Страница 29 из 54
— Ты пожалеешь об этом, слышишь?! — мой голос походил на рык. — Клянусь, ты вылетишь отсюда при первой возможности!
— Идиотка! Я сейчас тебя сам в «морозилке» закрою! Тогда папашу ещё долго не увидишь! Ай! Сюда! Скорее! Здесь ненормальная!
Мне было слышно, как десяток тяжёлых ботинок сбегают вниз по лестнице, но продолжала бороться. Свирепо. Отчаянно. Я едва себя узнавала.
— Что здесь происходит?! — фантомными когтями всполоснуло спину. — Юна?
Обернувшись, я увидела несколько бойцов, а после Юдина, и тогда надежда отдышаться превратилась в пыль. От нахлынувших эмоций бурно заколотилось сердце.
Прошло несколько часов с нашей последней встречи, а моя ненависть к нему стократно возросла. Ко всему его облику. К бесстыжим глазам, манерной походке и непоколебимой способности казаться благородным.
— Что ты тут делаешь? К тому же, ночью?
Оттолкнув дежурного, я бросилась на капитана. И пусть прикасаться к нему не хотелось, я до хруста сжала в кулаках его накрахмаленную рубашку.
— Пусти меня к отцу. Пусти меня, Марк! — слёзно потребовала я.
— Тише, тише… — в голубых глазах промелькнула насмешка. — Его здесь нет, Юна. Твой отец не заслуживает компанию из мелких жуликов и безбилетников. Он помещён в более приличное место.
Язва так и просачивалась сквозь каждое его слово, но едва ли он блефовал.
— Мне нужно к нему, пожалуйста… — я была готова молить, чтобы чёрствое сердце парня оттаяло. Юдин был из тех, кто наслаждался покорностью.
И вот, казалось, капитан смягчился. Барским движением руки он приказал бойцам убраться. Теперь мы остались совсем одни, как когда-то искали уединения между перерывами. Правда сейчас мне хотелось как можно быстрее расстаться.
— Хорошо, — выдавил Юдин, достав из кармана мобильник. — Я дам вам несколько минут для разговора. Но не больше, слышишь? Мне и без того проблем хватает.
Едкое «спасибо» так и осталось колотиться в горле. Я с нетерпением ждала, когда Марк наберёт нужный номер, попросит отца к телефону и передаст его мне.
— Две минуты, Юна, — напомнил Марк.
Руки нервно тряслись, но я заставила себя собраться.
— Папа, — прошептала я и ощутила горячие слёзы.
— Дочка… — выдохнул отец с нескрываемой грустью. Такой тяжёлой, что подкашивались ноги. — Как ты там? С тобой всё хорошо?
Слова растерялись. Вместо них предательски прорывался плач. Тем временем Юдин не отходил ни на шаг, делая этот разговор в разы невыносимей.
— Я в порядке. Где ты?
— Я рад, что ты цела и…
— Где ты, папа? — уже настойчивее спросила я и тут же почувствовала недовольный взгляд Марка. И когда казалось, что моё внутреннее равновесие достигло дна, я в конец потерялась. Его реакция была чем-то вроде тапка для таракана, подавляющей для меня.
Неужели, они снизошли до похищения? Нет, бред какой-то. Бред!
Отец некоторое время молчал, будто каждое следующее слово могло быть последним. А меня всё больше окутывала реальность, о которой так часто говорил Май. Фальшивая. Гнилая. И до крайности опасная.
— Обо мне не переживай, Юна, — твёрдо проговорил отец. — Мы скоро увидимся. Верь мне. Ты, главное, береги себя. И никого не слушай. Никого…
Последняя нить терпения порвалась. Я больше не могла себя контролировать.
— Я вытащу тебя, папа! Слышишь меня?! У них ничего не получится! — Юдин грубо выхватил телефон из моих рук. — Клянусь, я вытащу!
Вызов был сброшен. Вот только лживая маска отлично сидела на бывшем. Он знал, что загнал меня в угол и упивался такой привилегией.
— Что ты хочешь, Марк? — спросила я. — Нам обоим известно, что он ни в чём не виноват. И в твоих силах его отпустить.
Марк коротко улыбнулся в знак согласия, а после принялся чесать подбородок.
— Видишь ли, дорогая, заведено дело и мне следует его раскрыть. Но для этого нужен подозреваемый. И если я отпущу одного, то мне потребуется другой… — он замер, как и моё сердце. — Кто бы это мог быть?
Его имя небезызвестное…
В этот момент меня покинуло здравомыслие и всё то, что отличает человека от существа бездушного. Меня перестало заботить что-либо, я думала только о своей семье.
— Что от меня нужно? Я всё сделаю.
17
И вот я снова веду охоту на Мая, пряча под кофтой подлую прослушку. Однако в этот раз меня не греет азарт, а нещадно душит безысходность.
Кто-то должен сделать это первым…
Минуя ступеньки лестницы, что ведут в квартиру Майского, я мысленно повторяла то, что хочу спросить у парня. То, что должна была спросить. В веренице вопросов главным оставался один: кто мы друг другу? И всякий раз в туманном занавесе сплывал ответ, где он — предатель и лжец, а я — обманутая, но способная на месть.
Поднявшись на этаж, я с удивлением обнаружила, что дверь его хрущёвки была распахнута. Из квартиры доносился сладковатый запах и агрессивная музыка. В прошлый раз я переступала порог куда увереннее, с абсолютно иными чувствами.
Что ж, Тимур, в природе всё просто устроено: или ты, или тебя.
Мне посчастливилось найти его на кухне, среди немытой посуды и разбросанных по полу банковских карт. Одной из них он пытался вскрыть металлическую коробку с чаем, но после нескольких удачных попыток зарядил ею в стену.
Отскочившая крышка отлетела к моим ногам. Сквозь краткосрочный фейерверк из сушёной травы просочился привычный образ.
Близкий и в тоже время бесконечно далёкий…
Майский не носил футболки дома, будто знал, что подобная дерзость будет походить за преступление, которое он уже не потянет. Как и тот факт, что я снова оказалась на его территории.
— Зачем пришла? — небрежно бросил он, найдя опору в столешнице.
— Хотела спросить, почему ты ушёл? — не менее холодно ответила я.
Тимур закрыл глаза и криво улыбнулся.
— Не нужно драмы. Причины тебе известны. А если ты заскучала по допросам, то сядь на шпагат и прочти отрывок из классики. Вдруг, поможет?
Оттолкнувшись от кухонного гарнитура, он шаткой походкой прошел мимо меня. Я последовала за ним. С каждым шагом музыка всё громче колотила по ушам. Оказавшись в комнате, Майский завалился на диван и закинул на спинку ноги. Свободной рукой он нащупал стоявшую на полу бутылку с непонятным содержимым и смочил им горло. Так, словно сгорал от жажды.
— Ты пьян? — скорее уточнила я, на что Май задрал голову к потолку.
— Вот только не нужно строить из себя деву милосердия, — скривился он. — Придержи свою заботу для блондина с гейской причёской. Кстати, как она? Всё так же блестит и развивается на солнце?
Мне не хотелось с ним спорить. Ничего не хотелось, кроме того, что было задумано. Придвинув стул, я села напротив него, в последний раз обрисовывая черты его профиля. Отнюдь не по служебной схеме, скорее по собственному желанию.
Я прощалась молча.
— Дай угадаю, тебя тревожит задержание отца? — нарушил тишину Майский. — Ты зря тратишь время. Мне ничего об этом неизвестно.
Сам того не зная, хакер завёл нужный мне разговор.
— Его практически уличили в том, что всё это время делал ты.
Петличка обожгла грудь. Неприятная волна мурашек пробежала по телу.
— Ты серьёзно, Юна? — хмыкнул он. — Это невозможно.
Отчасти тёплое «Мурка» больше не звучало из его уст. Собственное имя, произнесённое его голосом, теперь заменяло бритву полосующую сердце.
— Но ты ведь не будешь скрывать, что все махинации — твоих рук дело? Что все диски, переданные мне — есть прямое доказательство твоей деятельности? Это ты грабил и продолжаешь грабить людей… Включая меня.
Мои вопросы были слишком кривыми, такими неискренними, что любой мог разглядеть в них скрытый интерес. Но Майский этого не заметил.
Боже…
Больнее стало от того, что он доверял мне. Не искал подвоха, не спешил был внимательным. Просто верил.
— Так и есть, — выдохнул Тимур и, наконец, перевёл взгляд на меня. Строгий, несколько виноватый. — Сама всё знаешь. Будь моя воля, я бы давно послал всё к чертям. Но есть Динка. Она — моя семья. И я всё для неё сделаю.