Страница 34 из 45
Меня накалила мысль, что Надя имела близость с Давидом. Осознано.
– И я бы изменил себе, если бы пропустил по достоинству знатную вечеринку, – утонув в воспоминаниях, Сотником ядовито оскалился. – Мне выпала честь получить второй билет на «Огонёк».
– Ты позволил себе воспользоваться ею, – сквозь зубы проговорил я.
– Неправда. Я позволил ей воспользоваться собой. Чувствуешь разницу? Поверь, Матвей, наша скромница обладает таким опытом, что элитной блуднице не снилось.
Стало дурно. Мерзко. Тошно.
– Значит, вы развлекались с девушкой друга без всякого зазрения совести? – спросил я, в попытке надавить на больное.
– Поправка, – Назар взмахнул указательным пальцем, – девушкой друга-педика. К тому же, на твоём месте я бы не стал размахивать библией. Ты первый пожелал её, при этом позабыв о морали и мнимой дружбе. Так кто здесь главное дерьмо?
– Каждый останется при своём мнении… Так что случилось потом? Почему она оболгала вас?
– Мы имели неосторожность поделиться своими похождениями с Авдеем. Ведь так поступают настоящие друзья? Пробуют особу на качество, а после делятся впечатлением с производителем. Я поставил тройку с крошечным плюсом.
– Ублюдок.
– От ублюдка слышу. Но давай перестанем обмениваться любезностями и дойдём до сути… Когда Надя появилась в поле нашего обозрения, Авдей встретил её бурными овациями. Словом, выставил на всеобщее посмешище. Ну и воплей тогда было.
– И ты тоже смеялся? – рявкнул я.
– Да, я часто так делаю, когда происходит нечто комичное, – деловито парировал он. – Сдаётся мне, что сей факт сильно оскорбил Надю и она решила перерисовать ситуацию в свою пользу. Репутация – дело скользкое. И, нет, я не спешу снимать с себя ответственность. Мы – те ещё негодяи, но всегда говорим об этом открыто, никем не притворяясь. А вот Надя оказалась лукавой лисой. Теперь ты понимаешь, почему её провинциальная задница так яро ищет место среди богатых наследников? Это жажда жить лучше, Матвей. Для кого-то главная мечта и лишь для единиц – тягость.
Я и Снежана всегда относились ко вторым. Нас не привлекала «царская» жизнь, не впечатляли дикие привилегии, не заботили большие деньги. К общему проклятью я искал точки соприкосновения с другой, как тот безнадёжный слепец.
– Почему вы не сказали раньше? – выдавил я.
– Мы говорили. Но разве ты слушал? – психанув, возмутился друг.
– Да, ты прав. Я знатно облажался.
– Мягко сказано, – хмыкнул Назар. – И, будучи гадким смутьяном, ты обязан ответить на мой вопрос – мне стоит переживать за парней?
– Нет. Я приказал им скрыться на время.
– Приказал? Да ты у нас в начальники заделался! Ширинка не жмёт?
Проигнорировав сарказм Сотникова, я схватился за голову.
– Понятия не имею, как поступать дальше.
Теперь ирония покинула Назара.
– Оставим всё как есть. Знаешь, братец, если ситуация разгорается, то за этим явно кто-то стоит. Ты всего-то достал спички, но есть тот, кто подкидывает дрова. Это мы и узнаем. А пока давай подумаем, как привить Лебедю любовь к курочкам, иначе я не перестану переживать за свой зад.
Коттеджный посёлок «Эдем»
Наши дни
Я внимательно наблюдал, как щетинистое лицо Павла вытягивается. Он явно не ожидал услышать подобное. Либо ожидал, но наивно надеялся услышать иное.
– Ты всё лжёшь, – взорвался мужчина, унимая дрожь подбородка. – Враньё.
– Действительно? – ухмыльнулся я. – А вот мне кажется, что лжец среди нас отнюдь не я. Может, пришла пора перейти к откровениям?
– Что ты несёшь, олух?! Говори, что ты сделал с друзьями!
– Ты знаешь ответ. Избавь меня от ненужных истерик.
Подпрыгнув с места, Павел стал нарезать круги по комнате и судорожно трясти мобильник. Он бы крайне обеспокоен.
– Леваков! Где ты?! У нас проблемы! Нужно закатать этого сосунка! Я больше не намерен слышать этот бред! Разберись!
Когда я попал в руки праведного офицера, то был полностью уверен в его статусе и желании свершить правосудие. Но наш разговор затянулся – занавес упал и слетели маски. Он сам себя выдал, позволив мне открыться.
Ни один реальный страж не позволил бы себе подобной слабости.
– Я серьёзно, Леваков! Так и передай начальству!
Устав от лживой болтовни, я вырвал телефон из рук Павла и плотно приставил его к уху. На том конце провода лепетала Надежда Громова:
– Не сдавайтесь. Он обязательно признается. У нас был договор.
Подавив режущую боль в рёбрах, я широко улыбнулся.
– Здравствуй, любимая. Ты не переживай, я обязательно во всём сознаюсь. Проклятье, ведь я на всё готов пойти ради тебя. Что именно ты хочешь услышать?
–Матвей…
– И это правильный ответ. Что же ответить мне? Убил? Расчленил? Ты только скажи, милая. Ради тебя я стану кем угодно.
Она сбросила трубку. Впрочем, другого я не ожидал.
– Эти девушки, такие истерички, – сказал я, вернув телефон мужчине. В его глазах поселилось смятение, скулы запрыгали. – А знаешь, изначально я тебе поверил. Даже прикипел к тебе. Но ты обманул меня, Паша. Эти фальшивые приказы и палённые корочки. Готов поспорить, что и пушка игрушечная. Безумно жаль, ведь я хотел с тобой подружиться. Мне льстил твой отцовский взгляд.
На этот раз мужчина не противился, он камнем застыл на месте. Тогда я решил, что он поразился искренне. Что именно он не знал?
– Помнишь, я сказал тебе о туманном финале? Так вот теперь ты тоже часть этой истории и вместе встретим её конец… Какой он будет? Понятия не имею. Вполне возможно сейчас зайдут мои «мёртвые» друзья и от тебя мокрого места не останется. А быть может, я пожалею тебя, а ты взамен расскажешь мне о сценарии, что так долго прописывала некая Надежда. На что ставим, Павел Андреевич?
– На то, что ты болван.
– Несомненно, Паша. Имя хоть настоящее?
Вернувшись за стол, я выхватил из вазы засохшую белую розу.
– А теперь давай серьезно. Поглощённая обидой Надя могла натравить тебя, но только в своих мечтах. Признайся, ведь тот маскарад стоит огромных денег. У неё нет такой возможности. Кто именно тебе заплатил? Кто именно пожелал нас убрать?
Глава#29
ЛИНИЯ 2. СНЕЖАНА
Несносный Матвей посеял хаос во всём «Эдеме», будто одного моего сердца было ему недостаточно.
Все прошлую неделю я провела в полном отчаянии, не находила себе места, а когда пропал и Назар, то вовсе лишилась последней капли благоразумия. Ещё сложнее было сохранять невозмутимость перед Александрой и бесконечно уверять женщину, что вскоре всё образумится.
Проклятье, ведь я сама потеряла в это веру.
Платон твердил на каждом углу о внезапном исчезновении своих сыновей и косвенно переводил ядовитые стрелы на Янковского. Не сложно догадаться, что глава посёлка так и жаждал устранить любого претендента на его пост. К тому же, из-за возникшей смуты выборы пришлось отложить, что было на руку подлецу.
Готова поспорить, что он причастен к возникшей неразберихе.
Но а мне, отвергнутой и обессиленной, оставалось только надеяться на лучшее. И понятие «любовь» здесь не при чём. Меня волновала сохранность ребят, что словно растворились в пространстве. Полное безумие, ведь даже несмотря на мрачный факт, я продолжала верить Матвею и наивно искала другие причины. Сам Назар Сотников призывал меня верить и никогда в нём не сомневаться.
Ну и где же ты, Назар? Почему пропал, когда так яро мне нужен?
Слыть мне подлой лгуньей, если скажу, что не прониклась к отпетому ловеласу. Бетонное недоверие превратилось в пыль, когда он стал мне другом и заменил железное плечо. Смешной. Красивый. Льстивый. Я могла бы влюбиться в него по щелчку пальца, да вот глупое сердце больше не приемлет гостей. Словно чёртов бункер, оно намертво захлопнуло двери, когда в нём оказался Матвей.