Захваченный (ЛП)

— Ты мне больше нравился, когда молчал.

— Я могу заткнуться, — говорю я, снова прижимаясь к ней своим членом.

— Ты должен затащить меня в кузов грузовика и трахнуть прямо сейчас.

Я срываю с неё юбку. В прямом смысле. Я расстёгиваю молнию на ней, и когда я стягиваю вещь по бёдрам Кэсси, та не сразу падает, поэтому я просто срываю её с тела.

— Тебе придётся купить мне новую одежду, если ты будешь продолжать рвать мою на части.

— Нет. — Я срываю с себя рубашку и бросаю её на землю, затем сбрасываю штаны.

— Нет?

— Думаю, я просто оставлю тебя голой.

Глава 46

Кэсси

— Мне кажется, я люблю тебя. — О, чёрт возьми, я не могу поверить, что выпалила это прямо сейчас. Кто говорит это, когда тебе говорят: «Я думаю, что просто оставлю тебя голой»? Это совсем не правильный ответ.

Я останавливаюсь и смотрю на него, паника, вероятно, написана на моём лице, потому что именно это я чувствую прямо сейчас, как будто у меня вот-вот случится сердечный приступ. Это слова, которые вы определённо не можете не сказать.

Колтон как-то странно на меня смотрит. Чёрт, он так странно на меня смотрит.

И он ничего не говорит.

Я снова открываю рот и вдруг не могу остановиться.

— Я никогда раньше не была влюблена, так что в действительности могу ошибаться, и я имею в виду, что, возможно, ужасное чувство, которое испытала в своей груди, это просто расстройство желудка или стресс, и это вполне правдоподобно. И разумная часть меня знает, что ты игрок — я имею в виду, футболист, а не просто игрок… хотя и это тоже, потому что на самом деле ты знаменитость, и будет много женщин, бросающихся на тебя — и ты слишком молод, и ты уезжаешь в следующем году, а я остаюсь здесь. А ты самоуверенный. Я имею в виду, Боже милостивый, ты слишком самонадеян. И упрямый. Я сказала себе, что это бессмысленно, но…

— Заткнись, Кэсси, — шепчет он, прижимаясь губами к моим. Я целую его изо всех сил. — Я влюблён в тебя.

— Ты этого не знаешь, — говорю я. — На самом деле ещё слишком рано об этом знать…

— Может, ты уже прекратишь болтать? Я думаю о тебе, а не о футболе, чёрт возьми. За последние две недели я провёл здесь кучу ночей, пытаясь заснуть без тебя. Я едва могу есть.

Я поднимаю брови.

— С тобой определённо что-то не так.

Конечно, «почти не ем», вероятно, означает половину пиццы за перекус вместо целой.

— А когда я сидел у твоего дома, это было…

— Эй, эй, эй, — я подняла руку. — Ты сидел возле моего дома?

— Не в смысле сталкера, — оправдывается он. — У меня не было бинокля. Ты знаешь, что ночью с улицы можно заглянуть в окно гостиной. Это совсем не безопасно.

— Это прозвучало в точности как сталкер, псих. — Я ударяю его по очень твёрдой, очень мускулистой руке.

— Я хотел убедиться, что ты в безопасности, — отвечает Колтон, бросая на меня взгляд «что-я-сделал-неправильно». — Я имею в виду, что проделал дерьмовую работу. Если бы я присматривал за тобой днём, то мог бы проследить за тобой до спортивного центра и… чёрт возьми, Кэсси, я не хочу наблюдать за тобой через окно.

— Отлично. Это супер, что ты не хочешь подкрадываться к окну моей спальни.

Он делает паузу и делает глубокий вдох, его широкая грудь расширяется ещё больше.

— Я говорю тебе, что не думаю, что есть какое-то другое объяснение тому факту, что в последние две недели у меня был огромный узел в животе, кроме того, что я люблю тебя. Кроме того, я хочу, чтобы ты была рядом всё это чёртово время. Когда меня нет рядом с тобой, всё хреново. Так что я влюблён в тебя, и это всё. Тебе просто придётся жить с этим.

— Ты так умело обращаешься со словами, — говорю я, когда он поднимает меня и несёт к кузову грузовика.

— Пожалуйста, — бормочет он. — Твои слова «Я люблю тебя» были не более красноречивы, чем мои.

Он поднимает меня в кузов грузовика, и я забираюсь назад по матрасу, спиной к подушкам. Колтон ползёт по мне, его лицо над моим, и его член сразу же оказывается у меня между ног.

— Красноречиво, — говорю я. — Громкое слово.

— Учился у лучших, — бормочет он.

На этот раз, когда он входит в меня, он не торопится. Его глаза встречаются с моими, и они ни на миг не колеблются, когда он медленно движется внутри меня. Я думаю, что могла бы остаться такой навсегда и быть счастливой. Моё сердце, кажется, собирается разорваться на части.

Когда я, наконец, кончаю, после того, как Колтон брал меня, пока я не превратилась в лужицу, его пальцы переплетены с моими, взгляд глаза в глаза. Когда он кончает, с его губ срывается:

— Ты моя.

***

— О ад, — стонет Колтон ещё до того, как мы открываем дверь. — Я знаю этот голос. Готовься.

Смех Дорин слышен даже через входную дверь, а также приглушенные голоса Танка и Сейбл.

— Пора! — зовёт Дорин. — На столе есть еда. Завтрак на ужин!

На столе — рог изобилия еды, если быть точной. Стопка блинов в милю высотой, горы яиц, бекона и сосисок и столько выпечки, что хватило бы на открытие пекарни. Колтон кладёт руки мне на бёдра, притягивает к себе и шепчет на ухо:

— Ты уже съела сосиску, не так ли?

— Заткнись, — шиплю я, шлёпая его по руке. — Твоя мать прямо здесь.

— Идите сюда и поешьте, пока всё это не остыло, — Дорин жестом приглашает нас присоединиться к ним, когда Танк и Сейбл выдвигают складные стулья вокруг двух карточных столов, установленных в гостиной. Наш кухонный стол определённо слишком мал, чтобы разместить всех собравшихся. Я почти ожидаю, что складной стул Танка рухнет под ним. Складные стулья рассчитаны на вес футболиста или они делают специальные усиленные стальные только для них?

— Ешьте, ребята, — приказывает Дорин. — Вам нужна выносливость для игры. — Она пристально смотрит на Колтона. — И если ты собираешься подарить мне внуков.

— А вот и оно, — произносит Колтон.

Я давлюсь глотком апельсинового сока, который только что выпила.

Дорин накалывает вилкой блинчик и кладёт его мне на тарелку, как будто она только что не упомянула о том, что Колтон оплодотворил меня.

— Я всегда советую мальчикам носить с собой презервативы, но к тебе это больше не относится, Колтон.

Сейбл хихикает, а Танк фыркает. Рядом со мной ворчит Колтон:

— Чёрт, ма. Было довольно неловко, когда ты посылала мне презервативы по почте. Сказать мне, чтобы я их не надевал — это уже перебор.

— Я просто хочу сказать, что ты не можешь ошибиться с милой случайной беременностью, — говорит она.

Я думаю, что кусок блинчика, который только что съела, попал не в то горло. Я собираюсь удавиться блинчиком посреди ужина.

— Хватит, ма, — говорит Колтон своим деловым тоном.

— Я рада, что вы вместе, вот и всё, к чему я клоню. И вы двое тоже! — добавляет она, бросив взгляд на Танка и Сейбл. — Одному Богу известно, почему тебе понадобилось несколько недель, чтобы преодолеть этот дурацкий спор о диссертации, — говорит она со вздохом. — Если он когда-нибудь будет таким упрямым в будущем, Кэсси, ты можешь отправить его обратно ко мне для проверки отношений.

Смех клокочет у меня в горле.

— Да, мэм.

— Предательница, — шепчет Колтон. Он наклоняется и сжимает моё бедро.

Глава 47

Колтон

Девять лет спустя

— Можно я возьмусь за это дело? — я слышу голос моей жены на расстоянии фута и, лёжа на массажном столе, наблюдаю, как она разговаривает с массажисткой, которая работала надо мной в течение последнего часа.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я низким голосом. Мы находимся в тренировочной комнате, только занавеска отделяет нас от остальной части комнаты, где есть другие игроки, которых перевязывают, массируют или принимают ледяные ванны. — Разве тебе не нужно проверять домашние задания? Почему у тебя волосы заплетены в косички, доктор Кинг?

Кэсси пожимает плечами.

— Я займусь старым случайным распределением баллов, — шутит она, хотя ничего подобного не сделала бы. Я знаю, как серьёзно она относится к своей работе университетского профессора. В этом году она претендует на эту должность, и она совсем не беспечна в своей работе.