Сонбаньён-ян

– Что интересует меня в первую очередь, это звонок маме. – Смотрю на адвоката.

– Нет проблем. – Достаёт телефон. – Звони.

Набираю номер. Сердце в груди мечется испуганным зайцем. Раздаются короткие гудки. Линия занята. Не уж-то не удастся дозвониться? Волнение зашкаливает так, что начинает потряхивать. Набираю ещё раз. Звонок проходит. Жду. Наконец устанавливается соединение. Я сразу начинаю говорить. Голос подрагивает. Стараюсь успокоиться, но получается плохо.

(Юна) – Здравствуй мама, это я Юна!

(Мама) – Ой, доченька! Здравствуй! Как же я рада тебя услышать! – В трубке слышны всхлипывания.

(Юна) – Мама не волнуйся. У меня всё нормально. Не плачь, пожалуйста. Тебе нельзя волноваться. У тебя сердце.

(Мама) – Да как же не волноваться, Юночка. Такие ужасы показали на SBS. – Мама тихо плачет. Твою драку показали без звука – всхлипывает – и сказали что ты зверь и девочек избила, потому что просто захотела.

(Юна) – Да как же так. – Тоже всхлипывает. – Мама, мамочка не так всё было. Мамочка они меня изуродовать хотели. Инвалидом сделать. – Опять всхлипывает. – Я не могла им это позволить сделать. – На глаза наворачиваются слёзы, хочется зарыдать.

(Мама) – Юночка, Юночка, не плачь. Сун Ок потом, почти сразу, нашла правильное видео в сети. Мы всё слышали, что говорили эти нехорошие девочки. Мы только за тебя. Не волнуйся. Мы хотели вчера с тобой встретиться и для этого приехали в тюрьму, но нам не разрешили свидание. Передачу тоже не приняли. Сказали, что пока ты наказана и сидишь в карцере, свидания и передачи запрещены.

(Юна) – Мама ничего страшного. Я сегодня договорилась с начальницей и она мне разрешила получить одну передачу. У меня не очень много времени на разговор. Запиши, пожалуйста что мне необходимо.

(Мама) – Сейчас Юночка, подожди немного. – Небольшая пауза. – Всё говори, я записываю.

(Юна) – Мама, мне нужно два тренировочных костюма для помещений, семь футболок и семь комплектов нижнего белья. Мне разрешили заниматься танцами и музыкой. Без этой одежды ни как. Записала? Как у вас с деньгами, есть на что жить?

(Мама) – Да, Юночка, записала. Завтра с утра и привезём. С деньгами всё нормально. На долго ещё хватит. Если экономно, так как мы жили раньше, то года на три.

(Юна) – Мама, запиши ещё номер банковской карты. Здесь есть магазин и можно всякие мелочи покупать. Много не переводите. Нельзя больше тридцати тысяч вон в день и пятисот тысяч вон в месяц. Потратить я могу в магазине не больше десяти тысяч вон в день. Десять раз по тридцать отправь, и больше не надо. запомни по тридцать тысяч в день, не больше.

(Мама) – Я поняла, доченька.

(Юна) – А Сун Ок дома?

(Мама) – Нет, буквально перед твоим звонком, пошла за продуктами. Раньше чем через час не вернётся.

(Юна) – Мамочка, надо прощаться. И так долго чужим телефоном пользуюсь. Сун Ок передавай привет. Аньёнъ, мама.

(Мама) – Аньёнъ, доченька. Звони почаще.

(Юна) – Скоро мне разрешат пользоваться телефоном-автоматом. Нечасто, но разрешат. Буду звонить как смогу. Ещё раз аньёнъ. Я люблю тебя.

(Мама) – Аньёнъ, доченька. Я тоже тебя люблю.

Разговор заканчиваётся. Совершенно не ожидал, что это будет такая эмоциональная встряска. Ладонью размазываю по щекам слёзы. Туман из глаз уходит. Смотрю на адвоката, а затем протягиваю ему телефон.

– Большое спасибо. – Говорю ему. – Не знаю что бы я без Вас делала. – Это такое счастье услышать голос родных.

– У меня к Вам есть ещё один вопрос. Что мне говорить журналистам, которые толпятся возле тюрьмы? Возможно они всё-таки добьются пресс-конференции со мной. Там точно есть американцы, а они очень напористые и пробивные.

– Это сложный вопрос. Я когда шёл в тюрьму, я видел их. Сейчас там чуть больше десятка разных иностранных СМИ. Если решат провести пресс-конференцию, то надо избрать стратегию на максимально нейтральные ответы. Мы никогда не сможем угадать вопросы и заранее подготовить на них ответы. Важно, ни в коем случае не ругать наши суды. Говорить, что если дело проиграли, то будем судится в другой инстанции. Не ругать страну. Не ругать президента. Если не знаешь что ответить, лучше сказать, без комментариев. Постараться сократить время пресс-конференции. Если это не удастся, делать максимально пространные и объемные ответы ни о чём. Это позволит уменьшить количество вопросов. Стараться сводить все вопросы к творчеству и музыке. Пожалуй, пока ещё больше рекомендаций дать не смогу.

– Н, да. – Задумываюсь я. – Я так понял, что лучше до суда не касаться вопросов связанных с политикой и судопроизводством?

– Именно так. Не надо сейчас там плодить обиды. Решим вопрос, сможешь говорить всё, что хочешь.

– Я поняла. У меня пока всё.

– Хорошо. Тогда будем прощаться. Аньёнъ.

– Аньёнъ, господин адвокат. – Смотрю ему в след. Когда за ним закрывается дверь, разворачиваюсь и двигаю к своей двери. В предбанник. Топаем с надзирательницами обратно. Скоро отбой.

Время действия: четырнадцатое января около девяти часов вечера. Место действия: канал SBS, кабинет директора

Директор канала находится в своём кабинете. Стоит у окна и смотрит на вечерние огни Сеула. Настроение у него отвратительное. Понимание того, что в конфликте с Ассоциацией Ветеранов морской пехоты есть значительная доля и его вины, настроение не улучшает. Он видел этот чёртов приказ, о вбрасывании негатива против Агдан, мог отменить его, но под давлением акционеров этого не сделал. Через час, выпускающий редактор и диктор программы произнесут извинения. А удовлетворит ли руководство Ассоциации это извинение или нет, покажет время. Неожиданно раздаётся звонок. Звонит телефон на столе, завязанный на администратора, который и распределяет звонки. Значит требуется именно он, директор. Берёт трубку.

– Аньёнъ, директор канала у телефона.

– Аньёнъ, Я руководитель Ассоциации Ветеранов морской пехоты, генерал-лейтенант в отставке Пак Кан Ён. По нашей информации, извинения за оскорбления морской пехоты, по вашим планам, будут произносить лица низкого уровня. Такие извинения нас не устроят. Просить прощения должен руководитель канала. Вам понятно?

– Да. Я Вас понял, господин Кан Ён. – В телефоне раздаются гудки. – "Странно было бы, если бы у нас не работали члены Ассоциации. Кто-то доложил руководству Ассоциации, о нашем желании, выкрутиться, понеся малые моральные и репутационные издержки. Что ж, придётся отдуваться." – Кладёт трубку и идёт в сторону студии новостей.

Время действия: четырнадцатое января, около двенадцати ночи. Место действия: чат, который не спит.

[*.*] – Всем Аньёнъ. Что это вы тут сидите такие вялые. Новостей что ли нет.

[*.*] – Какие у нас новости? Просто штиль какой-то. И кэмбэков с хорошими песнями совсем нет. Старые уже надоели, а новые все не интересные. Скукота.

[*.*] – А вот у меня есть новости. Вы что, телевизор не смотрите?

[*.*] – А что там смотреть? Если в сети хорошей музыки не появилось, то что может быть в телевизоре.

[*.*] – Ой, какие вы недоразвитые. В телевизоре можно увидеть свежие новости. И самая главная новость сегодня, это личное извинение директора канала SBS за вчерашнюю ложь против Агдан. Директор просил прощения у Агдан, у Ассоциации Ветеранов морской пехоты и собственно у самой морской пехоты.

[*.*] – И правильно. Так им и надо. Совсем эти журналюги обнаглели. Брешут и брешут. Брешут и брешут. Совсем уже совесть потеряли. Не поймёшь, где правда, а где брехня.

[*.*] – А на сайте новость уже есть?

[*.*] – С чего ей быть? На сайте они выкладывают только через четыре часа, с момента начала передачи. А это было во время десятичасовых новостей.

[*.*] – А может ты сам брешешь? Развлекаешься так.

[*.*] – Ха-Ха-Ха. Осталось всего два часа. Вот и будете изнывать всё это время от любопытства, если мне не верите.

[*.*] – @Адан грязная нищенка с окраин и выскочка, перед ней ни кто извиняться не будет. Это всё ложь.