Страница 3 из 5
– Однако, милая Настенька, ни одна из озвученных в человеческой истории практик не заменит медитации на собственный исход.
– Голубушка, полностью с тобой согласна, и даже напротив, одна лишь непрерывная медитация на смерть и саморастворение заменит собой любой набор из самых изысканных практик.
И ложь, и правда – лишь маски интересов.
Непрестанно повышая осознанность, ты покинешь мир людей и окажешься в мире животных, в скрытых лесах которого странствуют боги.
Когда личность озаряется видением своего собственного персонажа, происходит действительное чудо, проливающее лавины изумительных совпадений и удачных до неприличия стечений Событийности.
– Настенька, как спорить, если я говорю так, а ты говоришь эдак?
– Так и эдак, подруженька моя, – это предмет не для спора, а для медитации.
Тогда он отказался от бога и его пустоты. Сломав безвременный порядок, он создал первейший беспорядок согласно своей природе – бесконечно многоликий, абсолютно непознаваемый, изысканно перетекающий, привязывающий к себе насмерть.
Пока ты не станешь настоящим, всё неуместно и бессмысленно.
Ум может бесконечно оттягивать решение, если выбор одного предполагает безвозвратный отказ от другого.
Сострадание замени на понимание.
Оставаться при своём мнении – единственное постоянное зло, которое есть на этой планете. Остальное временно и исправляется.
Не видя разницы между верой и знанием, уверенностью и силой, мы продолжаем возводить на пьедестал тех, кто вынужден паразитировать на наших знаниях и силе.
А ты экспериментируешь для жизни или живёшь ради эксперимента?
Идеалисты торжествующе бегут в одну сторону, материалисты, саркастически хохоча, в другую, и лишь психиатры спокойно наблюдают за всеми, незаметно прикрывая рукой подозрительно умиротворённую чем-то улыбку.
Если новая реальность настойчиво стучится в твой мир, воспрепятствование её проявлению чревато серьёзными осложнениями для твоего мира.
Когда зрение существа обостряется, оно начинает видеть и то, что видит с удовольствием, и то, что никогда не хотело бы видеть.
Каждый из вас по отдельности вполне приятное существо, но когда вы собираетесь в группы от двух, вы становитесь искусственным подобием, проявляющим всё приторное, притворное, неестественное вовне, а всё искреннее боязливо скрываете глубоко внутри, словно древние скупцы, прячущие днём свои души, чтобы насладиться их сокровищами ночью – в тишине следующего момента своего одиночества.
Весело, но грустно.
Всякое действие, изначально подчинённое своему мотиву, после свершения освобождается и перекладывает себя на плечи другого, более подходящего для ума и совести.
Бывалый грибник знает, что клады глубоко, а на исхоженных тропах лишь мусор да капканы.
Какую бы ты реальность здесь ни проживал, мы учтём, каким ты сюда вошёл, а каким вышел.
Лишь из души прорисовывая себя, ты потеряешь необходимость рисоваться перед собой.
Ты перешёл на уровень, где все значимые события проявляются под ногами в последнее мгновение, формируясь из невозмутимости действующего.
Им казалось, что они балансируют между разумом и духом, на деле же – между ленью и необходимостью.
Счастливым здесь сможет стать лишь тот, кто честно откроет для себя, в чём причины его несчастья.
Чрезвычайно тяжело учесть интересы того, чьи интересы ты можешь не учитывать.
Каждый миг проживания может принадлежать либо тебе, либо твоему персонажу.
Нет ничего прекраснее возвращения после глубокой разлуки с тобой. Я никогда не перестану отдаляться от тебя, чтобы испытывать моё возвращение снова и снова.
Прощение для местного населения до сих пор недоступно. Не понимая сути этого таинства, отказываясь от видимых действий по отмщению из-за трусости и неудобной для сытой жизни суеты, особи бессознательно перекладывают ответственность за наказание врага на бога, дьявола, карму или провидение.
Каждый раз, когда ты начинаешь испытывать затруднения в обнаружении белых пятен на настоящей карте своего сознания, я буду открывать тебе новую вселенную.
На действительной эволюционной стадии мы продолжаем агрессивно отстаивать такие философские системы воззрений, которые упрощают безнаказанное игнорирование человечности.