Страница 18 из 45
Ещё один шаг, и у девушки случилась животная истерика.
– Пошёл вон! Уходи! Сейчас же! Я не хочу тебя знать!
Она налетела на меня с кулаками, а после подоспела подмога. Теперь меня, обескураженного и растерянного, выталкивали из квартиры две слабые девушки. И я сдался, ибо сейчас добиваться правды не имело смысла. Не через них.
На пороге чертого логова №366 меня встретил Назар. Блондин ни капли не удивился, даже обрадовался; кинул тяжёлую ладонь на моё плечо и пригласил внутрь.
Мы обменялись ядовитыми взглядами, прежде чем он вписался острым кулаком в челюсть, а после ударом под дых. Загнувшись, я уловил его дыхание возле уха.
– Ты знаешь за что.
– Я знаю, – шёпотом ответил я, облизнув кровавые губы.
Так Назар наказал меня за Снежану. За нашу невинную Снежану, что изящным взмахом пальчиков внесла в братский тандем разрушительную смуту.
По-своему изъяснившись, мы прошли в комнату, где нас ждали Давид и Авдей. Как и полагается светской общине, парни расселись по кругу, через центр которого проходила череда отвратительных сплетен и не менее пошлых представлений.
– Ба, Матвей, это кто тебя так разукрасил? – искренне удивился Давид. Из этого я понял, что о нашей интрижки со Снегом ему неизвестно, как и Авдею. Но я не собирался отдавать Назару должное, ведь за ними крылся непростительный должок.
– Вписался в витрину, – безразлично бросил я.
Парни посмеялись. Они вели себя так, будто ничего не произошло. Совсем. Что не скажешь о Наде. Притворство? Или животный цинизм? Скоро узнаю.
– В витрину?! – фыркнул Авдей, в руке которого навсегда задержалась банка холодного пива. – Ну ты олух! Внимательнее нужно быть!
– Да что ты говоришь, ляля! – огрызнулся я. – Тебе ли говорить о внимательности, хороший братец? Поверь, твоё безразличие здорово тебе аукнется…
– Завязывай. Лишнего болтаешь.
Назар перебил меня на полуслове, не желая развязывать скандал. Трудно представить, что он беспокоился о моей душе или репутации Авдея. Уверен, что его главный аргумент был владельцем голубых глаз и белокурых локонов. Он не хотел опорочить её честь. Наш заядлый бабник влюбился, либо был старым заложником волнующих чувств.Она погубила нас всех.
– Как прошёл выпускной? – сквозь зубы процедил я, цепляясь за самообладание.Мне не хотелось пылить. Мне хотелось узнать правду. – Мы давненько не виделись. Я жутко голоден до подробностей.
Давид вскрыл новую банку пива. Густая пена пролилась на пол.
– Скажу за всех… Мы скучали. Последнее время ты сам не свой, и я крепко рад увидеть тебя в компании. За встречу! За нас!
Парни подняли банки с выпивкой. Я остался неподвижен.
– Что именно тебя интересует? – сухо проговорил Назар. – Девушки. Выпивка. Неразборчивые связи. Ничего нового ты не услышишь.
Он лгал. Я понял это по бушующим искрам в глазах. В памяти младшего Сотникова крутился увлекательный кинофильм, снятый по грязным предпочтениям самого режиссёра. Мы знали друг друга с детства и уже успели выучить каждого.
– Ничего нового? Ты шутишь? – встряхнулся Авдей и утолив жажду, повернулся ко мне. – Радуйся, я расстался с Надей. Не такой уж скромной оказалась моя девица. Мы с парнями вывели её на чистую воду. Ох, как же здорово мы развлеклись… И знаешь, я не жалею. Меня раздражало то, как она смотрит на тебя. И как оказалось, не только на тебя, – мерзко хмыкнул Лебедев.
Находясь в состоянии растущей ярости, я лишь укреплял свои предположения. Спешить было некуда, но медлить не было сил.
– Что вы сделали? – спросил я, чувствуя, как пересыхает в горле.
– Поставили её на место, – с завидным спокойствием ответил Давид. – За каждой смелостью лежит решение, а за глупостью – наказание. Её понравилась наша компания, так пусть понравятся законы. Кто бы мог подумать, что после сладкой ночи она передумает? Надя так мило угрожала, брыкалась, билась в истерике, будто верила своим словам. Если кого и коснулась кара, так только эту притворщицу.
Мне показалось, что земля под ногами провалилась. Адский список пополнялся новыми галочками, вывод которого я уже не намеревался узнавать. С отвращением смотрел в глаза друзей, которые перевоплотились в демонов. Я знал их других. Какой бы токсин не протекал по их венам, они знали рамки и никогда не опускались до подобного. Но всему своё время.
– Вы сейчас серьёзно? Смогли опуститься до такого?
Давид скривился. Он ждал поддержки.
– Признаюсь, метод не самый лучший, но главное – результат. Чего ты бесишься, Матвей? Неужели, тебе её жаль?
Я подскочил со стула. Следом подорвался Назар.
– Полегче, спящая красавица, – предостерёг он. – Пришло время проснуться. Мы тут все без розовых облаков в голове. Так и ты спускайся на землю. Благодарным должен быть, что мы спасли тебя от огромной, как мой член, ошибки. Впрочем, ты и без этого жутко сглупил. Пора бы остановиться, Матвей.
В ушах гремело сердце. Одно я понимал наверняка: замаскированный камушек –песчинка, среди алмазов и их ювелиров. Их явное превосходство. Нужна была другая тактика. Более изощрённая и жестокая. Такая, какую они заслуживают.
– Сядь, – брякнул Авдей, внезапно осмелившись. – Я прощаю тебя за то, что ты хотел трахнуть мою девушку. Потому что ты мой брат. Мой друг. Ни одна продажная тёлка не заслуживает быть выше этого.
Потрясение смешалось с яростью и превратилось в разрушающее желание превратить их в пыль. Уничтожить. Разорвать на куски. Измельчить на осколки. Но взявшись сейчас за орудие, я бы непростительно сглупил и поэтому выбрал отплатить той же монетой. Невзирая на чужие чувства, раскрывая не свои секреты.
Тогда, будучи опьянённым злостью, я посчитал это верным.
– Ни одна тёлка, говоришь? – с горьким смехом выдавил я. – А как насчёт твоей сестрёнки? Она входит в порочный круг?
Авдей резко напрягся, Давид нахмурился. И только Назар посоветовал мне остановиться, но было слишком поздно.
– О чём ты там чешешь? При чём здесь Снежана?
– Да то, что я её имел! – грязное признание пулей попало в каждого, но я смотрел только на Авдея. – Да, братец, я воспользовался твоей сестрой, пока ты развлекался на выпускном с другими подстилками! Я попробовал её! Лишил того, что так бережно хранят это лживые проститутки! И знаешь, я не жалею! Но ведь ты не в обиде? Это же всего лишь очередная тёлка!
Авдей замер, посмотрел на парней, посчитав происходящее за сон, но вскоре отрезвел и бросился на меня. Драки не вышло. Давид придавил Лебедева в кресле, а Назар продолжал работать стеной, бросаясь впечатляющими ругательствами.
Так неожиданно в нём проснулись братские чувства. Что ж, подобное было паршивцу к лицу. Поздно. Моего уважения он больше никогда не добьётся.
– Убью, сука! – вырываясь, угрожал Авдей. – Прихлопну, как клопа!
Меня же пробрал неконтролируемый смех.
– А что не так? Разве мы не друзья? Я думал, что нет ничего выше нашей дружбы! Вендетта произошла! Мы уничтожаем тех, кого любим! За нас! Выпьем, братцы, бездушных скотов!
– Заткни его! – кричал Давид. – Или я сам его захлопну! Клянусь, Назар, я отключу его, если он не замолчит!
Назар вынес меня за порог, словно я ничего не весил. Он был на их стороне. Колючим сорняком душило то, что они не смущались своего поступка, но дружно осуждали мой. Да что в их долбанных головах?
Мне нет оправдания. Им его нет и подавно.
Мы остались одни на лестничной площадке. Я, мой давеча лучший друг – нынешний враг. И, чёрт возьми, как же не хотелось верить в его внутренне уродство.
– Что? – рявкнул я, когда тот покачал головой. – Считаешь меня уродом?
– Я нас всех считаю уродами, – его скулы дрогнули. – Но как поступил ты… Послушай, Матвей, ты из нас вроде как самый справедливый, так? Но ты единственный, кто перечеркнул дружбу и позарился на чужое. Нет, конечно же Авдей не любил Авдей не любил Надю, и мне глубоко плевать на ваши эстафеты, – он наклонил голову. – Но Снег… Она не заслужила. И если ты считаешь, что она чем-то уступает Наде, то ты не просто урод… Ты мразь.