Страница 10 из 10
— О, сейчас самое интересное начнется, — оживился де Биль и залпом осушил свой бокал с коньяком. Приборы на его инвалидном кресле протестующе запищали. Что-то попытались пропищать и медсестры, но де Биль оборвал их повелительным жестом, — Ай, заткнитесь дуры. Я крепче, чем думает ваша тупая техника. А что касается тебя, Сабуров, — безглазая маска вновь обратилась ко мне, — Послушай внимательно, о чем говорит господин Душепийца. Тебе, как Уникуму, это будет особенно полезно.
Я кивнул — мне и самому было весьма любопытно, что там сочинят власть предержащие. Что-то мне подсказывало, что нам, простым ученикам, это не сулит ничего хорошего.
Но когда было иначе?
Глава 8. Оглушительные аплодисменты
Все ученики, в то числе и я, приблизились к сцене. Взрослые, закончившие обучение одаренные, остались стоять за нашими спинами, взяв нас и сцену в молчаливое кольцо.
Микрофон из рук ведущего принял человек в длинной черной мантии с золотыми украшениями. На голове его красовался массивный вытянутый вверх головной убор, украшенный имперскими религиозными символами.
Я сначала подумал, что это очередной ряженый клоун, желающий выделиться необычным нарядом, но потом по отдельным деталям его наряда понял, что это Арсамонский первосвященник церкви Бога-Императора. То есть моей.
Как же они всё переделали и переиначили. Совсем не похоже на старые каноничные обряды и образы, что были в ходу раньше. Я недоволен. Как верну себе власть, всех покараю. Без разбора. Накажу невиновных и привлеку непричастных. Все как обычно во власти происходит.
Глава рода Душепийц, Арманьяк Четвёртый, он же отец Пальмистрии, он же самое главное духовное лицо Арсамона, ласково улыбнулся своей пастве и произнес:
— Приветствую, дети мои. Я рад видеть столько молодых и прекрасных лиц, — из складок плаща он вытащил массивную книгу, окованную золотом. Я узнал ее — это было священное писание империи Арсамон. В ней рассказывалось о моей жизни и жизни других выдающихся людей, — Как говорил Бог-Император: «Дети — это цветы жизни!».
— Я бы такого даже будучи пьяным в зюзю не сказал бы, — проворчал я, — Даже если бы Парацельс меня напоил последним сортом своего парцеяда.
К сожалению мои слова потонули в восторженных криках. Школьники кричали и приветствовали слова первосвященника.
Я бросил взгляд на Пальмистрию. На ее холодной стальной маске, заменявшей ей лицо, появились редкие эмоции — что-то даже вроде нежности. Кажется, она искренне любила своего отца и восхищалась им.
— Как вам известно, — произнес глава рода Дущепийц, он же первосвященник, — На ваше юное поколение мы, старшие, возлагаем большие надежды. Вы — те, кто будет на своих плечах держать Империю в будущем и хранить её для Бога-Императора!
И снова восторженный гром аплодисментов.
— Пора открыть вам немного больше правды о тайнах нашего мира, — провозгласил жрец, — Пора вам узнать истинное имя Бога-Императора!
Чего? Я встрепенулся. Арсамон мое имя, а что? Это разве какой-то секрет?
Школьники замолчали, блестя любопытными глазами. Я осмотрел их лица, застывшие в ожидании, и понял — никто истинного имени моего не знал. Если так подумать, то я и в интернете никогда не видел упоминаний о моем имени. Но оно же всегда было общеизвестно! Я не вводил никаких табу на произношение моего имени.
— Вот уж не думала, что у Бога-Императора есть имя, — прошептала Эйка рядом со мной.
— Ага, — вторил ей Геннадий, — Мне казалось, что его так и зовут… Бог-Император. Он такой единственный и неповторимый. Зачем ему имя?
— Вот-вот, — согласилась Эйка, — Совершенно непонятно.
Я молчал, наблюдая за первосвященником. Что-то происходящее нравилось мне все меньше и меньше.
— Истинное имя Бога нашего Императора держится в секрете, — вкрадчиво произнес жрец, — Простолюдинам незачем о нём знать. Ну вы, одаренные дети, знатного и незнатного происхождения, теперь стоите на ступеньку выше, чем все остальные. Вам будет открыта правда, которую вы будете обязаны хранить в глубочайшем секрете. Непосвященные не должны узнать истинное имя Бога-Императора. За нарушением этого правила последует очень строгое наказание, — первосвященник Арманьяк окинул наши ряды суровым взглядом, — Надеюсь, все юные одаренные это понимают?
— Да… да… конечно… понимаем… — поплыло нестройное по рядам. Школьники кивали и клали руки на сердца, клянясь унести тайну с собой в могилу.
— Истинное имя Бога-Императора… — первосвященник выдержал драматическую паузу, — Аз’Тотх! Под этим именем он вошёл в наш мир, получив его от родителей!
Чего? Сказать, что я офигел, значит, ничего не сказать. Первосвященник, ты втираешь нам какую-то лютую дичь. Я тебя самолично на костер загоню, как еретика! И никакая инквизиция мне для этого не потребуется!
Школьники молчали, впитывая новую для себя информацию, как губки. Наивные головушки даже не подозревали, что их умами овладели члены культа, захватившего власть в моём мире…
— Взгляните! — провозгласил первосвященник, указывая свободной рукой на проход слева от себя.
В темном коридоре послышалось странное хлюпанье и шлепанье, как будто друг о друга тёрлись огромные куски влажной плоти. Огромная тень на множестве многосуставчатых ног двигалась в нашу сторону. Когда она протиснулась ко входу зал, мне удалось разглядеть ее получше. Отвращение переполнило всю мою грудь, мне захотелось прикончить это отвратительное существо. Но на лицах всех присутствующих застыло благоговение, словно они узрели… ангела во плоти.
Отвратительная тварь из красной сочащейся гноем плоти, истекая блевотными соками, двигалась к помосту. И ей аплодировали. Все эти люди, в красивых одеждах, с дорогими украшениями, элита современного мира… все они аплодировали этой отвратительной твари. Они приветствовали её, они восхищались ей, воспевали её…
И глядя на взрослых, отвратительному скользкому монстру начали аплодировать и удивлённые школьники. Взрослые ведь лучше знают, что и как делать, верно?
Голова моя сильно-сильно заболела. Я схватился за виски, пытаясь унять пульсирующую боль. Что… что со мной происходит?
В стенах зала распахнулись огромные глаза с вертикальными зрачками и все как один уставились прямо на меня… Из темных углов к моему разуму потянулись туманные щупальца. Очертания гостей исказились, и я увидел оскаленные морды вместо человеческих лиц, словно опять попал в казино Великая Зыбь…
Приступ продлился недолго. Как мне показалось, пара минут… но скорей всего намного меньше. Я сосредоточился, вытесняя пагубные видения из своего разума. Зал вновь принял свой обычный вид, а звериные морды сменились на человеческие лица. Глаза в стенах закрылись, а щупальца втянулись в темные щели, из которых выползли.
— Вадим, что с тобой? — услышал я над ухом голос Эйки, — Ты чего-то резко сбледнул…
— Все нормально, — я улыбнулся и распрямился, как ни в чем ни бывало, — Просто пироженка не в то горло пошла.
— Большая, видимо, тебе попалась пироженка… — Эйка смотрела на меня с беспокойством, — Может, тебе к врачу? Здесь, на балу, есть несколько дежурных врачей…
Я же бросил взгляд в сторону возвышения в центре зала. Опять меня глюкануло в самый неудобный момент. Разумеется, никакой твари на подиуме на самом деле не было. Я просто снова испытал очередное видение. Давненько их у меня не было. Интересно… почему именно сейчас?
То, что я принял за отвратительную тварь, оказалось двумя миловидными официантками, несущими в четыре руки широкий поднос. На подносе что-то лежало, горка чего-то влажного и мокрого, пропитанного красной жидкостью… хлеб?
Впрочем, меня сейчас больше волновал очередной приступ, погрузивший меня в пучины странного видения. В этот раз он отличался от всех остальных. Меня… как будто реально пытались убить. Если бы я не сопротивлялся давлению, то скорей всего был бы уже мертв. А может быть превратился в дебила, пускающего слюни.
Конец ознакомительного фрагмента.