Отбор Василия Блаженного

Приятно было наконец-то сесть и вытянуть ноги.

– Эй, принеси нам взвар и что у вас менее тошнотное.

Подавальщица без уточнения бухнула перед нами миски с кашей с грибами и шкварками. Чеснока в ней было немеряно и мне бы насторожиться, но пироги закончились еще вчера и за сутки мы порядком оголодали.

Первого, как ни странно, скрутило Захара. Он и половины не осилил, а я и того меньше.

– Не ешьте, ваш благородь. – Денщик схватился за живот и побежал в сторону деревянной будочки на задворках этого заведения.

И, хотя я съела меньше и сразу же отложила ложку, меня тоже скрутило. Так что, стоило денщику освободить будку, как я торопливо заняла его место.

В сумке были порошки на такой случай.

Но, прежде чем лекарство подействовало, нам пришлось испытать несколько мучительных часов, наполненных страданиями.

– По бревнышкам это заведение раскатаю. – Грозилась я, вновь меняясь с Захаром в сортире.

– Не удивительно, что здесь народу нет. Небось, репутация такая, что местные за версту обходят.

А когда мы немного отошли, то обнаружили, что у нас украли вещи. И лошадь Захара. Пулю я поймала уже во дворе, она была не привязана, но оседлана. Впрочем, я с поясной сумкой не расставалась нигде, а вот Захар свои вещи легкомысленно оставил на скамейке в трактире и они, естественно, пропали.

– А Пулю почему оставили? – Пробормотала я.

Самое ценное – это письмо. И оно уцелело. А в украденных сумках на первый взгляд не было ничего такого, без чего мы бы не смогли обойтись: табак Захара, сменная одежда, одеяло, кружки, ложки и котелок.

Мы были уже в столице и легко могли бы обойтись без этих вещей.

Но я была бы не я, если бы спустила все с рук и просто отправилась дальше.

По всей видимости, мы слишком мало съели. Пустой желудок помог, так что нас скрутило раньше, чем было задумано, для того чтобы мы слишком ослабли. Или же у хозяина был очень непродуманный план по обогащению.

Сбегав еще раз в уборную и убедившись, что самый тяжелый первый приступ миновал я подошла к подавальщице.

– Любезная, где наши вещи?

– Ничего не знаю. Где бросили, там и ищите. – Девица отвечала дерзко и испуганной не выглядела.

Я оглянулась и обнаружила, что вышибала куда-то делся. И вообще кроме нас в зале никого не было. Дерзкая девица тоже огляделась, но убежать не успела.

Я зажала ей рот и пару раз ударила в живот.

Девка говорить отказывалась, а шум в зале мог привлечь внимание мужиков, так что мы с Захаром накинули девке ее же подол на голову и споро вытащили на улицу. Она пыталась орать и вырываться, но мы, хоть и ослабленные, оказались сильнее.

– Ну, что, топим ее в сортире? – Предложила я.

– Ваш благородь, может не надо?

– Надо. Давай поднимай за ноги ее. Лучше головой вниз, быстрее захлебнется.

– Не надо, – взвизгнула девица, – я все скажу. Это хозяин ваши вещи забрал. И лошадь он же велел увести.

Девицу мы связали и затолкали в ближайшие кусты.

– Лучше бы убить. – Пробормотала я, но посмотрев на Захара махнула рукой.

– Ваш благородь, а может, черт с ними, с вещами да лошадью?

– Вот еще. Это же оскорбление. А за такое надо платить кровью. И откуда в тебе столько лишнего гуманизма. Не подставляла я вторую щеку и не собираюсь!

– Тогда что?

– Надо разобраться с хозяином и вернуть наши вещи.

Захар согласно кивнул.

– Ваш благородь, вы как?

Я прислушалась к себе и кратко ответила:

– На короткий бой сил хватит. Но потом полежать бы. Голову кружит и тошнит.

– Вот, стимулятор есть. Но последствия сами знаете.

Я поблагодарила и разжевала таблетку. В голове почти сразу прояснилось, но к вечеру придется расплачиваться. Надеюсь, к тому времени мы уже будем в безопасности во дворце.

Хозяина и остальных слуг мы нашли на кухне, куда мы с Захаром ворвались и для начала открыли беспорядочную стрельбу по движущимся мишеням.

На кухне нам, разумеется, оказали сопротивление. Визжала какая-то баба, кричал половой, Захар палил из пистолетов, а я разрубила саблей стол перед хозяином и пришпилила его одежду саблей к столешнице. Раздался треск ткани, тот практически вырвался из западни и пришлось переместить сталь ближе к телу. Тот зарычал, но послушно замер.

– Значит, ты и хозяин и повар в одном лице.

Рожа у хозяина была самая разбойничья и после встречи с моим кулаком стала еще гаже. Тот пытался уклониться, но я была зла и залепила ему второй раз.

– Вам это так просто с рук не сойдет. Устроили тут погром!

– А тебе значит можно людей травить, да коней воровать?

Захар выстрелил перед бросившимся на помощь половым, так что ему пришлось подпрыгнуть. Впрочем, запас пуль в пистолетах не бесконечный и это понимали мы все.

– Где наши вещи и лошадь?

– Пхааа…

Хозяин таки вывернулся из захвата, оставив в плену кусок рубахи и отступил, прихватив сковородку, которая на вид была гораздо опаснее моей сабли.

– Проваливайте отсюда, пока целы! – Прорычал он.

Пришлось вскочить на стол и ударом ноги отправить в полет бочонок, который хозяин отбил сковородой. Дальше мы немного поиграли в увлекательную игру по швырянию бытовыми предметами и уклонениями от них.

Кухня после минутного затишья вновь стала местом битвы, которая, впрочем, быстро окончилась нашей безоговорочной победой.

Мы связали и заперли слуг в кладовке, а хозяина по-простому привязали к лавке.

– Где вещи, мертвец?!

– И лошадь?

– На колбасу продали. А вещи старьевщику. – Наконец ответил хозяин, сплюнув пару зубов.

– Я тебе сейчас яйца вырву. – Пообещала я со злости треснув кулаком рядом с его бедром. Тот, хоть и пытался держать лицо, но все равно вздрогнул.

– Вернуть лошадь это не поможет.

– Ничего страшного. Меня устроят деньги за нее. И за то, что я потратила на обучение тебя уму-разуму еще столько же. Хорошая лошадь стоит тридцать рублей. А моя была вообще особой породы. Специальная. Скаковая. А ты ее на колбасу. Не хорошо поступил, очень нехорошо. Неразумно.

Бить хозяина можно было бесконечно. Тем более, что народу в таверне по-прежнему не было, а его челядь уже оказать достойного сопротивления не могла. Но мы были весьма ограничены по времени.

– Всего двадцать пять рублей. Плохо работаешь.

Я выгребла кассу и пересчитала. Захар все это время держал на прицеле хозяина, хотя он и был уже связан. Впрочем, я подозревала, что эти веревки его надолго не удержат.

По-хорошему нам стоило бы вызвать жандармов, но после того, как мы здесь наследили, не известно, на чьей стороне окажется власть. И меня смущала чрезмерная уверенность в себе хозяина.

После нашей беседы таверна выглядела плохо: сломанная мебель, оборванные занавески, разлитая и разбросанная еда. Хотя мы начали нашу беседу на кухне, но в процессе жаркой полемики переместились в зал и там тоже немного насвинячили.

– Не подумай, что мы грабим. Я называю это восстановлением справедливости.

– Тебе это так не сойдет с рук, ряженая. – Ответил хозяин.

– Лошадь моя где, скотина? И почему вторую не взял?

– Брыкалась. Седока сбросила и сбежала. Но мы бы и ее свели. Просто ты рано очухалась. А должна была и вовсе Богу душу отдать. Живучая, гадина.

– Ты всех путников так привечаешь? Или ко мне такое особое отношение.

– Ко всем бабам, которые в мужское рядятся. Баба должна в пол смотреть, да мужику прислуживать. А то нацепила саблю, да думаешь, сразу стала равна нам?

– Так куда лошадь дел, говоришь?

Мужик оказался крепким, но и я уже не была настроена церемониться. Так что, отрубив ему пару пальцев, я узнала нужную мне информацию.

– Если бы я не торопилась, я бы разнесла твой притон по камешку. – Отозвалась я и скомандовала Захару отступление. Хозяин нас не преследовал. Потому что был связан. И вообще потерял сознание в процессе допроса.

– Лошадь так быстро не купить. – Заметил Захар, когда мы отъехали на приличное расстояние.