Страница 25 из 54
Выбор за тобой, Юна.
14
Он врывается в мою жизнь и устанавливает собственные правила.
Даёт мне время на раздумье. Шантажирует. Потешается.
Целует, когда ему только вздумается, а после эгоистично сбегает…
Прислонившись лбом к рулю, я размышляла над установленным Тимуром условием. И вроде бы решение лежало на поверхности, я не могла поставить окончательную точку. Не после того, что было. Ещё никому не удавалось так беспросветно меня запутать. Назвать мои чувства противоречивыми было слишком мягким определением, неправильным. Каждый новый аргумент разрушался крепким оправданием, раз за разом возвращая меня на распутье.
А ведь не так пугал выбор, как его последствия.
Мотор авто нервозно рычал, призывая тронуться с места, что сейчас казалось невозможным. Свет от фонаря попадал на запястье, где остался едва уловимый след от наручников, как тонкий намёк на безволие. Как перманентный знак зависимости.
Нет. Это безумие…
Выдохнув, я попыталась избавиться от душащих мыслей и вывернула на проезжую часть, надеясь поскорее вернуться домой. Мне хотелось спрятаться за стенами комнаты, накрыться одеялом и забыться в крепком сне, лишив всех возможности хоть какого-то диалога со мной. Но упрямый Марк нарушил мои планы.
Приложив телефон к уху, я устало его поприветствовала.
— Где ты есть? — спросил он резким тоном, будто имел на это право.
— Решила прокатиться по вечернему городу… Что-то стряслось?
Марк нарочно пропустил мой вопрос, явно занервничав.
— С чего вдруг ты рассекаешь по городу, к тому же ночью? Яркая встреча с бандой Стаса ничему тебя не научила?
От его претензий голова разболелась с новой силой. Как и мой отец, Марк был слишком требователен, но не спешил дарить что-либо взамен.
— Поверь, тебе не о чем переживать. Я возвращаюсь домой.
Секундная пауза сопроводилась тяжёлым дыханием.
— Ты была не одна?
— Нет, я… Почему ты спрашиваешь? — меня охватила растерянность. — Даже если так, разве мне запрещено общаться с людьми?
И пусть это не имело никакой логики, я чувствовала вину за поцелуй, что случился не по моей воле, но по-прежнему ощущался на губах.
— Теперь мне ясно, — злостно усмехнулся Юдин. — Ты была с ним.
Врать не хотелось, как и оправдываться, отчего я выбрала отмолчаться. Тем временем парень продолжил:
— Я привёл тебе множество доказательств, которые кричат о его личности, а ты всё равно подпускаешь его к себе, — разочарованно процедил он.
— Ты не прав. Это вышло случайно, — мой голос задрожал. — Послушай, наша встреча не имеет никакого значения и точно ничего не меняет. Тимур, он…
— Теперь так ты его зовёшь? — перебил Марк. — Впрочем, неважно. Ты без конца наступаешь на одни и те же грабли, Юна. Всякий, мать твою, раз!
Рука крепче вцепилась в руль. Сердце яро заколотилось в груди.
— Ох, я готова с этим согласиться, если ты говориш о себе! Не ты ли подставил мне подножку, а потом заботливо дул на ссадины? Так что, не тебе причитать за мои ошибки. Позволь обжечься на них самостоятельно.
Мне не хотелось говорить подобное, но у эмоций были свои планы.
— Что ж, желаю успехов, — отрезал он и предсказуемо бросил трубку. Марк даже не постарался узнать подробности, не сделал ни одной попытки доказать мне обратное. Его поведение мало походило на ревность, что злило не меньше.
Юдин категорично расставлял приоритеты, где я всегда оставалась на скамье подсудимых, ведь главным спекуляцией была моя влюблённость. Но не только он отличался чёрствым эгоизмом. Отец был рад поставить меня на место, когда мои действия выходили за рамки его понятий. Несправедливо и крайне жестко. Оба главных мужчин в моей жизни старательно давили волю.
Но был ещё один…
Неоднозначный и в тоже время конкретный. Изощрённо хитрый, а порой — открытый. Но несмотря на бурный конфликт личности, он единственный, кто оставлял мне право выбора.
И, кажется, я его сделала.
Резко вывернув руль, я сделала петлю и устремилась вдоль полосы. На не позволительно быстрой скорости, словно лишая себя времени, чтобы передумать.
Я хотела увидеть его так же сильно, как и навсегда забыть.
Моя рука зависла в нескольких сантиметрах от его двери, но лишь на время. Сомнения помешались с желанием, где второе безусловно побеждало.
Постучала я не так уверенно, как развернула машину и миновала лестничные пролёты. Вся прежняя смелость в момент растворилась.
Ну вот и всё.
Дверь распахнулась и на пороге показался Май. В спортивных шортах и бессовестно оголённым торсом, заставив меня забыть кропотливо выстроенную речь. К тому же я не заметила на его лице удивления, что только подпитало панику.
Он окатил меня оценивающим взглядом, прежде чем обмолвиться:
— Если ты ещё раз надумаешь ворваться ко мне посреди ночи, то делай это в кружевном белье. Иначе никой интриги.
Пропустив очередную иронию мимо ушей, я оттолкнула парня и бесцеремонно ворвалась в квартиру. Скинула обувь, куртку и надоедливую маску. Пройдя по коридору несколько шагов, я застыла на месте, так и не решившись обернуться.
— Мне прикрыть дверь? Или порадуем соседей свежим мексиканским сериалом?
— Я ненавидела тебя ещё до встречи, — сжав кулаки, перебила его я. — Того лишённого совести человека, что врывался в чужую жизнь и бесстыдно её рушил.
Воздух, что был один на двоих, опьянил меня за мгновение и я больше не хотела сдерживаться:
— И когда мне удалось с тобой познакомиться, ничего не изменилось. Ты следовал отработанной схеме и превосходно её выполнил. Ты обворовал меня, — нервно хохотнула я. — Самым подлым способом.
Я не видела Тимура, но была уверена, что парень был напряжённо ищет связь в моих фразах. Он молчал, а значит, был в замешательстве.
— Прозвучит ужасно пафосно, но… — я закрыла глаза, решив, что тем самым признание дастся мне легче, — … ты украл частичку моего сердца. Нагло и без спроса.
Кислород покинул лёгкие, но не лишил дара речи.
— И я всё так же тебя ненавижу. Даже больше, чем когда-либо.
Мои плечи напряглись в ожидании огнестрельного ответа, но ранения не случилось. Его голос был спокойным, расслабляюще ровным.
— Полагаю, ты пришла сюда не для того, чтобы наговорить мне гадостей?
Он улыбнулся. Я знала это.
— Послушай, я был эгоистом и им остаюсь. Ты прекрасно это знаешь. Но это не лишает меня прав на человечность. Перестань видеть во мне чудовище.
Я нашла в себе силы обернуться. Сердце стало биться сильнее, ведь я видела в нём кого угодно, но только не того, кто способен сделать мне больно.
— Нет никакого смысла тебя переубеждать. Ты все решила, верно?
Ты как никогда прав.
Наши взгляды встретились. Я рванула к нему навстречу. И когда казалось, что любые слова неуместны, Майский поражённо промолвил:
— Мурка…
— Заткнись, — приказала я, прежде чем впиться в его губы. Так жадно, будто от этого зависела моя жизнь. Мне не хватало его, даже когда нас ничего не разделяло.
Мои пальцы вонзались в его шею, волосы, наверняка причиняя лёгкую боль. Но сейчас я думала только о себе и своём желании.
Как подобает самой настоящей эгоистке.
Поборов секундное смятение, Майский ответил взаимностью. Он прижал меня к себе, разрушив всякие барьеры. Крепко. Как что-то недостающее.
И тогда стало ясно, что мы не сможем остановиться.
15
Было сложно поверить, что всё происходящее не сон…
Сильные мужские руки брали в плен мою талию, шею, лицо, временами причиняю лёгкую боль и в то же время окутывали трепетной нежностью. Я едва держалась за реальность, опасаясь раствориться в омуте переменчивых эмоций. Боялась забыться и пропасть без остатка, ведь до точки невозврата оставалось жалкое мгновение.
Изголодавшийся взгляд. Сбивчивое дыхание. Зашкаливающий пульс. Каждый симптом тяжелел на мне цепью, накрепко приковывающей меня к Тимуру. И казалось, что мне больше не выбраться из клятой ловушки.