Сапфировая бабочка

Арден быстро поцеловал меня и убежал одеаться, крикнув мне уже из гардеробной: — Кто сейчас не встанет, тот опоздает к завтраку!

Что это с ним? Или он всегда такой веселый?

Я прошмыгнула в свою спальню. Не прошло и получаса, как я управилась с бадьей и ковшиком. Кажется, мне проще продвинуть идею водопровода, чем привыкнуть мыться с помощью прислуги. В голове толкались схемы из школьных учебников и картинки из исторических книг. Займусь сегодня же. Нет, завтра. В первую очередь кухня — мне надоело думать, какими руками готовилось то, что я ем.

Муж спугнул камеристку и настоял на том, чтоб лично застегнуть мне платье. К его разочарованию мои платья оказались со пуговицами спереди, но его это не смутило, он все равно остался рядом. — А прическу? — Ладно, сейчас позову Питу.

Он схватил меня за мягкое место, и я взвизгнула, хихикнув: — Да что с тобой? — М… не понимаешь? — Нет, наверное. — Представь, какой мне виделась моя семейная жизнь вчера утром, и какой она выглядит сегодня. — Он подошел ко мне вплотную, положил руки ниже спины и приподнял меня за бедра. — А какой она будет через неделю… М-м…

Я засмеялась и быстро его поцеловала. Он отпустил меня и выглянул в коридор, чтоб позвать камеристку.

Похоже, муж-гуляка и весельчак будет непростым испытанием. Придется устраивать какие-нибудь разудалые празднества, не только чопорные балы, чтоб муж отрывался на дому, а не шастал в таверны. Ладно, справимся как-нибудь.

К завтраку мы спустились вместе. Экономка ждала нас внизу лестницы, с беспокойством поглядывая то на меня, то на графа. Я поддернула рукав, чтоб показать ей темную метку, и она заулыбалась, а когда госпожа Маргарита перевела взгляд на светящееся лицо графа, ее брови поползли вверх в крайнем недоумении. Такого исхода брачной ночи от воспитанницы обители никто не ожидал.

Нас привели в Малую столовую и посадили напротив друг с друга за небольшим столом. Нарезая ветчину я поинтересовалась, насколько далеко я могу заходить в распоряжении слугами, и мысленно отметила, что пора вводить четырехзубые вилки вместо этого двухзубого безобразия. — На тебе замковое хозяйство, кроме гарнизона. Что касается графства, здесь решения принимаю я, но ты можешь говорить с людьми и передавать мне вопросы. Позже мы обсудим, обычно графиня обладает некоей суммой, которую может тратить на устройство дел без разрешения мужа. Хочешь что-то изменить по вкусу своего мира? — Да, хочу. В моем мире многое сделано иначе. Люди меньше болеют, живут дольше и лучше. — Кхм. Намного иначе? — Намного, — вздохнула я. — То, что я вижу вокруг, это наше прошлое. Мы ушли вперед лет на триста-четыреста, а кое-где и пятьсот.

Граф глянул на меня с опаской. — Честно говоря, мне немного не по себе. И что ты хочешь изменить? — Прежде всего, кухню. С точки зрения моего мира ее нужно иначе устроить и лучше чистить. — Кухня — твое законное право. — А дальше… я к вечеру напишу первые шаги. — Хорошо. Я съезжу, расстрою Его Величество, и вернусь к ужину. — Не расстраивай его слишком сильно, иначе он придумает еще какую-нибудь гадость. — Да, ты права. Придется изображать удрученного судьбой несчастного супруга.

Он скорчил рожу и не выдержав, расхохотался. — Арден? — Да? — Я подумала… Я могу завести алхимическую мастерскую? В моем мире я была по-вашему алхимиком. — Конечно. Интересно, что у вас есть алхимического, чего нет у нас?

Я отвечала осторожно, стараясь выбирать то, что могу воспроизвести сама в здешних условиях: — Порошок, от которого больше урожая. Краски для ткани, которые дешевле делать, они получаются ярче и дольше держатся. М… Разные вещи для помощи лекарям. — Будет тебе мастерская. Если у тебя получится хотя бы половина, то через десять лет Его Величество сильно пожалеет о своих интригах.

* * *

Арден оделся для дороги и заглянул ко мне сказать, что уезжает. Я прошла с ним до дверей и поцеловала на прощание. Увидев его удивление, смутилась: — Наверно, в вашем мире так не принято. — Теперь принято, — расплылся в улыбке муж.

Граф уехал, а я позвала экономку и попросила проводить меня в кухню. Госпожа Гертруда уже знала о потемневшей метке и увидев меня радостно засуетилась. Мне было жаль расстраивать хорошую женщину, но разводить инфекции с глистами не в ее же интересах.

Я выдержала небольшой бой с кухонной командой, который закончился моей безоговорочной победой, стоило на пальцах объяснить про мелких потусторонних тварей, которые стремятся убить как можно больше созданий Небесных Родителей. Я вошла в роль религиозной Агаты и сообщила, что Добрейшая Мать открыла мне тайну мелких тварей, когда я пыталась уйти в Небесный Храм.

В спальне я засела за что-то вроде секретера. Наверное, это его предок — маленький столик с ящиками, где нашлась бумага. Я достала из своих вещей свинцовый карандаш и принялась набрасывать список начинающего прогрессора, прикидывая, по каким пунктам получу наибольшее народное сопротивление. Пока лидировала гигиена с санитарией.

В дверь постучали. Я крикнула, чтоб вошли. — Госпожа Маргарита, госпожа Гертруда, что-то случилось? — Мы подумали, — начала экономка, — что нехорошо скрывать такие сведения. Раз Добрейшая Мать одарила вас знанием, как побеждать этих мелких тварей, нужно объявить им святую борьбу во славу Небесных Родителей.

Такой пыл меня несколько ошарашил. Впрочем, я же для них спасительница, пожертвовавшая своими убеждениями ради счастья их любимого лорда. Что ж, будем ковать железо, пока горячо.

— Я с удовольствием поделюсь со всеми желающими тем, что знаю, — ответила я. — Нам нужно основать Орден! — воскликнула повариха. — Орден? Но я не ухожу в Обитель. — О, это совершенно необязательно, — махнула рукой госпожа Гертруда.

Определенно, Небесные Родители мне нравятся.

— Конечно, хорошо бы связаться с небесными сестрами, они станут распространять ваши заветы силой Великого Отца и верой Добрейшей Матери, — добавила экономка. — Вы подали мне великолепную идею, — улыбнулась я женщинам. — Прошу вас подумать над тем, как мы назовем наш Орден.

Кивком я отпустила подружек и достала чистый лист. Никогда не думала, что придется писать новый гигиенический завет, десять санитарных заповедей и святое причастие-вакцинацию. Но что поделать — это тоже метод.

Я откинулась на спинку стула и посмотрела вверх, выбирая приличествующие религиозному Ордену формулировки. Мой взгляд наткнулся на барельеф Добрейшей Матери. Мне показалось… нет, не показалось! Вырезанная из дерева фигура, действительно, улыбнулась шире и… подмигнула.

Эпилог

Неделя пронеслась в заботах с утра и до вечера. Замок пришлось отмывать с верху до низу, а на то, чтоб держать кухню в должной чистоте, наняли еще двух служанок.

Справедливо рассудив, что на мои нововведения нужны будут золотые, я принялась прикидывать, какие из знаний моего мира принесут их побыстрее. Идея пришла, когда я собиралась ехать в город к стеклодувам, заказывать утварь для лаборатории алхимика. Из города я вернулась с подмастерьем, которому пора было выпускаться в мастера, и с заготовками для собственной стеклодувной мастерской. Мастерская при замке сделает мне все, что нужно, для моих целей. Но главное, хрусталя в этом мире еще не знали. Уверена, что деньги потекут рекой. Но продавать хрусталь придется для начала за границу, иначе король, который и так точит зуб на наше графство, приберет дело к рукам.

Я записывала все, что могла вспомнить, многое — на будущее. Я стала носить с собой сшитые в тетрадь листы бумаги и свинцовый карандаш, чтоб не потерять ничего из всплывающего в памяти. Прочное джинсовое плетение, английские булавки, плоские пуговицы, консервация — все это было достаточно просто произвести с имеющимися технологиями. Как только поставлю лабораторию, займусь восстановлением рецепта спичек.

Не желая отбирать кусок хлеба у приютских вязальщиц я договорилась с Арденом весной перевезти приют в наши земли, чтобы основать здесь вязальную мастерскую. Тащить сорок детей по холоду в многодневную дорогу было бы неразумно.