Мир победившей Смерти

К моему удивлению, после выходки с молнией, даже Гор взял, наконец, свои яйца в кулак. Нет, я понимаю, у него есть приказ, но в конце то концов! Павлов вот только плевался. Угрозами кидался, обещал меня закопать. Правда, заткнулся сразу же, стоило мне только приподнять правую руку и вызвать пару искр между пальцев.

Да, я прекрасно понимал, что всё это может мне ой как аукнуться. Но в тоже время, нужен я им не меньше. Так что, как-нибудь разгребемся. Главное, чтоб у Плисецкого мозги работали нормально, а не так, как у этих вот умников.

Сборы не заняли много времени. Аккуратно и по отдельным пластиковым контейнерам было сложено всё, в том числе и посох некроманта. Моё предупреждение не хватать артефакты голыми руками бесследно не прошло. Всё делалось осторожно, при помощи щипцов из свинца и контейнеров из толстого пластика.

Кроме самого посоха, по контейнерам лежали кинжалы вампирш. Четыре вполне себе изящные зубочистки, с нанесенными на лезвия, письменами. И если в том же посохе я частично видел остаточный след затухающей магии, то вот эти казались пустышками. Тем не менее, предосторожность была и здесь. Хоть в чем-то мозги у них работают.

Кроме этих образцов, были собраны кусочки кожи погибших людей, части их одежды, трава и местный грунт. В нагрузки шли предметы обихода, фляги, кружки и тарелки. Туда же ушел обычный охотничий нож, шерсть с тел буйволов и кусочки пищи. Но все эти находки меркли по сравнению с книгами. О, как же Аня носилась с ними, как только Бездарь вытащил пару штук из одного фургона. Все хорошо сохранившиеся, не блеклые, не старые. Письменность абсолютно незнакомая, а стиль написания явно ручной.

В конечном итоге, чтобы освободить место в рюкзаках, они решили оставить здесь сборные столы и часть дешевого инструментария. Нагружать рюкзаки военных не позволил Гор, а меня же никто и не просил. Хотя, думаю, все понимали, каков будет мой ответ.

— Можно выдвигаться, — раздался голос Павлова в наушнике. — Мы готовы.

— Очень даже вовремя, — проворчал я.

— Юр ты со мной впереди, — начал отдавать приказы Гор. — Вол в центре вместе с головастиками. Лопата, Бездарь — замыкающие. Всё, двинули!

Кажется, когда Плисецкий говорил, что эта тройка ученых не лыком шиты, слегка преувеличил их возможности. Уже через десять километров наша скорость заметно упала. Восторженные разговоры между Павловым и Игнатьевым сошли на нет. Аня еще пыталась делать фотки и какие-то заметки в своем планшете, но тоже сдулась, уронив взгляд в землю.

Еще через несколько километров стал виден конец степи. Высоченный лес, сухих до потрескавшейся коры, деревьев, что сплошной стеной стояли на пути, с расстояния в пару сотен метров смотрелся пугающее. Пусть кора и была суха, но вот крона у этих деревьев была. Черные длинные листья, росли столь часто, что крона шла сплошным потоком. Ветви деревьев соприкасалась, порождая этакий ковер, что полностью перекрывал свет местной звезды. Так что, когда мы заходили под сень этих деревьев, холодом и сыростью пахнуло сразу. А еще гнилью. Сырая земля под ногами, казалась перепаханной вот-вот. Мягкая, пружинистая, она мгновенно налипала клочьями на ботинки, добавляя прилично веса.

— Сколько нам еще? — спросил Гор, с толикой напряжения в голосе.

— Метров пятьсот, — ответил я, тихо. — Но нам лучше поторопиться. Дерьмовое место.

— Земля — словно посреди братской могилы, — бросил Лопата.

— А мне почему-то огород вспомнился, — это уже Бездарь. — Такая же каша на ногах.

— Надо образец грунта взять, — Павлов.

— И листвы, — пробормотала Аня. — Она здесь странная какая-то, слишком сочная что ли. Сок изучить, вдруг полезными свойствами обладает?

Если с первым проблем не было, и Павлов тут же ловко подхватил часть земли в небольшую мензурку, то вот сорвать листик просто так не получится. Крона начиналась на высоте метров так десяти-двенадцати. И до неё массивные стволы вообще не имели веток. А обхват их, наверно, метра четыре в диаметре.

— Товарищ майор, — обратился Павлов к Гору. — Вы не могли бы очередью срезать какую-нибудь ветвь? Тут и правда может оказаться очень интересный состав.

Гор сморщился, но повернувшись к Волу, кивком показал ему наверх. Пусть выстрел «Выхлопа» громче глушеного калаша, но так хоть будет шанс закончить всё одним точным попаданием.

Вскидывал винтовку Вол легко и непринужденно. Дальше был выстрел, практически навскидку и вот чуть в стороне от нас, на землю упала достаточно толстая ветвь. Звук её падения получился глухой, но тяжелый. Словно листья и правда весили прилично. А вот дальше случилось странно — шелест листьев в кроне разнесся на многие метры вокруг. Только вот ветра не было. Абсолютно. Полный штиль. Но, тем не менее, движение листвы было такое, будто по кроне прошелся хороший такой порыв.

— Боже, что это? — удивленный возглас Ани раздался неожиданно. — Какого??

Бросив взгляд в её сторону, брови у меня полезли на лоб со скоростью очень близкой к скорости света. Девушка буквально отпрыгнула от ветви, которая кровоточила. Разрезанный напополам лист, половина которого лежала на земле, обильно кровоточил. Вместо травяной мякоти виднелась человеческая плоть. А белые росчерки внутри неё, больно уж походили на кости.

И тут деревья вокруг нас начали взрываться. Кора разлеталась щепками, оголяя наполовину сгнившие человеческие тела. Они падали на землю и тут же приходили в движение. Этому движению вторило другое — за мертвяками внутри деревьев, словно змеи из плоти, нехотя скользили толстые жгуты.

— Ходу, ходу, ходу! — заорал я, первым посылая пули в ближайший ствол дерева.

Тот скрежет, что раздался в ответ, прошелся наждачкой по нервам. Жгуты с неимоверной скоростью понеслись ко мне, но молния, всё-таки быстрее.

Разряд по венам и мир чуть замедляется. Этого оказывается достаточно и очень вовремя. Подшаг назад, доворот корпуса вбок и вскинуть автомат. Два выстрела в основание жгута и пуля калибром 7,62 разносит податливую плоть в клочья. Чуть отклонить голову, пропуская второй жгут мимо и снова два выстрела. Отпустить спусковой крючок, увести правую ладонь выше, к крючку гранатомета и плавно потянуть за него. Хлопок! ВОГ устремляется к стволу и взрыв порождает скрежет уже со всех сторон. Как в замедленной съемке вижу, группу вояк, в центре которых трое ученых. Сверху на них сыплется дождь из мертвых, полуразложившихся тел, и всему этому вторит множественное движение толстых жгутов внутри деревьев, что ждали своего часа за ними.

Ограничить, подчинить, управлять!

Цепная молния сорвалась с выкинутой левой ладони и внутри неё, словно бы остался осколок моего разума. Он управлял дугой, что, минуя людей выжигала деревья по ходу их движения. И тут снова оно — чувство прикосновения к лицу непонятной, еле ощутимой взвеси и следом насыщение. Полное ядро исторгает очередную цепную молнию и снова три слова, которые позволяют подчинить саму стихию. Вторая дуга несется по другую сторону от группы людей, а я падаю на одно колено от боли. Следующий поток энергии, что буквально врывается в ядро, корежит тело и туманит разум. Оно не в силах принять такое её количество! И тогда сыто заворочалась льдинка. Она вспыхнула сверхновой, заполняя собой всё. Мертвенный холод разошелся по телу, достигая макушки и кончиков пальцев на ногах. Боль пропала и мир вернул себе привычную скорость. Вернул, чтобы взорваться сотнями точек, раскиданных вокруг. Одни совсем тусклые, пусть и светят стабильно, а вот вторые, о это прям произведение искусства! Толстые, яркие, массивные. Они находятся ниже уровня земли и медленно пульсируют, распространяя жгутами свой гнило-зеленый свет на десятки метров вверх. А там, в вышине он расходится тонким саваном, что заменяет собой небо. И всем этим я могу управлять. Только протяни руку, только отдайся ему, стань частью чего-то большего. Чего-то?

— Нет, кого-то! — тихий шепот вклинился в мысли, а следом смех.

Тихий, вибрирующий. Он проникал внутрь головы. Выжигал мысли, чувства, переживания. Подчинял своей воле, ломая все барьеры и ограничения. Холод стал приятен. Зеленый свет — желанен. А семь двигающихся, где-то впереди, точек — уродливое вкрапление, на столь идеальном полотне вечности.