Страница 35 из 61
Пока отец возиться с духовкой, старательно делая вид, что хоть что-то соображает в технике, я хожу по квартире из угла в угол в ожидании Тарасовой. Мы не виделись, казалось, целую вечность, и кто бы мог подумать что, я заскучаю по этому человеку? Я скучал по ее глупому выражению лица, по стыдливому румянцу, мне не хватало ее ворчания и неуверенной, испуганной улыбки. Беспокойно ждал, нервничал, переживал и мне это не нравилось. Я не был готов к еще одной уязвимости, у меня и так слишком много пороков.
Варя постучала в дверь после обеда, и я, как пришибленный первоклассник, приказал отцу молчать, а сам затаился за дверью. Это был самый идиотский мой поступок за последние восемнадцать лет. Даже когда я по несколько раз звонил в собственную квартиру, дабы заставить отца понервничать, и убегал, то не был настолько примитивен, а это продолжалось с утра до ночи.
Черт, а ведь тогда я был счастлив.
– О, Варюшка пришла, – открыв дверь, вскидывает руками отец. Его безобразная улыбка, а точнее три зуба с половинкой, омрачают все гостеприимство. Даже через маленькую щелку мне заметен весь ужас. Я морщусь и невольно содрогаюсь.
Мерзость.
– Здравствуйте, – устало отвечает она, что еще раз бьет по моему оптимизму. – Меня задержали родители. Все не могут свыкнуться с моим отсутствием.
– Все нормально. Проходи, а я пока бутерброды подогрею. Я оставил тебе колбасу, она уцененная, но срок годности еще не вышел.
– Хорошо. Вы очень любезны.
Варя снимает кеды. Обнимает плечи. Оглядывается.
– А где Витя? Он спит?
Анатолий заметно теряется. Его заплывшие глаза бегают.
– Я…я не знаю где он…
– Не знаете? – напрягается гостья. – Как это?
– А, вспомнил! – Анатолия вдруг осенило, а я приложил ладонь ко лбу. – Он ушел к соседке за паяльником. Правда, с тех пор я его не видел.
– Давно он ушел?
– Часов пять назад.
– Пять часов?
Болван переросток. Если я когда-нибудь пойду на преступление, а в напарники мне предложат кухонный комбайн или отца – я выберу первое. Порой мне казалось, что он вовсе не приспособлен к нормальной жизни. Однажды я наплел ему, что двери в супермаркетах открывает специально обученный человек с пультом управления, так старик думает так до сих пор. Даже представить страшно что будет с ним, если мне придется его оставить. Сгинет, здесь без сомнений.
– Тогда я поищу его, – заявила Варя и метнулась к двери. – К какой соседке, вы говорите, он ушел?
– Фантастика, – не сдержавшись, фыркнул я.
Мой придурковатый план пришел к аналогичному завершению. Разозлившись, в первую очередь на себя, я ударил кулаком по стене, а потом понуро выплыл из-за двери. Отец тут же осознал свою ошибку и, вжав голову в плечи, пошуршал на кухню.
Партизан хренов.
Скрестив руки, я принял самую выигрышную позу, так как продолжал чувствовать себя крайне нелепо.
– Привет, поэтесса, – беззаботно, будто не вовсе плошал.
Увидев меня, Варя пришла в полное замешательство.
– Ты что прятался от меня? За дверью?
– Хотел напугать, но не вышло.
Если бы я знал заранее, что наша встреча пройдет подобным образом, покемарил бы часок другой. Невероятно скучно.
– Напротив, – ответила она, хмурясь, – сейчас ты меня пугаешь. Ты точно пришел в себя? Как себя чувствуешь?
Начинается.
– А ты решила что у меня чердак поехал?
– Просто я читала…
– Плевать что ты там читала, – отмахиваюсь и уверенно шагаю в свою комнату. – Ты и твой морщинистый друг испортили мне все настроение.
– Витя…
Останавливаюсь. Улыбаюсь. Зазнайка слишком высокомерно отреагировала на мою выходку и мне захотелось ее проучить. Как жаль что она сняла свою дурацкую шапку, у меня было уйма времени, чтобы придумать несколько острых шуток.
– …прости, я не хотела тебя обидеть.
– Но обидела, – нагнетаю нарочно, а сам едва сдерживаю смех.
– Просто ты и баловство – вещи несовместимые. Я насторожилась.
Да ты совсем меня не знаешь, девочка.
– Так вот ты обо мне какого мнения? – иронизирую. Мне следовало поступать в театральный, а я играю на чувствах наивной одноклассницы.
– Прости… Не хотела тебя задеть.
Молчу и тем самым накаляю обстановку.
– Я наверно пойду, – щебечет Варя, и тогда я выхожу из образа.
– Вот ты дуреха, Тарасова! Когда же ты перестанешь быть такой наивной? Иди сюда, бестолочь!
Срываюсь с места, обнимаю и отрываю ее от пола. Девчонка визжит, а утыкаюсь носом в просторную футболку, все глубже вдыхая знакомый аромат. Сегодня это ванильный гель для душа и столовская котлета. Варя лупит меня по голове, но не сильно, чтобы не причинить боли и продолжает что-то бормотать. Мне хватает мгновения, чтобы осознать, как сильно я скучал. Так же сильно я когда-то скучал по матери, когда та уходила в запой со своими дружками, а потом возвращалась после недельной гулянки. Какое же это счастье, что у Вари нет друзей.
Сидя на полу, Варя уплетает бутерброд от шефа-Анатолия. Молчит. Ее явно что-то беспокоит. Мне непривычно видеть ее такой – напряженной, задумчивой. Она не решается посмотреть на меня полноценно, лишь изредка коситься в мою сторону. В связи с этим я тоже чувствую себя некомфортно, подбираю в голове нужные слова, чтобы спросить, но меня отвлекает холод радиатора, к которому я прислонился спиной. По большому счету меня должно отталкивать это место, но я напротив, чувствую себя довольно комфортно.
– Что с тобой? Ты какая-то странная сегодня, – все же интересуюсь и замечаю, как та замирает. – Не рада меня видеть?
– Нет-нет, все нормально, – трясет она головешкой, а сама старательно уводит взгляд в сторону. – С мамой неразбериха, так что не обращай внимания.
Врет. Это видно, потому что врать совершенно не умеет.
– Татьяне не по вкусу наше общение? – предполагаю я.
– Оценки в школе. Ты тут не при чем.
И опять прячется в раковину, чем разжигает во мне больший интерес.
– Что произошло за последние недели? Я практически ничего не помню. Очень смутно, будто был под чем-то. Расскажешь?
Варя поджала губы и, наконец, подняла голову. Даже слегка улыбнулась, и на сердце тотчас потеплело.
– Лучше это опустим, Звягин. Ты вел себя, как грязное животное.
– Правда? – хмыкнул я. – И что я делал?
– Давай не будем. Поверь, ты не хочешь этого слышать.
Но я не думал сдаваться.
– Нет уж, говори. Что я делал? Выл? Лаял? Кусался? Пытался заглянуть тебе под хвост?
Тут Варя подавилась хлебом. Расхохоталась.
– Очень близко.
Меня настораживали пробелы в памяти, но больше покоробил ее ответ.
– Тогда опустим, – согласился я, боясь услышать правду.
Позже я расспросил о ее делах, о школе. Варя настолько завел разговор об экзаменах, что та не переставала трепаться. Я смутно понимал, что она говорит, потому что пристально ее разглядывал, а учеба меня не интересовала. Она была другой, и дело не в отсутствие бубона на голове, здесь что-то другое. Может быть страх? Или действительно проблемы с родителями? Что это?
– …целыми днями ссоры, в школе не лучше. Но ведь я права? Да? – она ждет ответа, и я киваю. – А им плевать? Представляешь?
«Не такая уж и страшненькая» – подумал я, словно только что прозрел. «Не такая уж и доставучая» – признался сам себе, потому что ощущал дефицит контакта.
– В общем, я не знаю, как мы завершим этот год, но юридический мне явно не светит, – вздыхает она. – Сама не понимаю, что со мной.
– Что? Не расслышал, – блефую и сажусь рядом. – Ты так и не научилась говорить, поэтесса. Мямлишь вечно что-то неразборчивое.
Варю смутил близкий контакт, что тоже стало для меня удивлением. Она замерла, оставив кусок бутерброда за щекой, так и не решившись его проглотить.
– Теперь мне все ясно, – усмехаюсь я. – Твой рот никогда не бывает пустым.
Девчонка потерянная, моргает без остановки, робеет, – все это дает мне повод расслабиться. Я до сих пор ей небезразличен. Зря переживал.