости меня.